Забияка. (Трилогия) - Тая Ханами

– Вот теперь я уверен, что все будет хорошо. Как в балагане, но хорошо. - Не глядя на мое вытягивающееся лицо, говорил он. - И смотри там, со своей подругой, поосторожнее.

– А что с ней?

– От любви помешалась, - пожал плечами Лука. Вынул трубку изо рта. - Слыхал я, что такое бывает с людьми. Слыхал… Но воочию видеть доводится впервые.

И дворецкий указал куда-то в угол курительной принадлежностью. Там, на шкуре непонятного мне животного лежала, пластаясь в позе отчаяния небезызвестная мне особа. Цеплялась за что-то эфемерное.

– Тань, пошли со мной! Живо!

И немедленно вздрогнула: "Единственно-верное решение" - гнусаво возвестила башня, оборудованная "выборочной магической зашитой".

– Уйди! - Не оборачиваясь, прорычала девица. - Не видишь, ему плохо!

"Ему" было не просто плохо - он уже практически исчез. Башня гнусавила о неправильности принятого решения моей подругой.

Я же матюгнулась. Поняла, что оторвать от эфемерности спятившую с ума от горя подругу у меня не получится. Пришлось схватить девицу в охапку, и телепортироваться обратно в полусумасшедшем тандеме.

– Раскрывайте мертвый пузырек, дедушка, - выдохнула я паром. - Танька! Не кусайся! Черт, холодно…

По голым лодыжкам текла, извиваясь, поземка. Моя пижама развевалась на ветру, тело наверняка уже посинело. Из наполовину драконьих ноздрей сочились сопли. Заболею.

Пока я дрожала от холода, старый друид не терял времени даром - коснулся концом посоха влюбленной девицы. Подчиняясь прикосновению магического атрибута волшебника, Танька впала в ступор. Дед, все также цепляясь превратившимся в лиану посохом за влюбленную девицу, подал мне открытый пузырек с мертвой водой:

– Тащи Иванычу, детонька.

Я кинулась со всех озябших ног к начальству. Вовремя - Борису Ивановичу было явно не по себе: его трясло так, будто он стоял на оголенном электрическом проводе. Я с трудом попала в ходящую ходуном руку. Та щедро обдала тело молодого технаря прозрачным содержимым скляночки.

– Ф-фух, - осел на снег волхв. - Я уж было подумал… С Катериной проститься не успею… Веди, Максим, героиню нашу. Чего застыл?

Старый друид, и впрямь, окаменел - пялился во все глаза на "Иваныча". А с того, и впрямь, можно было писать библейские сюжеты: лицо заострилось, под глазами красовались огромные черные круги. Если бы не короткая стрижка - сошел бы за распятого Иисуса.

– Ребята, я не понял. Неужели я держал его зазря? Время, время уходит!

Дед Макс очнулся:

– Иди, Татьяна, - сказал. - Твой черед.

Подчиняясь посоху волшебника, Танька приблизилась к молодому магу. Сквозь маску отрешенности на лице ее явственно пробивалось неподдельное горе. Точно сомнамбула, облила она технаря из пробирки отдающим нашатырем волшебным снадобьем…

– Николай!!!

Я дернулась ее перехватить: на тощем теле юного технаря лежал он же, но "видавший виды". Не хватало там еще девицы для полного счастья!

Подруга не соглашалась с моим решением. Норовила расцарапать лицо.

– Борис Иванович! Сделайте что-нибудь! Она не в себе!

– А вот не буду, - злорадно ответил волхв, подымаясь на шаткие ноги и плюхаясь на Маню. - Поехали, Макс, в Дерево. Отпоишь чем-нибудь. А ты, - погрозил он мне пальцем, - учись общаться с конструктивно людьми! А то у тебя либо друг, либо враг. В жизни так не бывает.

Старый друид укоризненно поглядел на начальство. Перевел взгляд на меня. Вздохнул, и, уселся на Маню позади волхва. Компания отчалила.

"Вам-то хорошо", - устало подумала я. - "А мне, полу-дракону, с людьми общаться каково?"

Боль обожгла предплечье. Подружка все-таки попробовала меня на вкус.

– Стой, Танька! - Начала я действовать. - Он - живой, все хорошо! Не ложись на него - под ним еще один! Раздавишь!!!

Танька сползла на снег. Сквозь вой поземки послышался смешок волхва. Я поняла, что на этот раз "все обошлось", и, выдохнув, перевела взгляд на технарей.

– Здравствуй, младший.

– Здравствуй, старший. Пришло время?

– Нет.

– В таком случае, почему ты здесь?

– Это долгий разговор, младший…

– Может, в тепло пойдем? - Обрадовалась я. - А то холодно на улице…

…Наконец, все успокоилось. Танька со своим ненаглядным кудесником благополучно отбыли в гнусавую башню Замка Спасителей. Повеселевший Лука, испив со мной чаю в каминном зале слава богам другой башни, попытался было посоветоваться на тему о грамотном вложении средств от продажи квашеной капусты, но безуспешно - я клевала носом в буквальном смысле этого выражения. Увидав такое дело, дворецкий распорядился о ночлеге - я, практически уснувшая, увидала, как метнулся туда-сюда домовой. Когда постель материализовалась прямо в гостиной, дворецкий тронул меня за плечо.

– А? - Разлепила я ресницы.

– Ложись. Отдохнешь хорошенько, - смотрел он на меня добрыми глазами, а седые кудряшки розовели в отблесках каминного пламени. - Поспишь на новом месте. Тебе приснится твой жених…

– Пойду я, пожалуй, - немедленно взбодрилась я.

Ибо насчет "жениха" я была ой как не уверена. Вдруг мое человеческое состояние неустойчиво, и меня опять потащит в какой-нибудь Источник? Вдруг этим самым "женихом" будет и не человек вовсе?

Дворецкий укоризненно, но понимающе покачал головой, и кликнул домового - убрать теплую мягкую постель…

А я, наконец, оказалась дома.

На моей кровати засыпал технарь, а старший друид баюкал его, бормоча себе под нос, что мол, спать иногда тоже полезно. Я с ним была полностью согласна - испила мятного настою на сон грядущий, и приготовилась отойти ко сну на ковре возле камина. Добрый дед нарастил подо мной мох, и мне было мягко и уютно. Я лежала, закутавшись в свой видавший виды спальник, и всем своим существом ощущала неповторимое, но характерное для приключений (которыми изобилует походная жизнь) чувство. Иногда для полноты бытия достаточно всего лишь сменить место сна…

В комнате было тихо-тихо. За окном ревела буря, каминный огонь пел ласковую песню. О том, что наступит завтра.

Я получше укуталась, и уснула.

Проснулась я от запаха кофе и тостов с сыром.

– Вставай, Соня! Одиннадцать уже, - сказали откуда-то с порога.

Акцент был мне знаком.

– Не ври, сейчас только половина девятого, - бросила я взгляд на часы. - А ты уже проснулся? Странно…

– Почему странно? - Подсунул мне под нос кофе молодой Никола. - Я встаю куда раньше, вообще-то.