Танки августа. Сборник статей - Михаил Барабанов

Пятидневная война вскрыла просчеты не только в подготовке рядового состава грузинской армии, но и офицерского. Причем в наибольшей степени это относится к старшим офицерам, часть которых по итогам войны была снята со своих должностей, уволена из рядов вооруженных сил Грузии или отправлена на переподготовку. Кроме чисток в высшем военном руководстве (при которых в Грузии учитываются не только профессиональные качества офицера, но и степень его лояльности режиму Саакашвили), в послевоенный период была развернута программа по переподготовке офицеров уровня командир батальона / начальник штаба бригады продолжительностью 10 недель (в конце 2008 г. ее прошли 16 офицеров), [20] а также краткие двухнедельные курсы для командиров бригад и отдельных подразделений в Крцаниси. [21] Кроме того, увеличилась продолжительность (до 23 недель) существовавших ранее «Карьерных курсов капитанов» и количество единовременно обучаемых. [22], [23]

В целом можно ожидать повышения профессионального уровня грузинских офицеров по сравнению с августом 2008 г. Однако сохраняющееся значительное влияние политического руководства на кадровые назначения не позволяет выстроить систему командования исходя из профессиональных качеств военнослужащих, без значительного влияния на кадровые вопросы степени лояльности режиму того или иного кандидата. С другой стороны, важность фактора лояльности наглядно продемонстрировал мятеж впоследствии расформированного танкового батальона в Мухровани в мае 2009 г.

Анализируя военные расходы Грузии, стоит обратить внимание на их значительный рост после прихода к власти Саакашвили. [24], [25] Пик военных расходов пришелся на 2007–2008 гг., когда бюджет министерства обороны достиг 1495 и 1545 млн. лари соответственно, по сравнению с 369 и 685 млн. в 2005 и 2006 гг. Однако надо учесть, что в бюджет 2008 г. вошли расходы на восстановление военной инфраструктуры, пострадавшей в ходе войны, в объеме 138 млн лари. Плюс, ввиду увеличения численности личного состава и повышения окладов военнослужащих, расходы на содержание армии в 2008 г. были выше, чем в 2007 г. Бюджет министерства обороны на 2009 г. утвержден в объеме 897 млн. лари. [26]

Видно, что именно на 2007–2008 гг. пришелся максимум расходов на закупки вооружения для грузинской армии. Причем вооружение и военная техника, закупленные по контрактам 2007–2008 гг., поставлялись в Грузию в 2007–2009 гг., т.е. и после окончания боевых действий в августе 2008 года. Более того, вооружение, поставленное по этим контрактам в Грузию до начала боевых действий, не было в полном объеме освоено личным составом и даже частично досталось Российской армии в качестве трофеев на складах (часть модернизированных танков Т-72, БМП-1У в Гори, батарея ЗРК «Бук-М1» в Сенаки). [27], [28] Данное обстоятельство стало причиной неполной реализации возможностей, заложенных в новое вооружение грузинскими военными.

Таким образом, несмотря на то, что в 2009 г. бюджетные расходы министерства обороны по сравнению с 2007–2008 гг. снизились, конвертация последних в боевую мощь пришлась на послевоенный период, когда поступило и поступает вооружение по ранее заключенным контрактам (например, турецкие БТР Ejder), [29] а также продолжается освоение личным составом новых образцов. Это позволяет утверждать, что в послевоенный период уровень оснащенности грузинской армии стал выше (кроме флота), чем в августе, даже с учетом понесенных в ходе боевых действий потерь в вооружении и военной технике. Последние хоть и были для Грузии чувствительны, составили меньшую часть наличного запаса. Причем даже в танках, где процент потерь военной техники сухопутных войск был наиболее высок, потеряны были преимущественно бывшие в употреблении Т-72 ранних выпусков из стран Восточной Европы, стоимость которых невелика.

