Виктор Глухов агент Ада. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Сухинин Владимир Александрович Владимир Черный-Седой

Я вообще заметил, что здесь, на Сивилле, я загребаю под себя все больше и больше и гоню мысли, наползающие, как темные тучи на голубой небосвод. Но придет же время расплаты! А я прячусь за эфемерную ширму — авось пронесет и чувствую облегчение. Понимал, что глупо, но ничего с собой поделать не мог.

У меня также было немного времени подумать, как это иллюзии могли из сумки пролезть в меня и хватать материальные предметы. В мои думки вклинился усилитель — симбионт Лиан. По промелькнувшим образам я понял, что это его работа. Он покрыл их «каменной кожей», дав им временную возможность физического воздействия на предметы. Надо же! А это чудо способно принимать самостоятельные решения и воплощать их в жизнь! Вот это номер! Я, можно сказать, был потрясен.

Теперь передо мной стояли две задачи — защита посольства и спасение шаманки. Гоняться за теми, кто ее захватил, у меня не было никакого желания. Коли ее хотят подставить и сделать виновницей нападения на вангорцев, то туда и привезут. Убивать небесную невесту раньше, чем организуют нападение на караван, похитители не станут. Сразу вскроется подстава. Уж разобраться, сколько дней бездыханному телу, орки смогут. Поэтому Ленея подождет, хотя ей приходится несладко, а вот прихватить несколько орков-сивучей и выставить их виновниками нападения, эта идея мне понравилась. Значит, надо отправиться снова к заклятым друзьям. Я повеселел, потому что у меня появились хоть небольшие, но все-таки проблески в планировании предстоящих действий с ясной логикой и конкретностью. А то уж целый день я только и делаю, что гоняюсь за чертями, а они за мной.

— Брык, остаешься за главного, — ляпнул я и зажал рот ладонью, широко раскрыв глаза. Старая армейская привычка всегда назначать старшего вместо себя вырвалась наружу и сейчас. Этому проходимцу такие полномочия давать нельзя — или мировая война начнется, или мое имущество придут реквизировать.

Тот, как живой, косо глянул на меня:

— За главного не могу, только секретарем.

— И слава богу! — перекрестился я. Есть бог на свете. — Сторожи и защищай, гений, — сказал я с облегчением.

— Не беспокойся, хозяин, все будет в лучшем виде. Еще загадки знаешь? — спросил он.

— Висит груша, нельзя скушать, — не задумываясь ответил я и отправился в степь.

В овраге, где я валялся и отращивал себе конечности, ничего не изменилось. Орки, к моему облегчению, любопытством не страдали и к брошенной жертве, чтобы посмотреть, как она там помирает, не ходили. Я настроился на шамана и потянул за нить. Перед взором появилась размытая муть, и я силился собрать глаза в одну точку. Наконец мне это удалось, и я увидел рядом с собой орка с посохом шамана.

— Учитель, вы как себя чувствуете? — задал он мне вопрос. С моего языка чуть было не сорвался ответ, но я тут же понял, что опять смотрю глазами Сарги Улы.

— Чего тебе надо? — грубо ответил шаман и зашарил рукой около себя, нашел кружку с чем-то и жадно присосался к ней. — Ух, — выдохнул он с облегчением. Посмотрел снова на орка и махнул рукой. — Пшел вон!

— Учитель, к вам пришел гость, — не отходил ученик, пытаясь достучаться до шамана.

Занавеска из шкур лорхов откинулась, и в шатер вошел эльфар под личиной орка. Он брезгливо посмотрел на верховного и кивком головы выгнал ученика. Когда тот скрылся за пологом, эльфар уселся, взял кружку, из которой пил шаман. Понюхал и опять сморщился.

— Что за дрянь ты пьешь, Улу? — спросил он.

Шаман, покачиваясь, силился понять, кто с ним разговаривает.

— Ты кто? — спросил он и упал на шкуры. Наступила темнота, и только слышен был оглушительный храп пьяного орка.

— Чтоб ты сдох, шарныга степная. — Это последнее, что я услышал.

Из слияния с пьяным шаманом меня вытащила Шиза.

— Магистр спрашивает, что ему делать дальше?

