Загробная политика Саши Маузера - Александр Пасацкий

муж-альфонс… знаешь, такой сексуальный накачанный красавчик вроде тебя, который будет любить меня за мои деньги, и никогда не спросит, откуда они у меня появились. Совесть меня не мучила, я смотрела на людей, как на стадо баранов, я чувствовала себя пастухом, стригущим их мех ради денег, я осознавала свой дар – превосходить их по уму, а в сочетании с женской красотой это могло принести мне мое личное счастье. Но Корпус Мира меня все равно выследил, и взял под наблюдение. И знаешь, что они решили? Завербовать меня. Подумали, что такие таланты лучше использовать, чем хоронить заживо. Мне начали устраивать испытание – своего рода вступительные экзамены, чтобы проверить, как я поведу себя в той или иной ситуации. И, когда я все выдержала, меня взяли. И, знаешь, меня не спрашивали, хочу я стать агентом или нет – просто поставили перед выбором: или работать теперь во благо общества, либо до конца дней гнить в самой гиблой и неприступной тюрьме посреди бескрайней северной равнины. Когда я начала работать против других мразей, я поняла, что мой дар – не для того, чтобы возвышаться над другими людьми, а для того, чтобы защитить их от тех, кто совсем конченный и непредсказуемо опасный. Кто готов пойти на самое страшное, лишь бы добиться своей цели. Да, я не идеальная, и ты тоже. Мы оба – мрази еще те, хоть и разнополые. Но, Вселенная почем-то решила, что мы должны быть не на темной стороне, а на светлой. Это ее план, которому мы должны следовать, а раз так – то какой смысл задумываться, правильно это или нет, если все происходит именно так, как было задумано? Но к мечте о доме и муже-альфонсе я еще вернусь… когда-нибудь.

Она мечтательно закатила глаза, и затихла. Я пожал плечами, переваривая услышанное. Понятия не имею, зачем именно сейчас мне нужно было рассказывать свои душещипательные откровения. История насчитывает немало случаев, когда одних мразей использовали ради того, чтобы уничтожить других мразей – потому что добрейшей души человек с ангельскими помысламии чистой душой никогда с такой задачей не справится. Поэтому решале, которая просто вела свой бизнес и стремилась к счастью, но ее заставили служить обществу, можно только посочувствовать. Тоже мне, Стальная Крыса нашлась…

Справедливо ради решив, что днем наверняка придется опять работать, а сейчас все равно ждать, я включил в организме функциюнеглубокого сна на несколько часов, поскольку в приемной гендиректора стояли очень удобные кресла, и принять удобное положение не составило труда. Разбудила меня опять же Вероника.

- Вставай, работать пора.

- Опять? – я потянулся. – Сколько время?

- Семь пятнадцать. Нашу «Прожарку» уже в эфире крутят, - Вероника открыла дверь кабинета. – Егор Борисович, вы свободны, и ваша спутница тоже. Привет жене! Маузер, пошли.

Покинув, наконец, приемную гендиректора, мы устремилась к студии, где ждали остальные. Но внезапно Вероника свернула к туалетам, и сунулась на женскую половину, а когда я замешкался – потянула меня следом. Блин, обалдела, что ли? Ей после того поцелуя продолжения захотелось?

- Заходи, у нас еще одно дело есть.

- Я с тобой трахаться не буду, - категорически отказался я.

- Спасибо за честность, - фыркнула решала. – А за миллион баллов смог бы?

- Это надо обдумать.

- Даже не сомневалась в таком ответе. Заходи, я другое дело имею в виду.

Я неохотно подчинился, чувствуя подвох. Но, как оказалось, ошибся. Вероника достала из-под одежды пухлую папку – ту самую, что я таскал вчера весь день, и зажигалку.

- Рвем на мелкие кусочки, сжигаем, а пепел смываем в унитаз.

- Зачем?

- Не спрашивай, просто делай.

В четыре руки мы справились с задачей за пять минут, и, убедившись, что следов не осталось, вышли обратно. Кажется, я начинаю понимать.

- Это ведь было то самое досье на Вяземскую, про которые ты на камеру сказала? Но откуда оно у тебя? И зачем мы его уничтожили?

- Догадайся сам, не разочаруй меня, - мы вошли в студию, где томились Даша, Ирия, Руслан, Владимир и Алиса. – Итак, все молодцы, все справились на ура. Вот вам конверты, в них небольшие гонорары за вашу актерскую деятельность. Сейчас Буйвол привезет завтрак, мы вас покормим, и отвезем домой.

Мои так называемые друзья (не знаю, хватит ли у меня сил называть их так, после того, как они меня помоями облили, так что буду называть их так в кавычках) сразу оживились. Вскоре появился Буйвол с едой, на этот с рыбой и рисом из местного китайского ресторана. Пока завтракали, выяснилось, что мои «друзья» уже успели близко пообщаться не только со съемочной группой,но кое с кем из местного руководства телеканала.

- А меня пригласили на кастинг нового сезона «Клуба отчаянных собачниц», - похвасталась Даша. – Сказали, что им как раз такой типаж нужен.

- Надеюсь, тебе не придется играть беременную брюнетку, которая лежит в коме, - заметил я.

- А я тут с одной девчонкой пересеклась, она делает каверы на некогда популярные песни, - сказала Алиса. – Пригласила меня с ней спеть.

- Интересно, что ты петь будешь, если у тебя из песен одна похабщина, - ответил Ящер.

- Да что угодно. На улице дождик, на улице слякоть, а им все равно.… Идут они вместе, один у них зонтик, идут из кино…

- Это песня?

- Нет, блин, начало анекдота.

- Народ, закругляемся, - сказала Вероника, которая поглядывала то на мобильник, то на часы. – Доедайте, и на выход.

Доели, и покинули здание. Снаружи уже ожидали три машины – микроавтобус телецентра, «Запорожец» (точнее, его местный аналог) и ржавая трехдверка.

- Буйвол отвезет вас домой, - решала кивнула в сторону микроавтобуса. – Прощайтесь.

- Извини, брат, если что не так, - Руслан протянул мне руку, но я сделал вид, что не заметил.

- Домой даже не возвращайся, - прошипела Даша. – Видеть тебя не хочу. Между нами все кончено, так и знай.

- А к нам можешь заходить, - перебила ее Ирия. – Мы тебе всегда рады.

- Если будет еще дело – свистнешь, - попросила Безумная. – Только свисти погромче, чтобы я услышала.

Никольский просто кивнул. Погрузившись в машину, вся компания убыла. Мы же разместились в двух остальных авто, причем все мальчики – то есть, я, Виталя за рулем, Ро́ман и Барон – в трехдверке, а