В целом можно утверждать, что за прошедшее с окончания боевых действий время грузинская армия не только восстановила свою мощь, но и значительно увеличила ее по сравнению с августом 2008 г. Однако для успешного завершения послевоенного реформирования Грузии необходимо время для окончания реформирования резерва, переподготовки регулярной армии с антипартизанских действий на общевойсковые и освоения личным составом новой техники. Потому к активным действиям по восстановлению территориальной целостности Грузия может перейти (при адекватности политики ее руководства) не раньше 2010 или даже 2011 гг. В настоящее время она заинтересована в недопущении возобновления масштабных боевых действий и концентрирует внимание на обороне. В случае если грузинское руководство будет уверено в прочности своих позиций и достаточности сил для отражения российского наступления силами СКВО с усилением из других округов, может быть принято решение на разворачивание малой войны на территории Южной Осетии и Абхазии, в первую очередь в районах, где положение российских войск непрочно – в Кодори, Гале, Ленингоре. Что в свою очередь может служить прологом к дальнейшей эскалации конфликта.

Послевоенное реформирование Российской армии в контексте противостояния с Грузией

Если послевоенные изменения в грузинской армии позволили повысить ее возможности по ведению общевойскового боя уже к настоящему времени, то начавшаяся глобальная реформа армии России должна дать позитивный эффект не так быстро. Более того, по ряду показателей Российская армия сейчас стала слабее, чем была в августе 2008 г. В первую очередь это касается ее численности. [30], [31]

В грузино-российском конфликте основная нагрузка лежит на частях и соединениях Северо-Кавказского военного округа (СКВО), потому именно ему стоит уделить основное внимание. Изменение количественного состава СКВО, как и во всей Российской армии, связано с переходом на бригадную структуру вместо дивизионной при общем сокращении численности Вооруженных сил. Вместо трех общевойсковых дивизий и пяти отдельных бригад формируются две военные базы (4-я в Южной Осетии и 7-я в Абхазии, примерно уровня мотострелковой бригады, с возможной дислокацией части личного состава в Майкопе и Владикавказе), девять отдельных мотострелковых, мотострелковых горных и разведывательных горных бригад, плюс из Московского военного округа перебрасывается в Борзой (Чечня) 8-я отдельная мотострелковая бригада (горная), сформированная на базе бывшей 2-й Таманской мотострелковой дивизии. [32], [33]

Стоит отметить, что в отличие от других округов, где формирование бригад происходит на базе дивизий как постоянной готовности, так и сокращенного состава, в СКВО большинство соединений были постоянной готовности. Потому можно заметить, что в результате переформирования северокавказских дивизий в бригады сократилось количество танковых и мотострелковых батальонов, даже несмотря на получение дополнительной бригады из МВО. Так, если на август 2008 г. дивизии и бригады СКВО насчитывали в общей сложности 65 развернутых танковых и мотострелковых батальонов, то к концу 2009 г. в реформированном СКВО должно остаться, предположительно, 40 таких батальонов.

С учетом специфики расположенных в национальных республиках Северного Кавказа формирований Министерства обороны России сокращение числа танковых и особенно мотострелковых батальонов несет в себе серьезные негативные последствия. Дело в том, что части и подразделения Вооруженных сил играют в данных республиках стабилизирующую роль. Их присутствие в регионе не дает незаконным вооруженным формированиям вести более масштабные действия, в том числе по захвату и удержанию населенных пунктов, ввиду угрозы разгрома боевиков тяжеловооруженными армейскими подразделениями.

Кроме того, подразделения Министерства обороны служат резервом для легковооруженных формирований МВД и ФСБ, в том числе для пограничников, поддерживают их при необходимости огнем артиллерии и бронетехники.

Причем в связи с трансформацией конфликта между Грузией и ее бывшими автономиями в российско-грузинский, вполне вероятна эскалация боевых действий на Северном Кавказе при явной или косвенной (свободный транзит кадров, вооружения, финансовых средств через территорию Грузии для боевиков, отсутствие противодействия вербовке сторонников, организации баз боевиков в Грузии) поддержке боевиков грузинской стороной.

Особенно угрожаемым видится положение слабосвязанных друг с другом и основными базами пограничных застав на территории Ингушетии, Чечни и Дагестана от возможного воздействия боевиков со стороны Грузии. Причем близость объектов нападения к территории Грузии, куда незаконные вооруженные формирования могут отступать в случае необходимости, потенциально позволяет им активно применять тяжелое пехотное вооружение и действовать более крупными силами, чем в глубине территорий этих республик.