Рифейские горы - Александра Турлякова

Что?!! Как это так? Да как ты можешь?! Врага своего благодарить?! Жизнью своей ему обязанным быть?! Нет! Нет! Только не это! Ни за что на свете!

— А ведь мы с тобой теперь вроде как квиты, — усмехнулся Кэйдар, всё ещё потирая ушибленный затылок. Встретив смятенный, растерянный взгляд Айвара, добавил:- Помнишь, ты сам говорил, после такого обычно нарекаются братьями…

— Нет!!! — выкрикнул Айвар с таким жаром, будто Кэйдар нечто страшное ему пред-лагал, и тот рассмеялся негромко.

— Что делать-то теперь будем? — заговорил тут Лидас, отвлекая их обоих на себя своим вопросом. — Ночь ведь… И вперёд нельзя…

— Утра будем ждать, — сказал, как вывод сделал Кэйдар, немного помолчав. — Какой толк назад идти? А утром решим, что делать…

Не дожидаясь их окончательного решения, он поудобнее передвинулся, спиной к тёплому камню прижался, сорванные, стёртые верёвкой руки положил на колени ладонями вверх. Пить после всего хотелось сил нет как, но такими руками ни к чему не прикоснуться. Боль такая, будто на ладонях голое мясо осталось. И немудрено. На одних руках марага держал. Он тебе теперь жизнью своей обязан спасённой. Это ж надо, из-за варвара и раба чуть сам не навернулся. И кто бы раньше сказал такое?

…До утра они так тут и просидели. К рассвету их всех сном сморило, и то, что ря-дом пропасть и места мало, перестали замечать.

Айвар лежал скорчившись, уткнувшись лицом в кулаки, спиной прижимался к стене, нависающей над ними. Камень за ночь остыл, и спину даже через плащ ощу-тимо захолодило. Он проснулся раньше всех и тут же раскашлялся. Чувство было такое, будто кто сапогами под рёбра отпинал. Каждая косточка болела, ни продых-нуть. Где уж тут кашлять?

Светало, и всё вокруг казалось одинаково серым. Камень, камень и небо. Когда всё это кончится? Когда?

В том месте, где была рана от меча, болело сильнее всего. Не открылась бы она, эта старая болячка.

Откашлявшись в прижатый к губам кулак, Айвар медленно отнял руку от лица, тут только заметил бурые пятна запёкшейся крови на рукавах рубашки, в тех местах, где Кэйдар хватался, когда помогал наверх выбираться. Весь пережитый страх, улёгший-ся, подзабытый за ночь, снова вернулся. И по спине, по позвоночнику таким ознобом продрало, что зубы лязгнули.

А вон он, и твой спаситель. Спит себе, как ни в чём не бывало.

Айвар с интересом глянул на Кэйдара, впервые не просто с неприятием, со враж-дебностью, а с интересом. Ведь чего угодно ждал от него в ту минуту, но не помощи.

А что б ты сделал сам, случись с тобой такое? Рисковал бы собой, спасая того, с кем всегда был на ножах? А может, всё дело в другом? Им проводник нужен, вот и всё объяснение. Они же не знают, что до реки осталось так мало, что тут уже не собьёшься, не заблудишься.

— А здесь ведь перепрыгнуть можно, — заговорил неожиданно Лидас. Он находился к обрушившемуся краю ближе всех, при свете утра прикинул расстояние, стоя в полный рост у самой кромочки.

Карниз, как видно, обвалился давно, превратившись в опасную ловушку. В темно-те они могли свалиться все трое. Хорошо, что верёвкой обвязались.

Айвар тоже поднялся, подошёл поближе. Пустота и глубина снова вернули пере-житые однажды чувства и отчаяния, и ужаса.

— Ну и глубина тут, — заметил Лидас, делая ещё один маленький шажок. Страх пе-ред высотой, жуткий до головокружительной слабости, не отступил и даже не уменьшился. Но, кроме как прыгать, другого способа всё равно нет. Да, прыгать, но не первым. И обязательно с верёвкой.

Другого способа они и не смогли придумать. Не назад же идти?

Сначала перебросили на ту сторону вещи, а потом по очереди перебрались сами. Айвар вызвался первым, разбежавшись, перепрыгнул довольно легко, закрепил верёвку, обвязав её о камень. Так, помогая друг другу, они справились с возникшей проблемой быстрее, чем ожидали сами, и не теряя времени на завтрак, снова пошли вперёд.

К вечеру этого же дня они поднялись наверх, на самый гребень гор, идущий точно с севера на юг.

Высоченная гора, все эти дни служившая им ориентиром, всё ещё смотрела на них сверху, на её вершину никому из смертных на дано подняться. Они же сумели пре-одолеть лишь две трети этого гиганта, достигли сположившегося плеча, определён-ной точки, от которой теперь движение начиналось вниз и вниз.

Заснеженные скалы, густо-розовые на закате, занимали собой весь окружающий мир. Куда ни глянь: вперёд, назад, в любую из сторон — всюду глаза встречали лишь камень. Камень и снег. Холодный ветер дул в лица, студил зубы, пробирал до костей, но на душе всё равно было радостно. Дошли! Почти что дошли!

— Вон, она, река! — Айвар рукой указал далеко вперёд, туда, где горы подавались в стороны, постепенно снижаясь, и между ними змеилась голубеющая в розовато-серой дымке узенькая ленточка. — Главный приток Вайды.

— Это ж сколько ещё до неё? — поморщился Лидас.

— Дня четыре, может, и больше, — ответил Айвар, поправляя лямку мешка, спол-зающую с плеча.

— Ещё четыре дня? — Кэйдар разочарованно присвистнул. — А жрать что будем? Го-ленища от сапог?

Всё то мясо, какой удалось добыть марагу, они порезали на тоненькие пластики, подвялили на солнце, и Лидас понемногу выдавал каждому из них, одинаково для всех, один раз в день. Хочешь, сжуй сразу, хочешь, растяни до ночи — больше его всё равно не станет.

С водой вот, правда, обстояло полегче. Часто на пути прямо среди камней встре-чались небольшие снежные островки. Подтаявший от тепла снег взялся ледяной коркой, которую разломать можно было лишь с помощью ножа. Чтоб растопить лёд, нужен был огонь, а костёр развести они не могли тоже, не было дров. И деревья им больше на пути не попадались.

Запасливый Лидас взял с собой сухих шишек и мелко наломанных веточек, но всё это сожгли за одну ночь, только-только хватило натопить один котелок воды. Её они разделили поровну, выпили в течение следующего дня.

Да, эти четыре полных дня и ещё половина пятого показались им самыми долгими в жизни. Река встретила их мерным рокотом, ледяной чистой водой и сильным тече-нием. Им повезло немного ниже по течению наткнуться на корявую валежину, больше чем до половины занесённую мелкой галькой, и здесь решено было устроить привал с ночлегом.

Лидас занялся костром, долго мучился с твёрдой, как кость, древесиной и всё же разжёг огонь. Кэйдар принёс воды, примостил котелок среди камней. А мараг всё это время пытался поймать рыбу. Он носил с собой в мешке небольшой запас гвоздей и моток тонкой крепкой нити.

Лидас и Кэйдар смеялись над ним и не верили, что на голый гвоздь, загнутый крючком, можно хоть что-то поймать, но притихли, когда Айвар принёс к костру довольно крупную рыбину.