Пограничная река. (Тетралогия) - Артем Каменистый

Допив второй бокал, герцог с ухмылкой поинтересовался:

– Ну как? Вспомнил о чем я?

Отпираться смысла не было, и Олег утвердительно кивнул.

– Раз вспомнил, признавайся – кто тогда стрелял? И не пугайся – худого ничего ни ему, ни вам не сделают. Его я в рыцари возьму, сразу возьму – заслужил эту честь. И по этому поводу пир закатим по новой. А если он после пира сумеет на своих ногах выйти отсюда, то это и впрямь добрый воин и быть ему бароном сразу! Уж полвека воюем, никак не закончим, половина замков в руинах, цвет рыцарства по обоим берегам давно черви сожрали, так что найдем мы, куда нового барона пристроить. Так что давай, хватит тянуть – покажи мне быстрее этого молодца!

Не сдержав улыбки, Олег обернулся к Рите:

– Иди сюда, вперед… сейчас местный людоед подавится.

Возможно, война здесь и вправду шла пятьдесят лет, но на запасах замка Гведена это никак не сказывалось. За час Олег насчитал не меньше трех десятков разных блюд, вино и пиво лились реками, и определить все сорта было невозможно – упьешься раньше. Правда, пища была несколько грубовата: различная дичь, домашняя птица, говядина, свинина, рыба, печеные и тушеные овощи, вместо хлеба пироги. Приготовлено почти все небрежно, часто пригоревшее, специи насыпаны без разбору, напрочь убивая вкус. Особенно убивало пристрастие к лимонам и чесноку, причем зачастую их совмещали в блюде, где и поодиночке они явно лишние. Тут даже трезвенник начнет пить ведрами, чтобы унять огонь в желудке, – местный перец способен и на коже ожог оставить.

Герцог Миртон после «знакомства» с Ритой был несколько подавлен и вел себя молчаливо. О рыцарстве, естественно, речь уже не шла, но за свой стол он ее все же усадил. Правда, сделал это хитро – по правую руку посадил все же Олега, а уже дальше разместилась девушка. Остальных рассадили где попало, лишь клота с Аней загнали за самый дальний стол, возле входа. Удуру все равно где жрать, а вот Ане это явно не понравилось, и она через весь зал сверлила Олега недовольным взглядом.

Слуги кое-как привели в чувство около половины «старых пирующих», и те перебрались на лавки. Кроме Риты и Ани, женщин в зале не было, если не считать служанок, так что для землянок, очевидно, сделали неслабое исключение.

Сам пир впечатления пира не производил – скучновато как-то. Все молча жрут, молча пьют, перешептываются между собой или перекрикиваются изредка. Из других развлечений лишь троица каких-то подозрительных бродяг, доставленных в зал, – стоя ближе к выходу, они наяривали на дудке и грубоватых гитарах местные «шлягеры». Фальшивили при этом немилосердно, играли часто вразнобой, да и, похоже, мелодия у них была всего одна, менялась лишь скорость исполнения. Возможно, будь пирующие посвежее, все было бы по-другому, да и герцог был выбит из колеи, что явно не добавляло оживления.

Но постепенно вино сделало свое дело, и герцог начал приходить в себя. Первым признаком изменения его настроения стал развязавшийся язык.

Полуобернувшись к Олегу, Миртон громко прошептал:

– И как же зовут эту вашу даму?

– Рита.

– О! Интересное имя! А знаешь, я ведь ее поначалу за мужика принял. Вино это, вино – глаза окосели. Да и негоже женщинам в мужском костюме ходить! Зря… зря вы позволяете такое им носить. Ведь к тому же красавица! Хотя свой резон есть – напяль на нее бабскую хламиду, уже так ловко из лука не постреляет. Жаль, что она не понимает нашего языка… ох как жаль! Ну да ладно, ты ей скажи, что я сейчас выпью за ее несравненную красоту!

Встав, герцог проревел на весь зал:

– Что сидите, будто на чтении своего приговора! А ну все пейте! Пейте за несравненную красоту леди Риты!

Народ охотно потянулся к кубкам и бокалам, а Олег обернулся к Рите:

– Гордись, вся эта орава сейчас пьет за твою несравненную красоту.

– Да им лишь бы жрать, – буркнула девушка. – Долго мы еще тут сидеть будем?

– А кто его знает.

Миртон с нетерпением хлопнул Олега по плечу:

– Что там она сказала?

– Она сказала, что польщена оказанным вами вниманием к ее особе.

– Что?!

– Ну в общем, очень довольна оказанной честью.

– Вот так и переводи, а то несешь околесицу, будто спятивший мудрец. Ты ей скажи так: Миртон уже почти король обоих берегов, но жена его сейчас при смерти и вот-вот отправится к предкам. И туда ей и дорога. Эта корова оказалась бесплодной – не будь она дочкой Лоушилдов, давно бы был холостым уже. Так что скоро место освободится. Я смотрю, бедра у Риты этой хорошие, грудь тоже есть, так что наверняка рожать сможет. А в наше лихое время жена, которая с луком так ловко обращается, очень ценное приобретение. Так ей и скажи!

Олег, повернувшись к Рите, «перевел»:

– Этот старый хрыч вот-вот вдовцом будет и предлагает тебе стать его надеждой и опорой и матерью пятнадцати детишек. Ты с ходу не отказывайся, он говорит, что уже без пяти минут король. Что ему ответить?

– Передай ему, что он козел.

Обернувшись к герцогу, Олег дипломатично ответил:

– Увы, Рита пока что не готова к столь серьезному шагу.

– А что там готовиться? – возмутился Миртон. – Ты глянь на нее, она же старая корова, пересидела в девках. Или у нее муж есть уже? Если есть, то так и скажи – я с мужем переговорю, щедрый откуп дам, он доволен останется. А мне такая жена очень даже не помешает – молодцам моим понравится, что у меня жена воин.

Добив кубок, герцог стукнул им по столу, сигнализируя служанкам, что пора бы наполнить вновь, и махнул рукой:

– Ладно, Олег, о бабах пока ни слова. Пока вино мне опять голову не помутило, надо бы и о деле поговорить. Кораблик-то ваш с Севера пришел, и на сумалидцев вы не очень похожи. Уж не от Нары ли вы пожаловали? Слухи ходят, там сейчас люди обосновались.

– Да, ваша светлость, мы пришли именно оттуда.

– Это хорошо! Вас-то мне и надо! Эх, Олег… я с той битвы, считай, почти месяц уже сижу в этом убогом замке. Сижу вот и пью. Вот и ты выпей со мной и пойми: мне просто надо сидеть – я должен сейчас сидеть здесь. Война эта идет без малого уже пятьдесят пять лет. Режем друг друга без жалости и без смысла часто. Вот и оскудело наше рыцарство. Смотри на Шобо – он теперь наследник. А ведь был третьим сыном при взрослых старших. Где его братья? Нет их уже – пали оба. И ладно бы так – иные рода иссякли досуха, никого не уцелело. А простолюдины между тем плодятся как мухи – их-то битва за престол почти и не касается. Раньше, может, им и интересно было, а за столько лет давно надоело… да и нам надоело… тоже давно…