Заставь меня жить - Your Personal Boggart

Я нахожу в себе силы повернуть голову и, сжав челюсть, заглянуть в непроницаемое лицо Снейпа. Он смотрит на меня секунды три, в течение которых я пытаюсь прочитать в его глазах хоть что-то, но вот он резко отодвигает стул и, скользнув взглядом по моей шее, уходит вглубь кухни.

- Я должен сообщить Дамблдору о новом письме, - бросает он, и в его голосе не остаётся ни малейшего намёка на былой вкрадчивый шёпот. - Чем дальше, тем меньше директор хочет слушать меня. Возможно, письмо смягчит его непреклонность.

К концу своих слов он успевает остановиться возле камина и набрать горсть летучего пороха, в то время как я пытаюсь отойти от немого шока, бездумно поправляя воротник рубашки. Неспроста Снейп так посмотрел на мою шею, неспроста…

Он подходит к каминной решётке, но прежде чем переступить через неё, оборачивается на меня с вопросительным видом. Часто моргаю, вмиг ощущая, как жжёт слизистую глаз, и встаю со стула.

- Я провожу друзей, они возвращаются в Хогвартс.

Снейп коротко кивает, и я двигаюсь в сторону выхода, но новая реплика профессора заставляет замедлить шаг:

- Не вздумай натворить ещё каких-нибудь глупостей.

Только хочу открыть рот, чтобы переспросить, но Снейп добавляет непреклонно, объявляя мне сразу шах и мат:

- Ещё одну ошибку я тебе не прощу.

Ярко-зелёное магическое пламя поглощает его, и некоторое время я смотрю на потухший камин, вскоре покидая кухню с такой скоростью, словно за мной гонится целая стая дементоров. Взбежав вверх по ступенькам, я останавливаюсь наверху лестничного марша и вцепляюсь в поручень, зажмурившись до красных точек, поплывших по обратной стороне век.

Ситуация просто чудовищная, по сравнению с ней то, что было утром - просто детский лепет! Что я мог сказать или противопоставить? Ничего! Снейп ещё с самого порога всё понял, он не зря обвинял меня во лжи и пытался заставить озвучить правду - не для подтверждения, а из принципа, смогу ли я рассказать о себе и Барти Крауче-младшем. Однако я продолжал лгать, не подозревая, что Снейп знал всё!

Своеобразный допрос, случившийся утром, открывается под совершенно новым углом, и от этого мне хочется лезть на стену. Решив, что коридор второго этажа - не лучшее место для подобных мыслей, попадаю в свою комнату и, захлопнув дверь, падаю спиной на кровать. Сложив руки на животе и прокручивая в голове эпизод на кухне, я теряюсь в догадках. Снейп раскрывает мой обман, а когда я смотрю на него, в его лице нет и тени малейшей эмоции. После этого он ещё больше поражает моё воображение, молниеносно сменив тему разговора, а потом и вовсе исчезнув. С самого утра он вёдёт себя крайне непривычно, натянуто и отрешённо, словно знает меня всего несколько часов и совсем не рад нашему знакомству. Я могу понять его гнев, как реакцию на ложь, помноженную на факт моего очередного непослушания, но что никак не укладывается в кипящей голове, так это его прохладная реакция на правду обо мне и Крауче.

Подобный контраст может говорить о двух вещах: либо профессор блестяще маскирует собственные чувства, либо ему всё равно. Второе по определению не может быть правдой, уверен, что это не так. Тогда остаётся первый вариант, и это ужасно, ведь просто не знаю, что мне делать и как себя вести. Изображать виноватого? Нет уж, увольте. Снейпу извиняющийся вид задаром не нужен. Притвориться, что ничего это не было? Глупость полнейшая, ведь было же, и доказательства неопровержимы! И что значит та последняя фраза? Какой именно ошибки он мне не простит: очередного необдуманного риска жизнью или новых поцелуев с Барти? Если первое вполне могут объяснить мысли, посетившие меня перед сном, то второе разом выбивает весь воздух из лёгких. Даже не могу представить, как он отреагирует, случись нечто подобное ещё раз. Нет, я ни в коем случае не жажду повторения, но эта странная реакция, слишком тихая и от того пугающая до жути, и сухая констатация того, что от меня веяло запахом другого мужчины…

Резко сажусь и, ссутулившись, сжимаю голову ладонями. Мир вокруг плывёт - мир, в котором Реддл с его крестражами, а также знание о том, что через два с половиной дня мы должны принять судьбоносное решение, является последним, о чём думается мне сейчас. Как никогда хочется забыть про всё это и разобраться в самом себе, потому что ещё чуть-чуть, и я лопну, как перезревший фрукт, от избытка чувств. И если свои мне более-менее понятны, хоть и не хочу давать им определённые названия, то Снейп…

О боги, он повергает меня в состояние, напоминающее безнадёжность! Всё сегодняшнее утро мне кажется, что воздух звенит как на морозе, когда мы оказываемся в одном помещении. Мне сложно связно мыслить и трезво оценивать поведение Снейпа. Я уже сказал, что заслужил плохое отношение, потому что поступил, не подумав. Однако даже не мог предположить, что он узнает обо мне и Барти, более того, узнает ещё на пороге и будет так долго молчать!

Хотя профессору вовсе и не нужно ничего говорить. Теперь его интерес к тому, где меня носило в компании Барти, вопрос, что Крауч сделал или пообещал, раз я укрываю правду, а главное, показная отчуждённость - всё заиграло новыми сумасшедшими красками, рисуя в моём воображении совершенно немыслимые выводы. Выводы такие, что о некоторых мне думать страшно. Если раньше я не мог представить, что творится в той части сознания Снейпа, которая отведена для меня, то теперь это стало самой неразрешимой загадкой в мире. Просто потому, что его поведение было слишком ярким, несмотря на подчёркнутое равнодушие, - так часто бывает, когда молчание и отсутствие взглядов могут сказать гораздо больше, чем самая бурная реакция. А за таким поведением, как правило, могут стоять…

Сильные чувства.

От своей последней мысли задыхаюсь и не сразу беру себя в руки. Вспомнив про друзей, которые действительно вынуждены вернуться в Хогвартс, я спускаюсь с кровати в твёрдом намерении заняться чем угодно, лишь бы не думать.

В поле бокового зрения вдруг замечаю ярко-голубую вспышку. Дёрнувшись от неожиданности, я круто разворачиваюсь на подошве кед и вскидываю волшебную палочку. К счастью, опасаться нечего, и я заинтригованно смотрю на плавный полёт чужого Патронуса: изящная змея закручивается кольцами, пока не повисает в воздухе красивой спиралью. Каково моё удивление, когда она начинает говорить голосом Драко Малфоя:

- У меня есть кое-что для тебя, Поттер. Буду ждать тебя в семь часов на Трафальгарской площади, и не говори, что не можешь прийти: я знаю, что это не так. Поверь, это очень важно.

Патронус тает в воздухе, заставляя меня лишь удивленно моргать. Нетерпеливый зуд зарождается в груди: такой бывает всякий раз, когда появляется тайна. Однако едва взыгравшие чувства стремительно скатываются в мрачную пропасть: если я ещё раз ослушаюсь и покину дом без ведома Снейпа, этого он мне точно не простит!