Достоевский. Энциклопедия - Николай Николаевич Наседкин

сам в их веру под конец перешёл, и уж так бы “ты свои деньги полюбил, что и не два миллиона, а, пожалуй бы, и десять скопил, да на мешках своих с голоду бы и помер, потому у тебя во всем страсть, всё ты до страсти доводишь”…»

Знаменательно, что в доме Рогожиных висит копия с картины Ганса Гольбейна Младшего «Мёртвый Христос». На полотне крупным планом изображён только что снятый с креста Иисус Христос, притом в самой натуралистической, гиперреалистической манере — по преданию, художник рисовал с натуры, а «натурщиком» ему послужил, настоящий труп, как в пишет «Письмах русского путешественника» Н. М. Карамзин, «утопшего жида». Когда это полотно увидел князь Мышкин, он восклицает: «Да от этой картины у иного ещё вера может пропасть!..» И Рогожин спокойно признаётся: «Пропадает и то…» к слову, как свидетельствует А. Г. Достоевская, мысль-восклицание Мышкина — дословное воспроизведение непосредственного впечатления самого Достоевского от картины Гольбейна, когда увидел он её впервые в Базеле.

В «Заключении» сообщается, что Рогожин после выздоровления был судим, осуждён на 15 лет каторги: «выслушал свой приговор сурово, безмолвно и “задумчиво”. Всё огромное состояние его, кроме некоторой, сравнительно говоря, весьма малой доли, истраченной в первоначальном кутеже, перешло к братцу его, Семёну Семёновичу…»

В образе и судьбе Парфёна Рогожина отразились отдельные моменты, связанные с московским купцом В. Ф. Мазуриным, убившем ювелира Калмыкова — подробные отчёты в газете по этому делу публиковались в газетах в конце ноября 1867 г., как раз в то время, когда писатель начал работу над окончательной редакцией романа. Мазурин принадлежал к известной купеческой семье, был потомственным почётным гражданином получил в наследство два миллиона, жил в фамильном доме вместе с матерью, там и зарезал свою жертву… Фамилия Мазурина впрямую упоминается в «Идиоте» — на своих именинах Настасья Филипповна говорит о прочитанных на эту тему газетных сообщениях.

Рогожин Семён Парфёнович

«Идиот»

Купец-миллионщик, потомственный почётный гражданин, отец Парфёна Семёновича и Семёна Семёновича Рогожиных. За месяц до начала действия романа он умер, оставив сыновьям два с половиной миллиона в наследство. Но тут же, на первых страницах, он ярко рисуется в рассказе-воспоминании Парфёна о том, как родитель чудом не убил его за купленные бриллиантовые подвески для Настасьи Филипповны Барашковой и на коленях вымолил их у неё обратно. О внешности и характеру Рогожина-старшего можно судить по портрету, который видит князь Мышкин в доме Рогожиных: «Один портрет во весь рост привлёк на себя внимание князя: он изображал человека лет пятидесяти, в сюртуке покроя немецкого, но длиннополом, с двумя медалями на шее, с очень редкою и коротенькою седоватою бородкой, со сморщенным и жёлтым лицом, с подозрительным, скрытным и скорбным взглядом…» Тут же из диалога гостя и хозяина выясняется, что отец Рогожина «ходил в церковь», но считал, что «по старой вере правильнее» и «скопцов тоже уважал очень». И вот этот верующий христианин, по меткому выражению Лебедева, не то что за десять тысяч — за «десять целковых» человека «на тот свет сживывал». От родителя, надо думать, Парфён Рогожин унаследовал все свои самые дурные «купецкие» черты характера и наклонности.

Рогожин Семён Семёнович

«Идиот»

купец, сын Семёна Парфёновича и брат Парфёна Семёновича Рогожиных. Он сразу ярко характеризуется в рассказе Парфёна Рогожина в вагоне поезда князю Мышкину и Лебедеву: специально не сообщил в Псков брату о смерти отца, надеясь побольше урвать от наследства; с парчового покрова на гробе родителя ночью «кисти литые, золотые, обрезал»… Впоследствии упоминается, что Семён Семёнович вдовец и живёт особняком от брата и матери — во флигеле. В финале романа сообщается, что после суда над Парфёном Рогожиным и отправки его в каторгу всё огромное наследство в два с половиной миллиона перешло к Семёну Семёновичу, «к большому удовольствию сего последнего».

Ростанев Егор Ильич

«Село Степанчиково и его обитатели»

Отставной гусарский полковник, помещик (хозяин Степанчикова); сын генеральши Крахоткиной, пасынок генерала Крахоткина, брат Прасковьи Ильиничны Ростаневой, отец Илюши и Сашеньки Ростаневых, дядя Сергея Александровича, возлюбленный, а затем и муж Настасьи Евграфовны Ежевикиной. Рассказчик Сергей во «Вступлении» сообщает о дяде: «Дядя мой, полковник Егор Ильич Ростанев, выйдя в отставку, переселился в перешедшее к нему по наследству село Степанчиково и зажил в нём так, как будто всю жизнь свою был коренным, не выезжавшим из своих владений помещиком. Есть натуры решительно всем довольные и ко всему привыкающие; такова была именно натура отставного полковника. Трудно было себе представить человека смирнее и на всё согласнее. Если б его вздумали попросить посерьёзнее довезти кого-нибудь версты две на своих плечах, то он бы, может быть, и довёз; он был так добр, что в иной раз готов был решительно всё отдать по первому спросу и поделиться чуть не последней рубашкой с первым желающим. Наружности он был богатырской: высокий и стройный, с белыми, как слоновая кость, зубами, с длинным тёмно-русым усом, с голосом громким, звонким и с откровенным, раскатистым смехом; говорил отрывисто и скороговоркою. От роду ему было в то время лет сорок, и всю жизнь свою, чуть не с шестнадцати лет он пробыл в гусарах. Женился в очень молодых годах, любил свою жену без памяти; но она умерла, оставив в его сердце неизгладимое, благодарное воспоминание. Наконец, получив в наследство село Степанчиково, что увеличило его состояние до шестисот душ, он оставил службу и, как уже сказано было, поселился в деревне вместе с своими детьми: восьмилетним Илюшей (рождение которого стоило жизни его матери) и старшей дочерью Сашенькой, девочкой лет пятнадцати, воспитывавшейся по смерти матери в одном пансионе, в Москве. Но вскоре дом дяди стал похож на Ноев ковчег. Вот как это случилось…»

Дальше и начинается сама история порабощения бывшего гусарского полковника своей матерью вкупе с приживальщиком Фомой Опискиным, который издевался над добряком помещиком, его гостями и слугами, тиранствовал вплоть до того запрещал Егору Ильичу жениться на любимой девушке. Кончилось всё тем, что полковник Ростанев вместе с Настенькой (она совершенно ему под стать) потом до конца жизни Опискина и даже после его смерти считали его своим благодетелем, за то, что он позволил им пожениться.

Егор Ильич Ростанев, безусловно, — самый добрейший герой из всех добрых и бескорыстных героев в мире Достоевского. Это — патологический добряк.

Ф. М. Достоевский. Фотография А. О. Баумана, начало 1860-х гг.

Ростанев Илья (Илюша)

«Село Степанчиково и