Михаил Кликин. Сборник - Михаил Геннадьевич Кликин

— Ага. Ты тут как в террариуме сидел. А к тебе экскурсии ходили. Позырить.

— Где мы? — спросил младший сержант Мамедов, разглядывая стоящую вокруг боевую технику.

— Это храм, музей и зоопарк, — ответил старший лейтенант Зорин и, подняв палец, указал на купол расписанного батальными сценами потолка. — Для панголинов это святое место, посвящённое их победам и войнам. Война — религия панголинов. В праздники они собираются здесь тысячами. Но сегодня будний день.

Младший сержант Мамедов заметил несколько свернувшихся тел, покрытых крупной чешуёй. Краем глаза он вдруг уловил движение за гусеницей угловатого «Стингрея». Пригнулся, прыгнул за лафет незнакомой пушки.

— Не напрягайся, — сказал старший лейтенант Зорин и повесил на плечо пузатое ручное орудие, похожее на игрушечное водяное ружьё, только очень тяжёлое. — Это мои… — Он запнулся. — Это мои люди. Как и тебя, я вытащил их из белых прозрачных камер. И у них свои счёты с панголинами…

Младший сержант Мамедов выпрямился, приветственно поднял руку, собираясь поздороваться и поблагодарить своих спасителей. Но старший лейтенант Зорин хмуро его оглядел и буркнул:

— Они не говорят по-человечески.

Три фигуры вышли из-за «Стингрея», встали на открытом месте между «Хаммером» и «Уазом». Первый — рослый богомол на шести лапах. Второй — седой шестиглазый лемур. Третий — гигантский морщинистый гриб на шагающем шасси-треножнике. Все увешаны оружием, как и их предводитель — старший лейтенант Зорин.

— Пора уходить.

Младший сержант Мамедов понимающе кивнул и, шагнув к разбитому стенду со стрелковым оружием, подобрал давнюю свою мечту — «Штайр Ауг» с подствольным гранатомётом.

— Какой у нас план, командир?

Старший лейтенант Зорин усмехнулся.

— Сегодня день экскурсий — мы планировали навестить ещё парочку военных музеев. Ну и, конечно же, без хорошего салюта не обойдётся.

— Чего? — не понял младший сержант Мамедов.

— Увидишь…

Они прошли мимо панорам, изображающих морские, воздушные и наземные сражения. Миновали строй миномётов. Обогнули гигантскую корабельную артустановку. Они шагали улочками, образованными рядами боевых машин, некоторые из которых вряд ли когда производились на Земле.

Проходя сквозь череду овальных дверей, похожих на затворы воздушного шлюза, помогая поднять запертую рычагами решётку, ступая в открывающийся зрачок гигантской диафрагмы, младший сержант Мамедов и предположить не мог, какая картина сейчас откроется его взгляду.

Ветер хлестнул его в лицо, и младший сержант Мамедов, заслонившись ладонью от голубого солнца, замер, не смея сделать ещё один шаг.

Он увидел холмы, покрытые рыжей щетиной, леса похожих на водоросли растений, странно выгнутый горизонт, который, возможно, и не горизонт был вовсе, шпили, купола и световые столбы, подпирающие зелёное небо далеко впереди.

— Где мы? — хрипло спросил младший сержант Мамедов.

— Глубоко в тылу врага, — отозвался старший лейтенант Зорин. — Глубже не бывает. — Он хмыкнул и, козырнув, убежал заниматься делами. Его ждали сорок пять бойцов: люди, богомолы, лемуры, грибы на треножниках. Они уже выгнали под открытое небо две системы залпового огня «Ураган», нацелили ракетные тубусы в сторону шпилей, куполов и разноцветных столбов. Они развернули зенитный комплекс «Тор». Вкопали в землю «Гвоздику», «Гиацинт» и «Тюльпан».

На склоне холма в рыжей колючей траве валялись одетые в чешую трупы. У опушки странного леса горела какая-то чёрная хреновина, похожая на гигантское тележное колесо. По чётким следам гусениц и колёс можно было понять, откуда и на чём пришёл отряд старшего лейтенанта Зорина: БМД-4, БРМ «Рысь», белый «Брэдли», ещё какие-то машины — они стояли незаглушенные, рокотали моторами на холостом ходу, и младший сержант Мамедов удивился: неужели в музее все экспонаты хранятся заправленными?

На ровной площадке, приспособленной, кажется, для какой-то местной игры, лениво вращал винтом остроносый «Хайтун». А рядом с ним, сотрясая шагами землю, прохаживалась совсем уж невозможная машина: двуногий мех со спаренными стволами в коротких лапах, с ракетными установками на плечах — такому самое место в компьютерной игре.

— Ну и дела, — пробормотал младший сержант Мамедов и посмотрел на свой смешной «Ауг».

— Возможно, завтра нас всех загонят в ловушку и перебьют, — сказал, неожиданно появляясь рядом, старший лейтенант Зорин. — А если не завтра, то на следующей неделе. Или через месяц. Или через год. Ты ещё можешь вернуться в свою белую прозрачную коробку. Тогда они тебя не тронут. Останешься жить в тепле, при свете, в чистоте. Вновь начнёшь получать еду и воду. И теперь будешь знать, что работаешь экспонатом — это может придать твоей жизни смысл.

Младший сержант Мамедов недоверчиво и немного обиженно посмотрел на старшего лейтенанта Зорина.

— Нет.

— Что — «нет»?

— Я пойду с вами.

— Зачем? Ради чего? — кажется, старшему лейтенанту Зорину действительно было интересно услышать ответ на этот вопрос. — Мы же не сумеем перебить их всех.

Младший сержант Мамедов закусил губу, не зная, нужно ли сейчас рассказывать старшему лейтенанту про испарённую сестру и отца, наполовину сожжённого невидимым огнём, про истекающую кровью маму, продолжающую подтаскивать к зенитному пулемёту ящики с патронами. Про дом, про двор и про город, где прошло детство, и от которых даже руин не осталось — только радиоактивный провал в земле. И про то, как совсем недавно полторы сотни человек, среди которых были его друзья, его новые товарищи и хорошие знакомые; бывшие программисты, служащие, таксисты, учителя, библиотекари, милиционеры, слесари — все они взлетели ввысь, подброшенные неведомой силой, и потом долго — секунд двадцать — жутко шлёпались на серые плиты, будто переспевшие яблоки.

Младший сержант Мамедов посмотрел в глаза старшего лейтенанта Зорина и понял, что рассказывать ничего не нужно.

— Я пойду с вами. Говорите, война — это их религия? Что ж — они отличные миссионеры. Я уже всей душой и всем сердцем принял их веру. Теперь самое время причаститься.

Старший лейтенант Зорин засмеялся — от этого смеха мурашки бегали по коже, и волосы на загривке вставали дыбом.

— Отлично, сержант. Просто отлично. С этого момента можешь считать себя частью отряда. Но пока спрячься где-нибудь. Сейчас здесь начнётся фейерверк.