Контакты особого рода - Василий Головачёв

Марины нигде не было видно — в погреб спустилась, наверное, и Алевтина стала действовать без ее подсказки.

— Эй, малый, — окликнула она того, кто был к ней ближе. — Прекратите безобразие!

— А то что? — лениво оглянулся тощий, но жилистый парень с челкой до глаз. — Ахой, Букер, займись леди, мешает. А ты бы шла воще… — Больше он не успел произнести ни слова, потому что Алевтина прыгнула к нему и провела два удара с поворотом тела — локтем в грудь и плечом в ту же точку. Парень сложился пополам и рухнул в заросли мака без звука.

Его напарник оглянулся, глаза его расширились, брови поползли вверх.

— Ты чо… — начал он и свалился под куст смородины от удара в горло.

Третий собиратель мака, огромный и здоровый, как бык, с широким, но бледным и каким-то рыхлым бабьим лицом, бросил сумку и надвинулся на Алевтину, сжимая свои ладони-лопаты в огромные кулаки.

— Ну, сучка, сама напросилась, я тебе щас!..

Алевтина приблизилась, увернулась от удара, пропуская кулак слева, наотмашь врезала ладонью по щеке здоровяка, а второй ладонью сплющила ему нос. Пока он хватался за лицо, она повернулась вокруг своей оси и вонзила колено ему в бок. Парень вскрикнул, перекашиваясь, хватаясь за бок, и в тот же момент локоть Алевтины нашел его солнечное сплетение.

Четвертый любитель макового дурмана не стал испытывать свое умение драться и достал пружинный нож, но воспользоваться им не успел. Недалеко прогремел выстрел, из-за сарая на поле вышла Марина с ружьем в руках, навела стволы на бандита.

— Убирайтесь! Живее!

Чертыхаясь, постанывая, налетчики подобрали свои сумки и потянулись за вожаком с ножом к дороге, сели в микроавтобус.

— Ну, падлы, мы еще вернемся! — крикнул первый, подвернувшийся под руку Алевтине. — Молить будете о…

Громыхнул еще один выстрел, фара микроавтобуса разлетелась брызгами. Шофер врубил скорость, и машина умчалась, унося команду наркоманов.

— Ты даешь, Алька! — подошла к подруге Марина. — Давно карате занимаешься?

— Это не карате, китайская школа. А если они вернутся?

— Пусть осмелятся. — Марина взвесила в руке ружье. — Есть и посерьезней игрушки.

К подругам подковыляла баба Варя, вытирая слезы на ходу, обняла их.

— Ох, девоньки, спасибо! Век не забуду! Паршивцы, на мои пироги с маком позарились… Ох, что за жизнь пошла…

Через полчаса они позавтракали, и Марина вывела со двора свой темно-зеленый джип.

— Тебя куда?

— Вообще-то в Славутич, там готовится пресс-конференция директора АЭС. Вечером собиралась домой, но теперь не полечу, пару дней у тебя поживу. Не сильно стесню?

— Да что ты, Алька, — Марина выехала на дорогу, — я давно не чувствовала себя так хорошо. Конечно, оставайся. К Мутику сходим, по грибы, отдохнем, наговоримся. Захочешь — к мужикам в гости напросимся, у меня команда подобралась очень даже неплохая.

— Благодарствую, — улыбнулась Алевтина, — мне мужиков и в редакции хватает. Вот в баню я бы с тобой сходила.

— Организуем.

— Тогда поехали к станции, оттуда я доберусь до Славутича сама.

— Подброшу, дорога хорошая и пустая, много времени не займет, а вечером заберу.

Джип набрал скорость и покатил по асфальтовой дороге, соединявшей деревню с шоссе. На многие километры вокруг не было ни одного человека, по дороге уже давно никто не ездил, кроме спецкоманд и военных патрулей, и снова темное психологическое давление давней трагедии заставило Алевтину почувствовать злую тоску здешних мест и грозную, невидимую для глаз опасность.

Вечерней встречи с Мутиком не получилось. На прежнем месте, среди валунов в овраге у реки, его не оказалось.

Подруги даже спустились вниз, где было его логово, но двутелое чудовище следов не оставило, и куда оно отправилось днем, можно было только гадать.

— Он мог пойти к реке, — предположила Алевтина.

— Он мог пойти куда угодно. — Марина присела на валун. — Меня это почему-то тревожит. Раньше он никогда не уходил отсюда в дневное время.

— Мутик! — позвала Алевтина.

Звонкое эхо повторило имя несколько раз и смолкло.

— Не кричи, — тихо сказала Марина. — Если бы он был неподалеку, услышал бы и так. Ладно, пошли домой, придем попозже, перед заходом солнца.

Подруги поднялись по откосу на гребень оврага и неторопливо побрели обратно, продолжая начатый разговор.

Алевтина за день успела побывать в трех местах, в том числе и на АЭС, куда ее пропустили только по настойчивой просьбе Марининых ликвидаторов. Узнала много нового о строительстве саркофага, о подготовке к строительству «Укрытия-2», о теплицах, в которых «для науки» выращивали клубнику размером с помидор и огурцы длиной с бревно. А еще она услышала давно бродившие среди работников станции легенды о мутантах, якобы встречающихся в лесах зоны: о громадных лосях с пятиметровыми рогами, о кабанах, похожих на мамонтов, и о гигантских ящерицах, превратившихся в динозавров и научившихся ходить на задних лапах. Последняя легенда явно была навеяна встречами с Мутиком, и Алевтина поделилась догадкой с подругой.

— Тут, кроме Мутика, много всяких уродов развелось, — ответила Марина. — Особенно потрясают насекомые. Посреди цезиевого пятна недалеко от Тепловки я видела муравейник величиной с дом! Ей-богу, не вру! А муравьи там живут размером с палец и летают!

— Да ну! — усомнилась Алевтина.

— Сама видела. Когда Мутик очистил пятно от радиации, этим мутировавшим муравьям стало, очевидно, плохо, и все они подохли, а муравейник стоит до сих пор, могу сводить.

— Нет уж, спасибо, — передернула плечами Алевтина. — Как ты их не боишься?!

— А чего их бояться? Несчастные твари… несчастные животные… несчастные люди. У нас в команде один мужик работал, еще до меня, спортсмен, красавец, атлет, Саша Кучков. А командовал отрядом бывший подполковник химвойск Киян. Так вот этот Киян запрещал спецкоманде работать в химзащите на виду у населения. «Чтоб не будоражить людей», — говорил он. Через два месяца полкоманды списали по болезни. А Саша теперь — инвалид второй группы, в день может пройти не больше двух километров, позвоночник болит, голова — с ведро и глаза навыкат пошли. Не жилец, короче.

— А что ж Киян? — помолчав, спросила Алевтина.

— Уволился, урод, политиком заделался, собирается, говорят, баллотироваться в депутаты Верховной Рады.

— М-да! — только и сказала Алевтина. — Живут же такие твари на свете! Что он, что деятели из Политбюро и ЦК, запретившие людям говорить правду в восемьдесят шестом, после аварии.

— Мало того — погнавшие людей на майскую демонстрацию в Киеве! — Марина в сердцах поддала ногой мухомор высотой в метр. — Давай о другом, чего настроение портить. Лучше расскажи, как живется в Москве.