Мемуары генерала барона де Марбо - де Марбо Марселен

Самым главным трофеем нашей победы в тот раз оказались триста с лишним лошадей противника. Почти все эти лошади были из области Берг и оказались очень хороши. Поэтому я взял их в полк, для которого это неожиданное конское пополнение было очень кстати.

Я провел в Монсе еще один месяц. Все жители этого города снова были очень добры к нам, несмотря на приближение вражеских армий. Но в конце концов успехи противника стали настолько значительными, что французам пришлось не только оставить Брюссель, но и всю Бельгию и вновь уйти за прежние границы Франции. Я получил приказ перевести депо моего полка в Камбре, где, имея лошадей, захваченных у пруссаков, я сумел принять в свои ряды 300 замечательных кавалеристов, вернувшихся из Лейпцига, и образовать два хороших эскадрона под командованием майора Сигальда, вскоре направленных в армию Наполеона в Шампани. Там эти кавалеристы отличились и поддержали славу 23-го конноегерского полка, особенно в сражении при Шампобере, где был убит храбрый капитан Дюплесси, один из самых замечательных офицеров полка.

Я всегда отдавал предпочтение пике, служащей в руках хорошего кавалериста очень мощным и страшным оружием, поэтому попросил разрешения раздать солдатам моих эскадронов пики, которые артиллерийские офицеры не смогли взять с собой, оставляя крепости, расположенные по Рейну. Я получил разрешение на это, и пики оказались столь ценным оружием, что многие другие кавалерийские полки тоже попросили их, о чем никогда не пожалели.

Депо отдельных полков вынуждены были перейти на левый берег Сены, чтобы не оказаться в руках неприятеля, поэтому мой полк направился в округ Дрё. У нас оказалось достаточно большое число всадников, но все еще было мало лошадей. Правительство делало очень большие усилия, чтобы собрать лошадей в Версале, где было создано центральное депо кавалерии под командованием генерала Преваля.

Генерал Преваль, подобно своему предшественнику генералу Бурсье, гораздо лучше понимал детали набора конского пополнения и организации армии, чем ведение войны, в которой он принимал очень небольшое участие. Он очень хорошо справлялся с трудным поручением императора, но поскольку ему неоткуда было взять ни лошадей, ни боеприпасов, ни амуниции, то он старался отправлять в путь только достаточно хорошо организованные части, а таких частей было не очень много. Меня это крайне огорчало, но ни один из командиров полков не мог отправиться на театр военных действий без приказа императора, который, чтобы сохранить воинские кадры, запретил отправлять в сражение большее количество офицеров, чем то, какое соответствовало реальному числу солдат в полках. Поэтому я напрасно упрашивал генерала Преваля позволить мне отправиться в Шампань. Он назначил мой отъезд на конец марта, когда я должен был привести в действующую армию так называемый маршевый полк, состоявший из всадников моего депо и нескольких других.

До этого времени мне было позволено жить в Париже вместе с семьей. Я отправился в Париж, где провел большую часть марта. Это был один из самых трудных периодов моей жизни, хотя я и находился возле тех, кто всегда был мне больше всего дорог. Однако императорское правительство, которому я был всем обязан и которое столь долго защищал ценой собственной крови, рушилось. Вражеские армии, начиная от Лиона, захватили значительную часть Франции, и было нетрудно предвидеть, что вскоре они придут в столицу страны.

Глава

Прекрасная военная кампания Наполеона. — Сопротивление становится невозможным. — Недостаточность мер, принятых для защиты Парижа. — Прибытие союзников. — Запоздалое возвращение императора в столицу. — Париж должен был бы удержаться. — Неслыханные интриги против Наполеона

