Эпидемия. All inclusive. (+novum rabies virus) - Сергей Извольский

Обнявшая девушку стюардесса зыркнула на Виктора и показала ему глазами на стойку. Тот быстро шагнул туда, но на его билеты даже не посмотрели, лишь один из присутствующих бортпроводников сделал характерный жест, чтобы он поторапливался.

— Сколько еще? — нервно спросил один из оставшихся у входа в рукав бортпроводников.

Виктор, услышав нешуточное напряжение в голосе, сделал еще два шага и присел, якобы шнурки завязывая.

— Трое.

— Так может хуй с ними? Полетели?

— Кэп сказал еще десять минут и все…

Виктор хотел еще послушать, но тут от по посадочному рукаву от самолета вернулась бортпроводница, до этого проводившая в салон Машу. Увидев присевшего Виктора, она попросила его проследовать на свое место, сопроводив просьбу вежливым жестом, в котором правда чувствовалось нешуточное напряжение,

Поднявшись и прошагав по ребристому полу посадочного рукава, Виктор оказался в салоне. Большинство пассажиров, несмотря на загорелый и здоровый вид, сидели притихшие и по виду взволнованные. Через некоторое время в салон ввалились запоздавшие — две грузные дамы и мужик навеселе с раздутыми пакетами из дьюти-фри. Стюардессы сразу суетливо забегали по салону туда-сюда, а когда вскоре лайнер все же покатился назад, никто даже не собирался проводить инструктаж перед взлетом.

Не взлетали долго. Очень долго. Стояли, как будто ждали чего-то. Но вдруг самолет дернулся и ускорился как-то резко, лихо вывернул на полосу, и тут же двигатели заревели, разгоняя машину. Когда, наконец, застучали колеса по стыкам взлетно-посадочной полосы, лайнер приподнял нос и почти сразу лег в пологий разворот, Виктор зажмурился, вздохнув с облегчением.

Рядом, сжавшись на сиденье, всхлипывала Маша.

— Уважаемые пассажиры, с вами говорит капитан, — послышался голос из динамиков, когда самолет набрал высоту, — поздравляю вас, мы взлетели. В салоне рядом с вами должно быть трое пидорасов, которые задержались в магазинах свободной торговли, и из-за них мы чуть было навсегда не остались на гостеприимной земле Северной Африки, в которой сейчас как вы знаете, началась страшная эпидемия.

На территории Российской Федерации указом президента объявлено чрезвычайное положение, и по прилету мы с вами все будем помещены в карантин. Но искренне надеюсь, у всех все будет хорошо, чего и вам желаю.

Капитан замолчал, некоторое время стояла тишина, но через некоторое время начался робкий, тихий гомон обсуждения, а кто-то уже кидал косые взгляды на троих пассажиров, последних зашедших в салон.

— Фу… — послушался вдруг снова голос капитана. — Выдохните, мальчишки и девчонки, мы домой летим…

Сергей Тишевский 05 октября, вечер

Как ни прижимал ноги к груди, кто-то напрыгнул на меня прямой ногой сверху и дыхание из меня выбило. В глазах потемнело, несколько ударов пришлось по рукам, и я просто закрыл глаза.

Все. Долетался по курортам. Лучше бы на дачу в Пупышево съездил.

В момент, когда уже прощался с жизнью, понял, что никто меня больше не бьет. Хотя шум и звуки ударов по-прежнему звучат.

Даже больше шума и звуков ударов вокруг.

Захрипев, открыл глаза и осмотрелся — неудивительно, такая толпа вокруг.

— Хей, мэн, а ю олрайт? — склонился надо мной молодой араб.

«У тебя глаза как у лошади» — мысленно сказал я ему.

Вслух произнести ничего не получилось, только кивнул. Араб тут же потрепал меня по плечу, и его озабоченное лицо с большими, покрытыми поволокой глазами исчезло из поля зрения.

— Иии-нахер… — рядом Махмуд пытался подняться. Лицо у него было все в крови, узбека ощутимо качало, руки дрожали. Рядом с ним валялась высокая табуретка, которой он небезуспешно некоторое время отмахивался.

Выручившие нас арабы, числом человек в двадцать, добивали бешеных. Именно добивали — наши спасители были вооружены дубинами и арматурой, на руке у каждого была белая повязка. И сейчас они просто месили безумцев, отходя от тел только тогда, когда те затихали навсегда.

Один из арабов между тем склонился над Махмудом, спрашивая что-то на своем, а узбек с расширившимися глазами начал отвечать.

Рядом пискнуло, и мимо мелькнула светленькая головка — подбежавшая девушка, не потерявшая голову в отличие от своей подруги и оставшаяся в укрытии, грохнулась на колени рядом с телами своих спутников.

— Твою мать… — протянул я, глядя на безжизненные тела.