Хороший вопрос: что делать с пьяным орком? Я бы тоже не отказался получить на него ответ. Но думать и принимать решения приходилось самому.

— Он может поднять орка и управлять им? — спросил я.

— Минугку, сейчас узнаю, — ответила она. — Да, может, — совсем скоро поведала мне Шиза.

— Вели ему вызывать охрану, и пусть арестуют того эльфара, что представляется орком. Если тот будет сопротивляться, пусть убьют. Потом скажу, что дальше делать.

— Поняла! Передаю! — Ответ был какой-то жизнерадостный и задорный. Видимо, сидеть просто в моей душе ей было скучно, а так она при деле и событиях.

Сарги Улу с трудом поднялся, покопался в сумке и достал перышко степной птицы, косточку речной крысы и желтый порошок, сложил пред собой и стал навершием посоха водить над этой кучкой. Скоро из нее заклубился дымок, и шаман, опустив голову, стал вдыхать его. Потом встал и, не шатаясь, вышел.

— Мырз! — крикнул он шаману, сидящему недалеко от его шатра.

Тот живо поднялся и подбежал к Сарги Улу, подобострастно согнувшись, спросил:

— Что нужно, учитель?

— Где орк, который ко мне только что заходил?

— Он сел на лорха и оправился в степь, учитель, — еще ниже склонился шаман. Он помнил, что случилось с последним старшим учеником, посмевшим возразить пьяному верховному шаману. Теперь его шкура сушится и будет натянута на большой тревожный барабан. Новый старший ученик такой судьбы себе не хотел. Сарги Улу всегда отличался крутым нравом. Злые языки поговаривали, что шаман жесток, потому что Отец орков обделил его мужской силой. Оно и вправду можно было так подумать. Ранее верховный всегда отгонял от себя женщин и, поучая учеников, говорил: «Женщина у шамана ворует его силу». Но после того как вернулся со встречи с другими шаманами, он сильно изменился. Верховный не вылезал из шатра, стал пить перебродивший сок гулямы, настоянной на экскрементах летучих мышей, и заставлял водить к себе рабынь из числа людей. Согнувшись, ученик ждал распоряжений. Наконец верховный шаман вспомнил, чего он хотел, и приказал:

— Найдите его и приведите сюда. Если будет сопротивляться — убейте предателя. Возьмите мою охрану, одни не ездите. Все понял? — Взгляд шамана горел яростным огнем, глаза были широко открыты, и зрачки заполняли почти все пространство.

«Гарлян[46] нюхал», — понял ученик.

— Немедленно выезжаем, — вслух ответил он и, развернувшись, стал быстро удаляться.

Лер Гарис-ил, координатор всей сети в орочьих степях, в сильнейшем раздражении покинул стойбище. В последнее время дела шли очень плохо. Все, что он с таким трудом создавал почти пять триков, рушилось, словно карточный домик. Исчезали боевые группы, племена, которые он считал союзниками, посходили с ума и стали враждовать между собой. Сарги Улу прекратил контакты с другими племенами. Вместо того чтобы постараться привлечь их на свою сторону, он ударился в пьянство. Один отряд стражей натолкнулся на химеру о трех головах и с потерями отступил. Невообразимо, стражи Леса, которым не было равных среди бойцов, бежали!

Это все неспроста, что-то они не учли. Какой-то фактор, который разрушает все, что так усердно и длительно выстраивал Гарис-ил. Причем происходит это на всей степи и скрытно. Неужели его величество Меехир отослал в степь неизвестных им бойцов или химер? Наверное, все-таки химер и их поводырей. Не зря по Азанару ходили слухи о драконах, напавших на поместья дворян.

От мрачных мыслей его отвлекли крики за спиной. Эльфара догонял отряд орков во главе с шаманом. «Что там еще могло произойти?» — недоуменно подумал он и приготовил заклинание.

Я следовал по пятам отряда орков, отправленных вдогонку за лесным эльфаром. Двигался скрытно и старался держаться от них на расстоянии, чтобы шаман не смог меня засечь. Я видел лесного эльфара, который покинул стойбище, и ждал развязки: мне надо было, чтобы преследователи не смогли выполнить приказ верховного, а эльфару был закрыт путь к сивучам. Убивать я его не собирался, на него у меня были далеко идущие планы.