Сказочник (СИ) - Серж Олли

Его губы скользят по моей скуле, а я на мгновение втыкаюсь носом в ворот его рубашки. Делаю глубокий вдох свежего, дорогого одеколона. Потом ещё, и ещё, но, к сожалению, осознаю, что моя голова так и не начинает кружиться. Что-то не щёлкает. Не срабатывает. Отстраняюсь и рассматриваю его профиль. Красивый, статный. И я даю ему ещё один шанс у себя в голове. Шанс этому вечеру.

Может быть, нам с Даней действительно нужны вот такие игрушки, которая сейчас внутри меня ждёт своего часа? Иначе мы будем обречены на сон в разных спальнях уже лет через пять. Так спят родители Данияра. Конечно, не признаются, но зачем ещё человеку нужно постельное белье в кабинете?

— Ирина Витальевна, рад видеть, — к нам подходит отец Данияра, — Лера, поздравляю с прошедшим. Ну пройдемте, — он делает взмах рукой в сторону столика.

— Да, да, конечно, — активно кивает моя мама. Она всегда чересчур суетится, когда нервничает.

На нашем столе уже расставлены закуски, алкоголь и… да, мой самый страшный кошмар: наборы из столовых приборов количеством больше одной вилки и одного ножа.

Я отдаю официанту свой букет, чтобы поставил в специальную напольную вазу. Данияр помогает нам с мамой занять свои места.

— Спасибо, — говорю официанту, забирая из его рук меню.

Опускаю глаза на страницы и чуть не подлетаю на ноги. Потому что капсула внутри меня начинает мягко пульсировать. Я инстинктивно сжимаю ее внутренними мышцами и поднимаю повыше меню, чтобы никто из родителей не увидел мои закатывающиеся от удовольствия глаза. Вибрации становятся резче и интенсивнее. Я закусываю губы, чувствуя, как по телу разбегаются мурашки, а внизу живота начинает закручиваться томное ощущение ожидания разрядки. Хочется расслабить губы и простонать в голос. О, черт! Бёдра сводит, и я, начиная уже терять связь с реальностью, резко опускаю меню вниз, впиваясь грозным взглядом в Данияра. Жду, что этот бесстыжий извращенец как-то себя проявит, но он непринуждённо делает заказ официанту, уточняет степень прожарки мяса и, как ни в чем не бывало, оборачивается ко мне.

— Ты что-то выбрала, малышка?

Вибрации внутри меня прекращаются. Я ошалело хлопаю на парня глазами. Он что? Так издевается? Или просто шутит? Как я в таком состоянии должна была читать?

Не в силах ответить, просто отрицательно качаю головой.

— Тогда я закажу тебе тоже, что и себе, — он кладёт свою руку на мою и ласково сжимает.

Господи! Как он может оставаться таким невозмутимым?

— Лер, все хорошо? — ко мне наклоняется мама. — Ты так резко покраснела…

— Да, — выдавливаю ей улыбку. — Просто что-то жарко.

Все разговоры в семье Дани неизбежно сводятся к предвыборной кампании Александра Эдгаровича. Он может часами рассказывать про своих пи…(врунов, да), оппонентов и о том, что его люди нарыли у кого-то старую судимость.

— Дань, — я, понижая голос до шёпота, наклоняюсь у нему. — А ваши люди могут пробить одного человека?

— Хм… Какого? — отзывается Данияр.

— Мама познакомилась с каким-то Георгом. Мне кажется он очень странным…

— Алкоголь, наркотики?

— Да, нет… — качаю головой. — Ничего явного. Просто ощущение. Может женат…

— Ну после двенадцатого напомни тогда, хорошо? Сейчас и так работы полно…

— Ладно… — насупливаясь, я отстраняюсь.

Обидно. Никто не будет заниматься этим вопросом, даже если я напомню. Мало ли что мне там причудилось? Совершенно другое дело — обнаружить чью-то любовницу (а ещё лучше любовника), незарегистрированную дачу или яхту, брошенных детей, судимость… Вот это жир. Это понятно.

— Малышка, не дуйся, — Даня ловит мою руку и прижимает ее к губам. — Я тебя люблю.

— Ладно… — бурчу ещё раз.