Обоих забили насмерть. Рядом с девушкой сейчас плакала светленькая, ноги парня обнимала темненькая. Ее тоже побили и поваляли — красная от загара кожа то тут, то там была в кровоподтеках и ссадинах, грязный бюстгальтер сбился набок и вниз, так что было видно совсем небольшую грудь.

— Вот, возьми, — появился рядом с темненькой Махмуд, пытаясь надеть на нее свою рубашку. Девушка почти не обращала внимания — продолжала подвывать в истерике.

— Хрсф… че он сказал? — грязно сплюнув кровавой юшкой, спросил я узбека, кивнув в сторону компании арабов с повязками.

— Сказал жопа, люди с ума сходят, — поднял руку девушки Махмуд, насильно одевая на нее рубашку. Сам узбек остался в майке, и сейчас было видно какие у него жилистые, перевитые жгутами мышц руки.

— Я вижу что жопа, и что с ума сходят, — еще раз сплюнул я, трогая языком шатающийся нижний зуб, — а по конкретней что? Из-за чего?

— Хуй знает из-за чего, — пожал плечами Махмуд, — еще говорит, что нам съебывать надо. Больше ничего не говорит.

— Блять, — пожал я плечам и шагнул к светленькой, — пойдем, мы им уже не поможем.

Девушка не ответила, лишь посмотрела на меня своими голубыми глазами, полными слез.

— А Даша? Ее куда?

Вот здорово, нам еще и трупы с собой таскать.

— Оставим пока здесь, из отеля вызовем скорую, их заберут, — произнес я.

Ну да, конечно. И скорую вызовем, и заберут.

Но не тащить же трупы с собой? К тому же я даже не знаю сейчас, где машина!

Махмуд, наконец, одел на темненькую рубашку и, оттеснив девушку в сторону, присел и с усилием приподнял мертвое тело парня, только синие найковские кроссовки в воздухе безжизненно качнулись.

Вздохнув, я присел рядом с мертвой девушкой и, поморщившись, поднял ее на руки. Не успевшее остыть и окоченеть тело оказалось очень легким, почти невесомым.

Мертвую я положил рядом с деревом, у которого уже опустил парня Махмуд.

— Все, сваливаем, — сквозь зубы выдохнул узбек, глядя вслед уходящим арабам с повязками, один из которых помахал нам рукой.

Черт, я им даже спасибо не сказал.

— Где машина, помнишь? — обернулся я к узбеку.

— Иээээйй…

— Тоже не помню, — озадачился я.

— Может, на крышу залезем? — предложил Махмуд и показал на стену дома, в которой сейчас была открытая дверь.

— Да, давай, — кивнул я, присматриваясь, — только сумку заберем.

Пока Махмуд быстро сбегал за сумкой, я потащил обеих девчонок за собой, уговаривая их успокоиться. Хотя они и так без истерик, просто надо же было им хоть что-то говорить.

Протиснувшись в узкую дверь, мы оказались в тесном коридоре.

— Эй, есть кто дома? — крикнул Махмуд.

— Анибади хоум? — заорал я, с интонацией как в ужастиках орут за секунду до того как заговорит переводчик.

Дома вроде не было никого. Увидев в стороне лестницу, такую же тесную, как и весь домик, мы тесной группой двинулись на второй этаж. Шумели, надо сказать, как слоны в посудной лавке. Только я сделал последний шаг по лестнице, осматриваясь — везде ковры, как из угла комнаты на меня что-то метнулось, и я почувствовал зубы на предплечье.

— Ааа мля!!! — заорал я и от испуга, и от боли — укусил меня незнакомец прямо в то место, где уже кожа была содрана.

— Отпусти! Отпусти, епть! — крикнул я, что было сил нанося удары кулаком в чужое темечко. Меня толкнуло в сторону, и тут же появившийся рядом Махмуд схватил за уши напавшего, отдергивая его голову от моей руки.

В воздух взлетело несколько капель крови — зубы чиркнули по голому мясу, а я сморщился от боли.

«Да это тетка!» — увидел я взметнувшиеся длинные волосы, когда Махмуд что было сил приложил бешеную головой об стену. Точно тетка — у нее просто волосы были стянуты, а когда узбек ее дернул, прическа растрепалась.

— Не орите! — рявкнул Махмуд на испуганных девушек, и только тут я понял, что они завизжали от испуга. Мне, если честно, было все равно — очень уж рука болела укушенная, аж слабостью коленки подгибались.

— Фу блять, — выдохнул я, глядя на рану, и тут у меня ноги подогнулись.

Пока Махмуд лазил на крышу осматриваться, светленькая быстро перевязывала мне руку.

Интересно, как ее зовут? — когда она поднялась, осмотрел я ее с ног до головы, — и почему ее лицо кажется мне таким знакомым?

Очень симпатичное лицо, очень симпатичная девушка.