Проект Россия. Полное собрание - Юрий Шалыганов

Опасность первого пути: отказ от идеи коммунизма и неизбежное скатывание в обычную ситуацию, где элиты дерутся между собой за власть ради власти. Опасность второго пути: если Германия оккупирует СССР, большевики лишаются ресурсной базы.

Исходя из логики развития событий, первый вариант предпочтительнее. Сталин говорит, мол, если мы не совершим гигантский рывок за десять лет, нас сомнут. Лозунг «лучше без штанов, чем без танков» передает атмосферу ситуации.

Но как же тогда идея коммунизма, которая, как утверждали отцы-основатели, имеет смысл, если сферой своих интересов изначально рассматривать весь мир? Нужно было искать способ убить двух зайцев: сохранить идею и создать боеспособность.

Сталин предлагает новую технологию: мировая революция военным путем. Если СССР победит Германию, далее он захватит Европу, Китай, Индию и получит геополитический контроль над планетой. После этого мировой пожар разжигается грубой физической силой.

Если СССР захватит часть Европы, предлагалась другая концепция. Частичная победа даст советскому блоку автономность, позволяющую коммунистической системе вступить с капиталистической системой в масштабную конкуренцию. Мировой пожар разжигается не революционным и не военным, а экономическим и социальным путями.

Если СССР проиграет войну, нет предмета для разговора. Чтобы предмет был, нужно вооружаться, много ломать и много строить. Растить новое поколение и уничтожать врагов, рвать жилы, не жалеть ни себя, ни других. Это был единственный шанс коммунистов выжить. Чтобы его реализовать, нужно было на время отказаться от построения коммунизма на всей планете и сосредоточиться на России.

Впервые после смерти Ленина прозвучал открытый призыв сначала построить коммунизм в отдельно взятой стране и потом, через конкуренцию по всем фронтам, в первую очередь в экономике, добиться победы. Это было началом конца. С этого момента у коммунистов не осталось шанса реализовать идею коммунизма.

Когда Сталин говорил о возможности победить Запад в экономической области, он не лукавил. Он действительно считал коммунистическую систему эффективнее капитализма в той же мере, в какой капиталистическая система эффективнее феодальной. Первые пятилетки показывали невиданный в мире рост экономики. Это был серьезный аргумент, позволяющий утверждать приоритет социалистической модели.

Сталин полагал: капиталисты, понимая ущербность своей системы, никогда не пойдут на честную конкуренцию. Спасая свое положение, они будут искать войны с советской Россией. Их сдержит только одно: если война с СССР для Запада будет равносильна самоуничтожению. Логика генерального развития СССР – вооружаться.

Идею пожара мировой революции сменяет идея мирового вооруженного противостояния, что и зафиксировала сталинская конституция. По Сталину, новая доктрина – это не совсем революция, но и не эволюция. Это ускоренная эволюция (или медленная революция). Мощь оружия гарантирует мир. Предполагалось, что достижения Советского Союза сыграют для Запада ту же роль, какую на практике в конце ХХ века достижения Запада сыграли для СССР.

В рамках демонстрации достижений СССР вводит понятие пенсии. Раньше забота о родителях в России традиционно лежала на детях. Кто каких детей вырастил, тот такую пенсию, образно говоря, и получал. СССР исключительно в пропагандистских целях перекладывает эту ношу на плечи государства. Уже тогда просчитывались нежелательные последствия. Например, падение рождаемости или возрастание нагрузки на бюджет. Но на такие «мелочи» не обращали внимания. Главное, выиграть здесь и сейчас. Потом разберемся…

Применительно к конкретным условиям доктрина Сталина выглядела оптимальной. Она находит сторонников не только благодаря логике, но и потому что человеку ближе предложение тратить ресурсы на обустройство своего дома, нежели на разорение чужих домов. Разорение чужого допускается после укрепления своего. И еще не хочется всю жизнь бороться, рискуя потерять все. Многие желали насладиться плодами: бороться за коммунизм и за мир во всем мире, имея твердую почву под ногами – власть.

Идею Сталина поддержало большинство. Троцкистов частью изгнали из СССР, частью уничтожили. Партия под руководством нового вождя сосредоточила силы на преобразовании аграрной страны в индустриальную державу.

