Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа - Понсон дю Террайль

Вслед за ним вбежал Риголо и в радостных восклицаниях объявил, что его ребенок спасен.

– Кто же его спас? – спросил Зеленый Колпак.

– Барышня, которую преследуют родственники ее жениха. Они засадили ее в Сен-Лазар вместе с воровками.

– Как ее зовут?

– Антуанетта. Начальник поклялся спасти ее, и для этого он придет сюда.

Действительно, спустя час кто-то постучал в дверь. То был мулат, или, лучше сказать, Рокамболь, преобразившийся до такой степени, что Зеленый Колпак узнал его только по голосу.

– Где вы спите с Жаном? – спросил Рокамболь после короткого молчания.

– Вот там, на нарах, – отвечал Зеленый Колпак. Рокамболь подошел к нарам и, засунув руку под тюфяк, вытащил оттуда бумажник виконта де Морлюкса.

– Как он сюда попал? – спросил изумленный Зеленый Колпак.

– Его принес тряпичник, живущий в этом доме. Это средство свалить на меня кражу. Бумажник этот принадлежит виконту де Морлюксу и похищен у него Тимолеоном с его согласия в прошедшую ночь.

Жан в это время подошел к окну. Ставни были заперты, но через щели можно было видеть улицу.

– Начальник! – вскричал он. – Здесь полиция. Я вижу мундиры жандармов!

– Ну, где твой подвал? – спросил Рокамболь у Риголо.

– Идите за мной, – отвечал Риголо, отворяя настежь большой шкаф.

Спустя несколько минут они очутились в неведомой темноте.

Квартира Риголо была уже в это время полна жандармами и городовыми.

Риголо зажег потайной фонарь, и тогда Рокамболь увидел, что они находятся в довольно обширном подвале.

– Нам здесь нельзя оставаться, – проговорил Рокамболь, – нас могут открыть.

Затем он подошел к бочке и ударил по ней коленом. Дно отворилось, как дверь, и свежий воздух пахнул в лицо Рокамболя.

– Ползите вперед, – сказал Рокамболь, – а я пойду последним, чтобы закрыть бочку.

Между тем по приказанию начальника двери были сломаны. Обошли всю квартиру, обыскали нары, ощупали стены, потолок и пол, но все напрасно: ничего не нашли.

Виконт де Морлюкс и Тимолеон благодаря суматохе пробрались в дом вслед за полицией.

При них обыскали тюфяк и тоже ничего не нашли.

Тимолеон сделал знак Мерлею, который отвечал:

– Все-таки я уверен, что они спрятали бумажник под тюфяк.

– Что же все это значит? – проговорил виконт де Морлюкс.

– Это значит, – отвечал Тимолеон, – что мы погибли и что я ни за что не останусь в Париже, так как не желаю познакомиться с кинжалом Рокамболя.

Тимолеон и виконт поспешно вышли из дому.

– Виконт, – проговорил первый, – сегодня же в полночь я уезжаю с моей дочерью из Парижа, в шесть часов утра я буду в Гавре, а в семь уже на корабле.

– Куда же вы отправляетесь?

– Если вы примете мое предложение, то в Англию, если нет – в Америку.

– Но если вы уезжаете в полночь, то как же все дело сделается?

– Очень просто: Антуанетта не одна теперь в Сен-Лазаре, там с ней Мадлена Шивот.

– Ну, что же?

– Она всыплет ей в тарелку или стакан тот яд, который я перешлю ей.

– Когда?

– Завтра.

– Но ведь вы едете сегодня?

– Что же из этого. Я передам его человеку, который завтра увидится с Мадленой, или, лучше сказать, вы это сделаете.

На лбу у виконта выступил пот.

– Хорошо, – сказал он наконец, – я согласен, но у меня ведь нет теперь с собой такой большой суммы денег.

– Это не беда, – заметил Тимолеон, – я вам дам яд, а вы взамен этого напишете мне следующую расписку:

«Любезный Тимолеон, вы можете действовать. Мне необходимо скрыть во что бы то ни стало мою племянницу Антуанетту Миллер, в случае нужды можете употребить в дело кинжал или яд».

Морлюкс колебался.

– Виконт! – сказал Тимолеон. – Время уходит, Рокамболь отыщет нас. Я говорил вам, что я еду в полночь. Я не хочу опоздать на железную дорогу.

– Но, – заметил Морлюкс, – написав это, я называю вас как бы моим сообщником.

– Не спорю.

– И, следовательно, вы не можете воспользоваться этой бумагой против меня.

– Ошибаетесь, мой милый, я еду в Англию. Преданный мне человек предъявит вам эту бумагу. Если вы отсчитаете ему пятьдесят тысяч франков, он возвратит ее вам, если откажете, он уйдет и в назначенный день бросит ее в ящик Уголовной палаты. А в этот самый день я сажусь на корабль в Америку, и императорский прокурор потребует у вас объяснений.

Виконт не спорил больше, он не медлил и написал все то, что требовал от него Тимолеон.

– Я был так уверен, что вы напишете здесь, в карете, на моей спине это письмо, что захватил с собой и яд, – проговорил Тимолеон, вынимая из кармана шарик, вполне похожий на тот, который Мартон сделала из письма Антуанетты, когда передавала его.

– Тут все: и яд, и инструкция, – добавил он.

– Но как же я перешлю его?

– Завтра в восемь часов утра отправляйтесь в улицу Сен-Оппортюн, № 7 и спросите там Лоло.

– Хорошо.

– Вы отдадите ему это и скажете: это от Тимолеона к Мадлене Шивот.

– И этого будет вполне достаточно?

– Совершенно. Я никогда не беру деньги даром. Затем Тимолеон остановил фиакр и вышел из него.

– Прощайте, виконт, – сказал он, – или, лучше сказать, до свидания, если только так будет угодно Богу. Поезжайте домой и спите спокойно… если не боитесь Рокамболя.

И он поспешно удалился.

Тимолеон шел быстрыми шагами и через несколько минут достиг cafe de I`Europe.

– Она, вероятно, уже уложилась, – говорил он про себя, – она думает, что мы едем в Нормандию, а мы уедем в Америку

Поднявшись на четвертый этаж, он вдруг остановился. Сердце его забилось от внезапного сильного волнения. Он сделал несколько шагов и вошел в спальню.

– Анна! – позвал Тимолеон дочь. Но она не отвечала.

– Анна! Анна! – повторял он в ужасе.

Но вдруг полог раздвинулся, и в глубине его показался мужчина, стоявший возле спящей девушки. У него в руках были пистолеты.

– Молчать! – сказал он. – Если ты крикнешь, твоя дочь тотчас умрет.

Волосы стали дыбом на голове Тимолеона. Он отшатнулся. Дыхание его сперло, кровь застыла, голос замер в горле… Перед ним стоял Рокамболь.

– Не пугайся, мой друг, – начал Рокамболь, – будь спокоен, я не сделаю вреда твоей дочери, если ты будешь вести себя как следует.

– Но чего вы хотите от меня?

– Сейчас узнаешь. А покуда отопри дверь. Слышишь, сюда еще кто-то идет.

Тимолеон молча поспешил исполнить это приказание – он знал, что с Рокамболем опасно шутить. В комнату вошли Зеленый Колпак и Жан-мясник.

– Вот куда тебе бы следовало привести полицию! Какая славная группа! – заметил, смеясь, Рокамболь.

Затем он обратился к Зеленому Колпаку и спросил его:

– Карета готова?

– Готова, начальник.