И опять Пожарский. Тетралогия (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Всё. Завтра после обеда у него венчание в церкви Сен‑Жерве, освящённой в честь мучеников Гервасия и Протасия. Этот храм строили в квартале Маре больше ста лет, а закончил совсем недавно Саломон де Бросс, самый известный архитектор Парижа. Он, между прочим, тоже едет послезавтра в Вершилово. Письмо с приглашением от князя Пожарского ему передали уже давно, но метр согласился на переезд только после окончания работы над храмом.

Со своей невестой Анри познакомился просто. Она подметала улицу перед его магазином. На это зрелище пришло посмотреть половина Парижа. Улицу напротив его дома замостили на следующий день после того, как Анри Бенни выбрал место для магазина. Таких замощённых дорог в Париже и не было почти. Одна у банка "Взаимопомощь", вторая напротив таверны, что открыли тоже русские. В "Пурецкой волости" подавали пельмени, шашлык, борщ и другие блюда русской кухни, а в пристройке к таверне был небольшой магазинчик, что торговал различными соусами, в том числе и знаменитым "декартезом".  Девушку наняли в банке, и в её работу входило как раз подметание улиц у этих трёх кусочков Вершилова в Париже. Надо сказать, что десяток русских стрельцов довольно быстро объяснил соседям, что выплёскивать содержимое ночных горшков на мостовую, это очень опасное занятие. Чаще всего оно заканчивалось собиранием испражнений хозяевами этих испражнений и размазыванием себе по лицу. Реже, гораздо реже, сломанными руками. Без помощи рук выплёскивать содержимое горшков не просто. Тем не менее, Анастэйс каждое утро подметала мостовую, ветром наносило мусор, да и дожди приносили с более высоких мест грязь.

За время, проведённое в Вершилово, Анри так отвык от грязи и вони Парижа, что первое время его даже мутило. Теперь уже вновь привык. Только привык, это не значит смирился. Анри прилагал все усилия, чтобы быстрее распродать игрушки и уехать в нормальный город. Жить в этом скопище нечистот было невыносимо. Да плюс вши и блохи на посетителях, да клопы, лезущие от соседей. Всё, завтра венчание и быстрее на корабль. Он выполнил и даже перевыполнил, то для чего приехал в Париж ‑ продал три тысячи игрушек по цене десять рублей. Бенни представлял, с каким нетерпением ждут этого стрельцы, они ведь до этого не жили по колено в дерьме. Послезавтра всё закончится.

Событие тридцать девятое

Патриарх Филарет уезжал на богомолье в Троицко‑Сергиеву лавру. Уезжал замаливать грех. Грех был большой. Даже хуже. Была целая череда больших грехов. Только сделал это Романов не корысти ради и не из гордыни, да и остальные пять смертных грехов были ни причём. Гнева он не испытывал, ну, может самую малость, лень точно здесь и не ночевала, пришлось крутиться как ужу целый месяц почти, имущества ближнего он не взалкал, наоборот, почти своё отдал. Про обжорство и похоть и говорить не приходилось.

Грех был в лжесвидетельствовании. И подвиг его на этот грех Петруша Пожарский. Ещё в начале декабря, по приезду в Москву Пётр Дмитриевич пришёл к патриарху и поделился этой своей идеей, которую назвал: "Империя наносит ответный удар".

‑  Смотрите, Ваше Святейшество, ‑ начал этот богатырь, когда Филарет разрешил ему присесть напротив себя, ‑ Ляхи к нам трёх Лжедмитриев заслали и столько они бед на Руси учинили, что ещё век целый из этой ямы нам выбираться. Давайте и мы им нечто подобное устроим.

‑  Подробнее расскажи Петруша, пока не вижу я такой возможности, зело крепко сидит Сигизмунд на престоле и Владислав жив и здоров, вон по Москве гоголем выезжает со свитой своей.

‑  Это не сегодняшнего дня дело будет. Сейчас и правда, всё у них с королями нормально. Нам нужен гедеминович, который после смерти Сигизмунда сможет оспорить престол княжества Литовского, да и самой Речи Посполитой.