Глава 5

Провал

Идею коммунизма подменяет идея сильной страны. Партия по-прежнему не устает на митингах заявлять о мировом коммунизме как о своей главной цели. Но на практике она ориентируется и реализовывает идею сильного государства.

При кажущейся одинаковости двух целей (построение коммунизма и создание сильного государства) возникает принципиально иная ситуация. Дело в том, что цель всегда одна. И она первична. Остальное используется как инструмент ее достижения. При этом вторичное тоже может называться целью, но по сути это всегда ресурс и инструмент. Ради первичного можно жертвовать вторичным. Наоборот – никогда, ибо это противоречит здравому смыслу.

Цель определяет логику действия. Появление новой цели родило новую логику. Когда первичен был коммунизм, власть была готова жертвовать Россией. Когда первичной стала Россия, в жертву была принесена идея коммунизма.

Теперь компартия согласна на огромные уступки в сфере идеологии, если это ведет к укреплению СССР. Становится вторично, под каким флагом произойдет усиление. Решающий фактор – сиюминутный результат.

Хорошо то, что усиливает страну. Плохо то, что ослабляет. В этой логике идея перманентной революции, ставившая Россию в уровень дров, осуждается. Следом и сама идеологическая составляющая отходит на второй план. Новая редакция сталинской конституции уже не обозначает главной целью компартии построение коммунизма во всем мире. На смену прежней цели приходит новая цель: построение сильной социалистической империи, противостоящей капиталистическому миру.

Новая цель образует новые требования к соискателям власти. Раньше власть состояла из своего рода жрецов, глубоко понимающих смысл коммунистического учения. Это был своего рода ценз. Если человек не имел цельного понимания, не вмещал теорию Маркса о последовательном изменении мира и неизбежности прихода коммунизма, у него не было шанса оказаться в высших эшелонах власти.

Все разговоры о том, что Сталин сам ничего не писал, а за него, как за Брежнева, это делали другие, опровергаются этим фактом. Человек, не понимающий сути учения Маркса, не мог оказаться наверху. Как бы хорошо он ни выступал на трибуне, каким бы ни был отличным организатором и администратором, но если его знание коммунизма исчерпывалось общими словами, в высшую власть он попасть не мог. Сталин был на высшем уровне партийной иерархии. Этим все сказано.

Когда идея, вытекающая из цельного понимания закономерностей развития человечества, сменяется идеей, сложившейся из сиюминутной ситуации, возникает другой ценз. Начинается соответствующая ротация кадров. Теперь во власть попадает не тот, кто понимает масштаб Маркса и коммунизма, а тот, кто может создавать государственную мощь.

Мыслителей сменяют люди более низкого уровня – хозяйственники, военные, ученые. Они создают промышленность, науку, боеспособную армию. Благодаря этому СССР первым выйдет в космос и совершит множество подвигов. Но все это будет сделано не ради реализации коммунистической идеи, а ради построения мощного государства.

Коридоры власти наполняют специалисты по решению малых задач (относительно малых). Никто не говорит, что такие задачи не надо решать. Разговор лишь о бессмысленности решать малое, если никто не решает большое (попросту не видит его). Действия малых честных людей отдаляют крушение конструкции, но не отменяют его.

Глобальная структура, созданная первыми коммунистами, начинает сжиматься подобно шагреневой коже. Идея коммунизма превращается в пустую традицию и ширму. В реальности высшей идеей становится идея служения государству. Ему нужно служить, не пытаясь понять, почему. Просто надо, и все. Кто отказывается, тот предатель.

Почему так нужно было считать, каким образом это следовало из коммунизма, на глубинном уровне не расшифровывалось. Серьезное объяснение с лихвой заменяла популистская версия «нужно усиливаться, чтобы выстоять во вражеском окружении». Обычному человеку этого хватало, что называется, за глаза. Но думающие люди не могли не видеть смены стратегического курса, переориентации с одной идеи на другую.

Разворачивается гигантская пропагандистская кампания, внушающая: Родина есть высшая ценность по сравнению со всеми другими ценностями. Ради блага государства нужно отказываться от личного блага. Если потребуется умирать, надо умирать. Если возникнет ситуация, когда ради государства нужно пожертвовать жизнью семьи, нужно жертвовать. И самое главное, ради блага государства допускалось временное отступление от фундамента – теории коммунизма.