Царьград (сборник) - Александр Харников

После этих слов пришла очередь смущенно хмыкать уже императору.

– Наверное, Виктор Сергеевич, вы правы, – сказал он нехотя, – пора, значит, пора. Впрочем, обговорим все это за обедом. До встречи, Виктор Сергеевич.

– До встречи, Александр Александрович, – произнесла рация и умолкла.

– Ну вот, – сказал Александр, убирая рацию в карман, – раз, два и вот все решили. Ты, сестренка, иди пока к себе, а с Минни у меня будет еще один разговор, тот, что называется конфиденциальным. Хочу поручить ей одно очень важное дело.

10 октября 1877 года. Лондон. Вестминстерский дворец. Церемония открытия новой сессии парламента Соединенного королевства

Парламент Великобритании – источник власти, могущества и процветания, а также символ двуединой политической системы, объединяющей и республиканские и монархические начала. В те времена британские монархи еще не были так пассивны и бессильны, как сейчас, и принимали участие в политической жизни Соединенного королевства. Не зря же эпоху наивысшего процветания и максимального подъема могущества королевства назвали Викторианской, даже не вспоминая многочисленных премьеров, министров иностранных дел и спикеров, ибо сами по себе они были никто и ничто, без их поддерживавшей и направлявшей злобной и могучей воли королевы Виктории.

Но теперь эта воля дала сбой, наткнувшись на не менее могучее противодействие. Нельзя сказать, что адмирал Ларионов, полковник Бережной или капитан Тамбовцев, каждый в отдельности превосходили силой воли одну из величайших злодеек истории. Но пришельцев из будущего было много, и действовали они сообща, создавая резонансное поле, в которое уже втягивалась и огромная Российская империя во главе с молодым императором и его семьей. Люди, пришедшие из будущего, были заряжены энергией более высокого порядка, жили в опережающем ритме, в результате чего всегда были на корпус впереди. Когда две антагонистичные системы вступают во взаимодействие, то слабейшая из них обязательно будет разрушена постоянно нарастающим диссонансом, нарушающим обычное течение жизни.

Pax Britania, целый мир с доминированием британского влияния, готов был рухнуть не сколько от экономических и военных трудностей, сколько от смятения, вносимого в умы его правителей от противостояния с неодолимой по мощи силой.

Депутаты британского парламента, в полном составе собравшиеся для открытия очередной парламентской сессии, понимали, что тронная речь королевы будет не рутинной и формальной, как это обычно бывало, а станет судьбоносной, из которой можно будет понять – есть ли шанс у Соединенного королевства на дальнейшее существование.

После традиционного обыска королевскими алебардщиками с фонарями в руках – память о пороховом заговоре Гая Фокса, все стали ждать прибытия королевы Виктории в карете, в сопровождении королевской конной гвардии в начищенных до зеркального блеска кирасах.

Виктория прибыла вовремя, и над Вестминстерским дворцом Юнион Джек сменился королевским штандартом. Как и положено, королеву встретил лорд великий камергер с длинным деревянным жезлом и герольдмейстер со своей тяжелой тростью. Они провели Викторию по коридорам дворца, выкрикивая традиционное: «Гости, шапки долой!».

В помещении Палаты лордов, предназначенном для встречи монарха со своими подданными, королева плюхнулась в приготовленное для нее кресло, пригласила членов Палаты лордов сесть и стала ждать появления депутатов Палаты общин, за которыми был отправлен герольдмейстер.

В зал вслед за парламентским приставом, несущим на плече свою булаву, стали входить депутаты парламента. Скоро зал напряженно гудел, как гудит осиное гнездо, когда человек, обнаруживший убежище зловредных насекомых, является к нему вооруженный огнем, чтобы пресечь и покарать их.

Присутствующие с изумлением смотрели на свою королеву, сидящую в кресле и тупым взглядом наблюдавшую за всем происходящим. Люди, видевшие ее всего несколько месяцев назад, были удивлены и шокированы ее внешним видом. Перед ними сидела старуха, окончательно впавшая в маразм. Не хватало только капающей слюны изо рта для полноты картины.

Наконец, Виктория, видимо пришедшая в себя, кивнула присутствующим, и дребезжащим голосом проговорила:

– Милорды, джентльмены, вашей королеве сегодня нездоровится, а потому тронную речь за меня прочтет сорок третий премьер-министр Соединенного королевства сэр Уильям Юарт Гладстон.