‑  Так на Руси половина бояр род свой от Гедимина ведут и Голицыны, и Куракины и Хованские. Кроме того есть Трубецкие и Чарторыйские, ‑ стал загибать пальцы патриарх.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

‑  Другая у меня задумка, Ваше Святейшество.

‑  Что ж, говори, Петруша, вроде бы все твои задумки всегда на пользу Руси, ‑ поудобнее расположился в кресле патриарх.

‑ У князя Фёдора Ивановича Мстиславского нет наследников. Он уже совсем стар и не сегодня‑завтра душа его в рай последует. Нужно прямо завтра женить его на дворянке, лучше вдове, которая через девять месяцев родит ему наследника. Только нужно проделать это так, чтобы потом и сомнения не возникло в подлинности наследника.

Филарет снова откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Да! Фёдор Иванович Мстиславский был фигурой первой величины, достаточно сказать, что его кандидатура два раза рассматривалась, как претендента на престол и более полутора лет князь стоял во главе правительства из семи бояр после смещения Василия Шуйского. Андрей Васильевич Голицын был тогда убит. Андрей Васильевич Трубецкой умер своей смертью на следующий год, не оставив потомства. Остальные пятеро бояр ещё живы, в том числе и брат патриарха Иван Никитич Романов. И вот уходит глава боярской думы и тоже не оставляет наследников. Покидают сей мир друзья, соратники и враги.

‑  Уже и вдову, думаю, присмотрел? ‑ сощурился Филарет.

Если бы любой другой человек предложил ему такое, то Романов бы ни на секунду не усомнился, что всё дело в наследстве. Множество сёл и деревень отписал умирающий князь Си́монову Успе́нскому монастырю, где была родовая усыпальница семейства Мстиславских. Только одному человеку во всём государстве Московском и не нужны, наверное, обширные поместья по реке Черёмухе в Рыбинском уезде.

‑  Марфа Петровна Квашнина, ‑ чуть улыбнулся сидящий напротив Пётр Пожарский.

‑  Кто же это? ‑ Филарет такой фамилии не слышал.

‑  Это одна из турчанок, что я выкупил у казаков. Она крестилась и вышла замуж за дворянина Жарской волости Балахнинского уезда Нижегородской губернии. Родила ему сына, но вскоре овдовела.

‑  Турчанка? ‑ поморщился патриарх.

‑  Русская дворянка, очень не глупая.

‑ Предположим, что дам я добро на эту женитьбу, но как ей князь наследника сделает. Он в сознание‑то уже редко приходит, ‑ осенил себя крестным знамением патриарх.

Пётр тоже троекратно перекрестился и почти шёпотом молвил:

‑  Вы отпустите мне этот грех, Ваше Святейшество.

‑  Вот даже как! Может митрополит Никодим и не совсем не прав был, ‑ впился глазами в князя Филарет.

‑  Сын у вдовы от дворянина Квашнина, а у меня от княгини Марии Владимировны Пожарской, ‑ спокойно ответил Пётр.

‑  Что же с наследством князя? ‑ скривился патриарх.

‑  Я могу выкупить у монастыря вотчины. Хватит тридцати тысяч рублей?

Огромные деньги. Патриарх считать умел. Может быть, имения Фёдора Ивановича Мстиславского и стоили этих денег, но пойди, преврати землю и крестьян в золото.

‑  Что от меня нужно?

‑  Чтобы духовник князя отец Влас совершил сегодня таинство венчания и чтобы ключник отправил всю челядь в одно из имений, ‑ посерьёзнел Пожарский.

‑  Вдова‑то, где сейчас? ‑ уже спокойно, как о решённом спросил Филарет.

‑  Она с Марией Владимировной приехала, в Москве, у нас на подворье, а сын остался в Вершилово, за ним есть, кому присмотреть.

‑  Что ж. Медлить нельзя. Плох боярин Фёдор. Через час выезжаем.

Патриарх решительно встал. Он отмолит потом этот грех. Отомстить ляхам за его плен, за все унижения на чужбине. Если Петруша отхапает от Речи Посполитой для "своего сына" княжество Литовское, то это будет ляхам по заслугам. А бог простит патриарху этот грех. Не для себя. Для Отечества он совершён.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Князь Фёдор Иванович Мстиславский умер 22 декабря 1622 года, оставив безутешную вдову непраздной.

Событие сороковое