М. С. - Владимир Чистяков

Тот мир в любом случае, заслуживает встряски вроде вас. А не переживёт — его проблемы.

Общество тотального потребления. То есть просто набивания брюха. Мне, мне, это мне, и это опять мне. Общество живущее одними инстинктами. Жрать, срать, и е***ь всё что шевелиться. Общество двуногих скотов по обеим берегам Атлантики.

Всюду одно и тоже. Ложь, обман, двойные стандарты, предательство, корыстные интересы.

Знай я, что ваши туда собираются, и имей возможность предотвратить — палец о палец бы не ударила, что бы предотвратить. Сами мир засрали, ну так сами и выпутывайтесь. Ни я тому миру, ни он мне ничем не обязан.

Чтобы излечить больного, прежде всего надо его желание. Тоже и с обществом. Лекарство зачастую и есть. Да горькое слишком.

А народ иногда просто заживается на свете, зажираясь и вырождаясь. И чем быстрее найдётся кто-то подобный метле, кто выметет их — тем лучше. Ибо болезни общества заразны. Мне того мира не жалко вовсе. Попрут туда ваши — флаг им в руки. Посмотрим как эти европеоиды смогут идти стенка на стенку. Один на один. А не вдесятером, как обычно. 'Томагавками' по тем, у кого их точно нет.

Вы этого ещё не забыли, как это один на один. Мы тоже.

— Вот как ты, значит, рассуждаешь… Людей тебе вовсе не жалко. Стадо. И всё тут. А сколько в этом стаде людей? Которые умирали только потому, что ничего не могли противопоставить нашим бронзовым клинкам, вашим коротким мечам… Да тем же американским ' Томагавкам' в конце — концов.

Почему эти люди должны были исчезнуть? Об этом ты подумала? Вижу, что нет!

И знаешь, человеконенавистница, ответь-ка мне вот на какой вопрос: А живи ты в том мире. Да появись там, такие вот красивые, да учини примерно тоже, что здесь. Как бы ты там стала действовать?

— Ты знаешь, я об этом уже думала. На досуге, так сказать, поначалу-то у меня досуга выше крыши было. Выводы неутешительные. Тот экспедиционный корпус добился бы, по крайней мере в Америке и Европе с Россией в нагрузку, гораздо большего, чем здесь.

Мало какое правительство выдержало бы кошмар первых дней. Половина сразу бы наклала в штаны и затеяла с вами переговоры о капитуляции.

Так называемая российская армия попросту разбежалась бы по домам, прихватив с собой оружие, и в лучшем случае, занялась бы партизанщиной. Власти там никто не верит. А подыхать неизвестно за кого…

За что воевать? За состояния олигархов? За бандитов и их холопов? За ханжей и краснобаев? За что? Не всякий мир можно изменить к лучшему. Не из каждого скота можно сделать человека. Тот мир, тех людей уже никогда и никто не переделает. И пусть он захлебнётся в собственной пьяной блевотине! Значит, туда ему и дорога. Он и без вашей помощи скоро подохнет.

Только вот куда все эти всенародноизбранные драпанут, если бежать некуда будет? А побегут они первыми.

— К сожалению для тебя, после захвата новой колонии гражданские как раз из таких и формируют местную администрацию. Трусы, обеспокоенные только собственным благополучием будут великолепно продолжать грабить остатки собственного народа… По крайней мере, на первых порах. Конечно, только в том случае, если мы будем заинтересованы в сохранении остатков этого народа.

И вполне логично, чтобы сначала правили местные. Это логично. Властители, лишившиеся такого сильнейшего тормоза, как страх перед собственным народом, напрочь теряют чувство меры. Мы их ни в чём не ограничиваем. Через несколько лет подобного правления, народ уже и нас воспринимает чуть ли ни как меньшее зло.

И тогда прежних можно безболезненно смещать, и заменять их либо на проникшихся нашей культурой местных уроженцев, либо готовить специальных чиновников.

Флоту не нужны базы на поверхности. Флоту нужны курорты, зелёные земли, где пожелавшие сойти с кораблей смогут жить в тиши и покое. На планетах флота нет промышленности. Нет городов. Флот не нуждается в индустриальных колониях. Флоту нужны чистые, пустые, и безопасные земли. И их у флота более чем достаточное количество. Флот может проектировать корабли и прочую технику. Но не может её строить. А те кто могут строить, не горят желанием искать и захватывать новые миры. Парадокс, но это одна из основ нашего общества.

Да и не очень плохо-то под нашей властью живётся. По крайней мере, до недавнего времени, не было ещё ни одного мира, где бы после нашего прихода не увеличилась бы продолжительность жизни и не снизилась бы, причём в десятки раз, детская смертность. Видал я средневековые миры…

Но ты не ответила на мой вопрос.

— Я помню. Окажись я в России начала XXI века, то меня, что вы, что местные оккупанты в свою администрацию не взяли. В армии вряд ли служила. Там сейчас не армия, а чёрт знает что. А вот из-под кустов я в них стрелять стала. А может, и не из-под кустов… Как знать.

Есть у меня кое-какие понятия о чести. Но главу оккупационного режима, гаулейтера- горнолыжника защищать… Увольте!

— Роль вождя повстанцев тебя не прельщает?

— Мало кто встанет, если вообще кто — либо встанет. Великий народ кончился. А у деятелей вроде вас ума хватит на продолжение оболванивания и спаивания населения. Для слишком многих ничего и не изменится. Хотя и грустно, но это так… И тем им хуже.

— Крепко же тебя бардак в том мире зацепил!

— Да не зацепил он меня вовсе. Достало, просто достало меня то, что всё на свете вновь и вновь повторяется. Ладно бы хорошее, так нет, дерьмо полное только и повторяется.

— А не потому ли ты так сильно ненавидишь тот мир, что слишком мало тебе пришлось общаться с его людьми? Отсюда и только отсюда твоя ненависть. А они не настолько плохи. И сами как-нибудь из своих проблем выпутаются. Без нас. И без тебя заодно. Не такое уж ты чудовище, каким хочешь казаться.

— А сам-то ты во что-то подобное веришь? Или как? Да должен бы уже не верить.

— Чем больше я узнаю людей, тем больше вижу в них разных граней. И тем сложнее моё к ним отношение. А твой принцип- либо либо. Или свой или враг. Третьего не дано. А цветов-то на свете больше чем два.

— Тут ты, конечно, прав: их не два. Их целых три. И третий — серый. И его я ненавижу больше всего.

— Никогда тебя невозможно понять.

— Человек и сам-то себя частенько с трудом понимает.

А ночью случилось ЧП. Точнее, ЧП произошло с одним из кораблей колонистов. Из за какой-то неисправности он совершил вынужденную посадку километрах в 150 к западу от столицы. Его радио переговоры с колонией были прекрасно слышны. Они просили о помощи, центр обещал прислать её через трое суток. Саргоновцы вмешиваться не собирались. Вроде бы всё.

Но к вечеру следующего дня корабль подал сигнал бедствия на всех частотах.