Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней - Алексей Пехов

Гном любил лишь песни своего народа. Нечто вроде «Молота по топору» или «Песни безумных рудокопов». Все остальное ему было абсолютно неинтересно.

— Ничего подобного! — отчаянно запротестовал гоблин.

— Халлас, тебе еще на часах сегодняшней ночью стоять, — напомнил гному Угорь. — Так что не укладывайся, все равно выспаться не удастся.

— А вот и нет! Первая стража твоя и Фонарщика, а мы с Делером заступаем только во вторую половину ночи, так что успею.

Халлас завалился на бок и тут же, не обращая внимания на других, захрапел.

— Так мы услышим песню? — полюбопытствовал Мумр, которому Миралисса только что закончила снимать швы со лба.

Благодаря шаманству эльфийки вместо грубого и уродливого шрама, напоминающего о страшной ране, через лоб Фонарщика проходил едва видимый розоватый рубчик.

— Услышите, я же обещал, — ответил Эграсса. — Просто для нее требуется музыка.

— Дык какие проблемы-то? У меня ведь дудка имеется! — Фонарщик полез в мешок за дудочкой.

— Боюсь, нужна музыка понежнее, — отказался от предложения Мумра эльф. — Да и шума от дудки много. Я сейчас.

Эграсса легко встал с травы, подошел к своему мешку и выудил из него дощечку размером не больше ладони. На дощечке были натянуты тонкие, едва видимые в темноте серебристые струны.

— Что это? — с интересом спросил Делер.

— Г'дал, — ответила на вопрос карлика Миралисса. — Эграсса любит поиграть на нем на досуге.

Эграсса любит поиграть? Вот уж чего не знал, того не знал! По крайней мере не замечал за эльфом такого во время нашего путешествия.

Грубые пальцы темного неожиданно ловко пробежали по тоненьким струнам, и странный инструмент издал тихий певучий звук. Эграсса продолжал волновать струны, и уснувшую поляну заполнила мелодия.

— Учтите, что на самом деле петь легенду надо на орочьем. На человеческом она будет не такой прекрасной, — предупредил нас Эграсса и запел:

Златые стрелы у эльфов в чести,Оркам бронза милей,Лес Золотой и Черный лес,Холодная песнь ветвей.Эльфы пришли во главе с Королем,Орков привел Аргад,И друг против друга, глаза — в глаза,Рука с Королем стоят.«Это наш лес, — сказал Король,—Идите назад, друзья,Шкура орка не станет целей,Если в шкуре стрела!»«Слова не заменят тебе бойцов,—Ответил ему Рука,—Моих две тыщи, а твой — двухсотНе наберет отряд!Закалка клинков решает судьбу,Бронза пусть правит бал!Возьмем мы добычу, наш лес отберем,Золото — мягкий металл!»Элдониэсса, эльфийский Король,Долго и странно молчал,Потом улыбнулся Король врагуИ показал колчан.«А где же стрелы, — спросил Аргад,—Ужель ты сдаешься нам?»Король рассмеялся: «Мечтай, Рука!Горе твоим мечтам!Ты слышишь, Аргад, трубят рога?Пыль взбивает сапог,То люди идут, доспехи надев,Ваш наступает срок!Вы любите бронзу? Она прочна —Ты правду, Рука, сказал…Но золото лучше. Я злато стрелНа силу людей поменял».Стояли орки, подняв щиты,Плотнее сомкнули строй,Молчал Рука, потемнев лицом,Да усмехался Король.«Ты глупый эльф. — Аргада словаУдаром меча разят.—Ты, верно, решил, что, расправившисьс нами,Люди тебя пощадят?!»…Ревела ярость, гремел металл,Клинок находил клинок…Аргад, получивший двенадцать ран,Упал. И подняться не смог.Над ним склонился эльфийский Король:«Рука, ты чего замолчал?»«Спасибо, Король, хорошо лежать,Золото — мягкий металл.Скажу немного, а смерть добавитЦену моим словам.Пускай ты слаб, а враг силен —Свой дом защищай лучше сам!» —Закончив речь, глаза распахнул…И замер — забыв дышать.«Прощай, Рука орков, — сказал Король,—Но как же тебя понимать?»«Тяжелая битва, — сказал человек,—Я много своих потерял,Орки упорны, а бронзу рубит,Увы, не всякий металл».«Мы благодарны, — ответил Король,—Мы не забудем услуг…»«Для вас мы слуги? — спросил человек,—Ответь мне, эльфийский друг!Наемник хорош, коль надо искатьДобычу и где-то там…Когда он рядом, собаке и тоБольший почет воздан!»«Вам заплатили!» — «И мы дрались!»«Так что же хотите вы?Еще одной платы? Ну что ж, вот вам!Мы не настолько скупы!»Тогда улыбнулся солдат-человек,С усмешкой он эльфу сказал:«Не надо платы. Мы все возьмем.Золото — мягкий металл»[21].

Эграсса умел петь, песня лилась тихо и красиво. Слова бежали, когда кипела далекая битва, струны плакали, когда умирал Рука орков, оставляя родичу-эльфу и кровному врагу последний совет.

Г’дал эльфа издал последний жалобный аккорд, и над поляной повисла гнетущая тишина.

— Красивая легенда, — наконец вздохнул Делер.

— Неудивительно, что эльфы не очень-то любят эту песню. Милорд Алистан прав: ваша раса выставлена не в самом лучшем свете, — изрек Мумр.

— Зато орки слишком уж благородны, — с презрительной миной ответила Миралисса.

— «Не в самом лучшем свете…», «слишком благородны…», — протянул Кли-кли. — Это всего лишь глупая песня, на самом деле ничего подобного не было!

— С чего это ты решил, что этого не было? — Делер растянулся на своем походном одеяле и широко зевнул.

— С того, что это всего лишь легенда. Сказка, в которой нет ни капли правды. Когда в Золотом лесу появились эльфы, никаких разговоров не было. Орки сразу полезли в драку. И уж точно никто друг другу не говорил «друзья».

— Но Элдониэсса был. Он первый и последний Единый Король нашего народа. — Миралисса немножечко остудила воинственный пыл Кли-кли. — Его дети создали Дома эльфов.

— А Аргад жил на восемьсот лет позже и, помнится, едва не дошел до Листвы, вы еле-еле отбросили его армию на самом рубеже Черного леса, — хмыкнул гоблин. — А люди на Сиале появились через тысячу семьсот лет после описываемых событий, так что Элдониэсса, Аргад и человек никак не могли встретиться друг с другом. И эльфы отнюдь не такие идиоты, чтобы делать наконечники для стрел из золота. А орки не дураки ковать ятаганы из бронзы. Это не больше чем легенда, треш Миралисса.

— Но признайся, Кли-кли, красивая, — сказал я.