Форпост (Тетралогия) - Андрей Валерьев

— Как вы её зарядили?

Аспирант поперхнулся.

— Да мы её и не заряжали. Она сама…

Шабельский нервно хохотнул. Выяснилось, что при помещении артефакта под электрическое напряжение, 'морковка' начинала сосать энергию в диком количестве.

Олег прокашлялся.

— Они два раза тут свет вырубали. Сначала весь город на сутки. А потом весь район обесточили.

Андрей закивал.

— Да. И после этого вес увеличился на три грамма, а размер уменьшился на два миллиметра! Я не очень понимаю из-за чего это произошло, но…

— Короче, Склифософский!

Снова захотелось пить. Ваня и представить себе не мог, что эта штука не испортилась. Что она ЕЩЁ ЖИВА!

— В общем, я думаю, что, если бы у меня был источник энергии, сопоставимый с мощностью молнии, то я бы смог…

Олег Шабельский соображал всегда очень и очень быстро. Поняв, что аспирант ни хрена не понимает в 'устройстве', но соображает 'как надо, чтобы заработало', бывший хозяин завода собрал ещё одно, экстренное совещание в узком составе. На нём присутствовали только сами братья, Пятаков и Маляренко.

— Передумал? Решил 'морковку' задействовать?

Ваня не язвил, не подначивал, а просто интересовался.

— Нет, но… сколько там народу побилось при посадке?

— Не помню, если честно, да я и не интересовался.

— А варианты?

— Про школьный автобус и аэропортовскую 'Газель' я тебе уже говорил. Олег. Нет. Ты — обещал. Моя жизнь — это моя жизнь. Хороша ли она, или плоха, но это мой выбор. Не хочу, чтобы кто-то её менял.

— Мы могли бы спасти детей.

— А я мог бы стать белым и пушистым! Ты сделаешь, как обещал и точка! Иначе…

Голос Вани опасно притих. Чека запала плана 'Б' была уже выдернута. Мощный информационный заряд ждал своего часа, чтобы ИЗМЕНИТЬ время эксперимента по переносу.

— … иначе ничего у вас с перебросом не выйдет!

Глава 17

В которой Иван машет платочком

Маляренко не успел. Он понял, что нихрена не успевает с закладкой ещё за полгода до вылета того злополучного 'Боинга'. Работ, как обычно, оказалось гораздо больше, чем он мог себе представить, да и помощи ему больше никто не оказывал. Олег Шабельский, угрозу Ивана воспринял очень серьёзно и отношение своё к этому весьма противоречивому человеку, изменил. С плюса на минус. Изредка, по старой памяти, звонил Антошка. Пятаков тоже молчал.

Прощальным подарком от бывшего олигарха стали ещё десять миллионов баксов. На вопрос вконец оборзевшего Маляренко, мол, 'а чё так мало?', разъярённый Олег послал Ваню в пеший эротический поход и выставил его вон из своей жизни. Антошка потом, по большому секрету сообщил, что его брат вместе с дядей Димой готовят собственную закладку, пусть и не такую большую, как у Ивана. А все остальные деньги…

— Олег рядом с городом теплицы строит. И ветрогенераторы заказал. И склады с продовольствием готовит. Туда все деньги ушли.

Долбаный олигарх не мог бросить своих рабочих на произвол судьбы и делал для них всё, что было в его силах!

У Вани от таких новостей защипало в носу, и зашевелились волосы на голове.

'Ну, блин, Олежек! Если свидимся. Там. Клянусь. Мамой клянусь — выпрошу у тебя прощение!'

А не успел Иван по очень простой причине — аппетит приходит во время еды. Так случилось и с Ванюшей. Получив от Шабельского дополнительные средства, Маляренко решил не останавливаться и рядом с уже готовым тайником привезённые узбеки стали рыть новый котлован.

Размениваться на мелочи Маляренко больше не хотел.

Усадьба Ивана, купленная им у татар, за прошедшие два года сильно преобразилась. Старые стены недостроенной мечети были обложены толстенным слоем клинкерного кирпича. Так — чтоб уж наверняка. На тысячу триста лет, как минимум. Территория усадьбы была обнесена высоченным каменным забором, перед которым стояла ещё одна ограда — внешняя. Её постоянно охраняли нанятые в соседнем колхозе сторожа. Вообще, Ивану здорово повезло с соседом — с тем самым пожилым председателем колхоза. Человек он был умный и быстро сообразил, что Маляренко не бедствует, а стало быть, и его захудалому хозяйству глядишь, что и перепадёт.

Ваня его ожидания оправдал — всё продовольствие для кормёжки сотни строителей он покупал у сельчан. Им же шли заказы на обслуживание привозящих грузы водителей. Так что соседи если и любопытствовали, то умеренно, удовлетворившись объяснением председателя колхоза, которого Иван специально пригласил в гости, мол, заезжий москвич, себе фазенду строит. А такая охрана, мол, оттого, что рабочие там нелегальные. Местные мужики сначала поворчали, но потом получили места в охране наружного периметра и успокоились. Всё-таки сидеть на посту за хорошие деньги — лучше, чем пахать на стройке. Тем более за гораздо более скромную плату!

Первый тайник был готов за четыре месяца до вылета. Почти триста кубометров инструментов, вещей, станков и книг. Самым тщательным образом упакованных и законсервированных. Узбеки составляли ящики один на один, книги на станки, паровой двигатель на слитки меди, свинца и алюминия. Под толстым слоем бетона, гидроизоляции и грунта исчезли три станка. Два паровых двигателя. Безумное количество первоклассных инструментов, начиная от пил и заканчивая сельхозтехникой, которую предполагалось использовать на конной тяге. Самым последним под землёй исчез ящик с оборудованием для химической лаборатории.

Иван довольно потирал руки, пробегая глазами весь список из заложенных на хранение вещей, и уже совсем было собрался отчаливать в Канаду, но тут ему позвонил Андрей Викторович и сообщил, что, в целом, артефакт заряжен. И не мог ли, уважаемый Иван Андреевич, дать команду удерживающим его в заточении кавказцам отпустить его.

Это — раз.

А потом у Ивана родилась МЫСЛЬ.

Это — два.

— Здорово Антошка!

— Здрасьте, Иван Андреевич! — Парень прижимал к себе одной рукой ярко-рыжую девицу и оглядывался по сторонам.

— Фью! Ничего себе вы тут устроились!

Антон моментально просёк, где и на какой площади недавно велись земляные работы и снова присвистнул.

— Круто. У нас там, закладка сильно меньше. Раз в десять. Кое-какой инструмент, да оружие холодное. Ну и бытовые мелочи. И всё. А как вы это соседям объяснили?

Рядом с предыдущей закладкой, экскаватор рыл громадную яму. Метров тридцать в длину и десять в ширину. Ваня ухмыльнулся.

— Сказал, что передумал на том месте бассейн ставить. Новый рою. Хм. Океанариум. Я ж москаль зажравшийся — мне можно. Ладно. Пойдём в дом — поговорим.