Разговор плавно перескакивает с темы выборов на ремонт в «нашей» с Данияром будущей квартире. Анна Павловна показывает моей маме на телефоне какой-то совершенно нереальный дизайн-проект будущих штор. Мама активно восторгается, а я с ужасом представляю себе, как можно содержать в чистоте без домработницы три уровня тюля и гардин. Стараюсь никак не реагировать на то, что, оказывается, пока Данияр был в отъезде, в квартиру уже успели установить и кухню. Мама наступает мне под столом на ногу, чтобы мои восторги были хотя бы в половину такие же, как ее. Ну не нравится мне! Что я могу поделать? Это все чужое!

Мои расстроенные чувства мгновенно приводит в порядок новое ощущение вибрации от капсулы. Это тааак дезориентирующе приятно, что хочется упасть лицом в тарелку и полностью расслабиться, отдавшись ощущениям. А ещё лучше утащить Данияра в туалет. Закрыться, заменить вибрирующую штуковину на твёрдый член и горячо закончить начатое. Оооо… Пропускаю я по спине волну дрожи. Да, я извращенка.

Снова смотрю на Данияра и не понимаю, как он управляет этой капсулой. Спокойно разговаривает с отцом и на меня практически не обращает внимания. А разве не в этом смысл? ПОСМОТРЕТЬ, как мне хорошо. Как меня выгибает, как сбивается дыхание…

— Даня… — я дергаю его за рукав.

Он машинально перехватывает мою руку и поглаживает ладонь.

Официант начинает приносить заказ.

На этот раз пульсации становятся на столько интенсивными, что мне приходится вырвать у него руку и стиснуть пальцами край стола. Свожу колени и делаю несколько мелких глотков воды из стакана.

Да что ж это такое! Прикрываю глаза. Перед ними звезды. Низ живота вибрирует в такт игрушке и с каждой секундой все больше тяжелеет накатывающим волнами удовольствием. Я усилием воли заставляю себя открыть глаза.

— Даня, — снова дергаю его за рукав, — не надо, — слова переходят в стон, и я испуганно закусываю губы, чтобы никто этого не услышал.

Данияр откупоривает шампанское и разливает его по бокалам.

— Дорогая, Лерочка, — торжественно поднимает свой Анна Павловна. — Мы очень рады, что в жизни нашего сына появилась такая порядочная девушка. Красивая, разумная, конечно, некоторые моменты стоит подтянуть, но я уверена, что у тебя все получится. Мы хотим подарить тебе подарок, — завершает она речь и протягивает мне через стол небольшой голубой пакетик ювелирного магазина.

— Спасибо, — шепчу пискляво.

— Лера, встань, — грозно шипя, толкает меня мама.

Встать? Нет, нет, я не могу. Мои ноги мягкие, как желе, а голова по-настоящему кружится. Сердце разгоняется тахикардией. Я улетаю в состояние, когда оргазм уже неизбежен. Зачем он так со мной? Это уже слишком жестоко!

— Даня, — шепчу отчаянно. — Перестань. Я отлучусь не на долго…

Да, точно. Просто в туалет.

Но Данияр, будто меня не слыша, берет свой бокал и встаёт с места.

Мне кажется, что атмосфера вокруг стола едва уловимо меняется. Я слышу щелчки камер. Меня трясёт. Взгляд в панике начинает метаться. Журналисты! Три столика! Что происходит?

— Лера, — выдыхает Данияр. — Я думаю, что нашим отношениям пришло время шагнуть на новый уровень…

Что? Меня прошибает потом, а следом ещё одной ужасающей мыслью: «У Данияра нет никакого источника управления игрушкой!» Только последний идиот будет делать предложение девушке под прицелом фотоаппаратов, в присутствии отца, чья репутация должна быть безупречна, и доводить девушку до состояния перевозбужденной кошки. Это… это кто-то другой! Или я сошла с ума?!

— Лера, встань! — грозно требует мама.

Я поднимаюсь на ноги, держась за стол и определяя свое состояние, как полуобморочное.

Я не слышу, что говорит Данияр. Спазмы ужаса сменяют вспышки возбуждения. Невыносимые, пробирающие до подгибающихся пальчиков на ногах они больше мне не подчиняются. Я, как глупая рыбка, просто глотаю воздух и держу глаза открытыми, чтобы не опозориться.

Кто? Господи! Что происходит? Он видит? И специально хочет меня унизить?

— … Поэтому, я хочу попросить тебя стать моей женой, — врывается в мое поплывшее сознание последняя фраза Данияра.

Глава 26. Правда

Лера

Вибрация резко прекращается «за секунду до». И в эту самую секунду я остро и всей душой ненавижу того человека, который не довёл начатое до конца. Ну почему? Мне абсолютно серьезно хочется похныкать и повыпрашивать.