Самые большие противники императора вынуждены согласиться, что он превзошел сам себя в зимней кампании первых трех месяцев 1814 года. Никогда этот военачальник не проявлял столько талантов, не осуществлял столь великих дел с такими малыми силами. Вместе с несколькими тысячами человек, основную массу которых составляли неопытные новобранцы, он смог сопротивляться всем европейским армиям. Он противостоял им повсюду с одними и теми же войсками, которые император переводил из одного пункта в другой с необыкновенной быстротой. Ловко пользуясь всеми ресурсами страны, чтобы защищать ее, он переходил от австрийцев к русским, от русских к пруссакам, от Блюхера к Шварценбергу и от Шварценберга к Сакену. Иногда они давали ему отпор, но гораздо чаще Наполеон оказывался победителем. В какой-то момент он надеялся изгнать иностранцев с французской территории, в то время как враги, обескураженные своими многочисленными неудачами, думали о том, чтобы уйти за Рейн. Для этого потребовалось бы лишь новое усилие со стороны французской нации, однако все уже устали от войны, и со всех сторон, особенно в Париже, против Империи плелись заговоры.

Многие военные историки выражали удивление по поводу того, что Франция не встала в едином порыве, как в 1792 году, чтобы отразить неприятеля, или что она не действовала, подобно испанцам, образовав в каждой провинции центр национальной обороны.

На это отвечают обычно, что энтузиазм, вдохновлявший армии в 1792 году, иссяк за 25 лет войн и истощился слишком частыми наборами и в большинстве наших департаментов оставались теперь только старики и дети. Что касается примера Испании, то к Франции он совершенно неприменим. Во Франции слишком большое влияние принадлежит Парижу и остальная Франция ничего не может в тех случаях, когда Париж не встает во главе какого-либо движения. В то же время в Испании в каждой провинции существует свое маленькое правительство, поэтому в Испании каждая провинция смогла действовать и создать свою армию, даже тогда, когда Мадрид был оккупирован французами. Францию погубила централизация.

В план моего изложения событий не входит рассказ о подвигах французской армии во время знаменитой кампании 1814 года, потому что для этого пришлось бы написать целые тома и прокомментировать все, написанное по этому поводу. Я не чувствую в себе смелости распространяться о несчастьях своей страны. Я ограничусь лишь рассказом, как, пытаясь шаг за шагом отстоять земли между реками Марна, Об, Сона и Сена, император разработал большой план кампании, который в случае успеха должен был спасти Францию. План предусматривал отправиться с основной частью войск в Лотарингию и Эльзас, что сильно угрожало бы вражеским тылам и вызвало бы у противника опасение быть отрезанным от своих складов и обозов, не иметь никакого пути к отступлению и заставило бы неприятеля отойти к границам Франции, в то время как у императора в этом случае еще имелись бы возможности для продолжения боев.

Но для того чтобы этот замечательный стратегический план, предложенный императором, смог привести к хорошему результату требовалось стечение двух важных обстоятельств, каких ему недоставало. Императору нужна была, во-первых, верность высших государственных чиновников и средства, позволившие бы помешать противнику захватить Париж в том случае, если бы, не обращая внимания на рейд императора по вражеским тылам, противники решились направиться к нашей столице. К сожалению, верность императору в Сенате и в Законодательном собрании настолько ослабла, что именно главные члены этих палат, такие как Талейран, князь Дальберг и другие, через посредство своих тайных агентов информировали вражеских монархов о неверности высших классов Парижа по отношению к Наполеону и призывали противника атаковать столицу.

Что касается способов защиты Парижа, я должен признаться, что у Наполеона их было недостаточно. Он ограничился тем, что создал на правом берегу Сены несколько линий оборонительных укреплений, не сделав ничего для того, чтобы разместить там артиллерию. Очень небольшого количества линейных войск, инвалидов, ветеранов и студентов Политехнической школы, которые составляли парижский гарнизон, было недостаточно даже для незначительного сопротивления. Поэтому, уходя прочь от столицы в январе, чтобы возглавить свои войска в Шампани, император поручил национальной гвардии защиту Парижа, где он оставлял сына и императрицу. Он собрал в Тюильри офицеров городской милиции. Те по обычаю клятвами и воинственными кликами ответили на горячую речь, с которой к ним обратился император. Наполеон провозгласил императрицу регентшей, главнокомандующим войсками назначил своего брата Жозефа, экс-короля Испании, а он, как известно, будучи «наилучшим из людей», являлся самым невоенным из них.