Внешность Виктории, ее лицо, пылающее нездоровым румянцем, даже далеким от медицины парламентариям и лордам говорило о том, что слова о нездоровье королевы были чистой правдой. Пока премьер-министр шел к трибуне, зал замер в ожидании его слов. Затихла даже вечно беспокойная галерка с праздной публикой, зеваками и газетными репортерами.

– Милорды, джентльмены, – сказал Уильям Гладстон, обведя зал внимательным и усталым взглядом, – Британская империя находится в страшной опасности. Угроза сейчас так же высока, как и триста лет назад, когда к берегам Англии приближалась Великая Армада испанского короля Филиппа Второго.

Британский премьер сделал паузу, дожидаясь пока все сказанное им дойдет до лордов, парламентариев и отчаянно скрипящих карандашами газетных репортеров.

– Сейчас, – сказал Уильям Гладстон, – мы сражаемся уже не за вечные британские интересы, а за само существование Соединенного королевства. Мерзости, которые сотворило предыдущее правительство для поддержки Османской империи, привели к тому, что Бог теперь не с нами. Да, милорды и джентльмены, Бог не с нами, и я даже не знаю, что мы должны сделать, чтобы вернуть себе обратно его милость.

Меня призвали на этот пост, как врача к постели тяжелобольного. Но, боюсь, что врач окажется бессилен, и Соединенному королевству понадобится уже не целитель, а священник, чтобы отпустить ему грехи. Но вы все должны знать, что пока мы живы, я останусь с вами, и по доброй воле никуда не уйду с этого поста.

Стала очевидной еще одна причина, по которой королева нарушила обычай и не стала зачитывать перед депутатами речь своего премьера. Когда с парламентской трибуны говорятся такие вещи, монарху лучше посидеть и помолчать, оставаясь, так сказать, над схваткой. Тем более что все помнили – кабинет Дизраэли исполнял ее и только ее волю.

– Мистер Гладстон, – выкрикнул со своего места один из депутатов-тори, – как и триста лет назад, нам снова угрожает русское вторжение?

– Совсем нет, – ответил премьер-министр, тряхнув своей растрепанной шевелюрой, – русские не пожертвуют для нашего покорения ни единым своим солдатом или офицером. Сейчас их оружием являются голод, смута и болезни.

В данный момент нам не угрожает вражеское вторжение, совсем нет. Скорее угрозу для Соединенного королевства представляют: брожения в Ирландии, Шотландии и Уэльсе, внутренний хаос управления и голодные бунты городской черни.

Вы же знаете, что Британия не обеспечивает себя продовольствием и наполовину обычной потребности. На своих запасах мы не продержимся и до Рождества. Кроме того, наши так называемые деловые круги тоже играют на стороне русских, взвинчивая цены на продовольствие.

Как докладывают наши люди на местах, югоросская агентура уже ведет активную вербовку наших рабочих, подбивая их переезжать на постоянное жительство в Константинополь. Условия им предлагаются совершенно сказочные, но факт в том, что все знают, что в этой Югороссии так оно и есть.

Премьер-министр вытащил из-за отворота сюртука смятую прокламацию, напечатанную на листе дешевой серой бумаги.

– Бесплатное образование детям, – стал зачитывать он, – бесплатное обучение взрослых русскому языку, бесплатное жилье, бесплатное лечение всем. И, самое главное – заработок, предлагаемый разнорабочему, равен заработку за то же время квалифицированного мастера в Англии.

Уильям Гладстон убрал бумагу в карман.

– Пока это движение, к счастью, не приняло еще массового характера. Но уже сейчас рабочие закрывающихся предприятий Манчестера, Ливерпуля, Шеффилда и даже Лондона прячут агитаторов от полиции и начинают все больше и больше волноваться. Стоит начаться настоящему голоду, и нам будет угрожать массовое, и самое главное, организованное движение наших городских низов, желающих лучшей жизни. Нас не завоюют, нас просто разграбят.

Для того, чтобы противостоять такому исходу событий, уже сейчас необходимо взять на учет все имеющиеся в Британии запасы продовольствия, и наладить его бесплатный отпуск малоимущим, а так же продажу всем остальным по твердофиксированным ценам. Недопустимо, чтобы в критический для Империи момент кто-то из наших сограждан пытался сколотить себе капитал на наших бедствиях. Запомните все – мы находимся на краю гибели в адской геенне огненной, разожженной нашими же усилиями. Я не знаю, как долго продлится существующее положение, но до полного устранения угрозы голода о свободной торговле продовольствием лучше пока забыть.