Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ) - Смолин Павел

– Убили, – Вздохнул я, – Принца нашего.

– Ох ты ж! – Ожидаемо удивился Федор, – А вы тут каким боком?

– Долго по телефону. Если время есть, приезжайте в гости, помянете с отцом. Ему одному грустно.

– Понимаю, – Вздохнул дядя Федор, – Ладно, завтра выходной – никому не дают, представляешь, а мне целых два в неделю! Но я же с пониманием, мне и одного хватает, – Похвастался он.

Еще бы к нему относились как к другим строителям – там, кстати, японцы в основном только прорабы, остальные – гастарбайтеры с Филиппин, Вьетнама, Тайланда, Китая и прочих уголков Океании. Впрочем, хватало и гайдзинов с неграми. А Федор целому Такераде‑саме руку в телевизоре жал. Уважаемый гайдзин получается, почти человек. Такому и зарплату повыше, и лишний выходной, и вежливая улыбочка.

Сегодня у нас ливень, хоть носа из дома не суй, поэтому мужик поедет к нам на автобусе. Пару недель назад ему на работе отдали полуразвалившийся велик, он починил, и теперь катается с работы домой и в больницу. Пойду‑ка баню затоплю, что ли?

Растопив печку, вернулся домой – батя так и сидел у телека, полностью погруженный в горе. Не сосчитать, сколько раз за эти пару дней я услышал фразу "ты не виноват". Виноват, и тут ничего не поделаешь. Потешную сверхзадачу "сделать мир чуть лучше" никто не отменял, придется карабкаться по головам дальше и выше, усвоив полученные уроки. Отныне спокойная размеренная школьная жизнь отдельно, "попаданчество" – отдельно. По крайней мере настолько, насколько возможно.

Поднявшись наверх, забрел в свою комнату.

– Братик, я установила новый двигатель! – Похвасталась сидящая перед "Амигой" с джойстиком в ручках Чико, которая, реагируя на вязкую атмосферу мрачняка в доме, еще вчера переселилась ко мне на какое‑то время. Помогло, выть от безысходности уже не хочется. Тяжелый вчера день был…

– Умничка! Но не расслабляйся – ранг "Элита" так просто не выдают! – Улыбнулся я девочке.

Вчера, пытаясь "раскачать" понурого меня, сестренка попросила научить ее пользоваться компьютером. Немного позалипав в прадедушку "паинта", Чико спросила, что еще может компьютер. Тут‑то и пригодились несколько дискет с играми – купил вместе с компом под ехидным взглядом продавца то, что знал из прошлой жизни. Если игра "дожила" до 2020‑х, значит она как минимум неплоха. Проигнорировав парочку платформеров и сложную для японской девочки полутекстовую англоязычную "Ультиму", сестренка с моей помощью освоила "Elite". Там все не так сложно – я выписал ей на листочек перевод надписей, чуть‑чуть подучил торговать, она зазубрила переведенный на японский мануал, и вот второй день жарит лазерами плохо нарисованные кораблики недругов.

Об играх‑то я совсем забыл. А ведь уже есть Konami и Capcom, не считая крепко держащих консольный рынок за причинные места "Нинтендо" и "Сегу". Скоро начнется эпоха CD, и к этому моменту было бы неплохо заиметь некоторое влияние и пару ручных контор. Игр "придумать" я могу ОЧЕНЬ много. А Конами с Капкомом можно просто выкупить, насколько получится – они сами все правильно сделают. Капком, во всяком случае. А в Конами надо следить за Кодзимой – вон первый "Митал Гир" в коробочке лежит, пока гений делает вторую часть. Далее, если не ошибаюсь, Snatcher, а там уже можно просто давать Кодзиме денег на все, что он придумает. Задачи‑максимум: своя игровая консоль и, в дальнейшем, спереть у дедушки Гейба Steam.

Вот я, похоже, и становлюсь тем, кем никогда не хотел – "Все ради великой цели! Счастье всем, даром, и пусть никто не уйдет обиженным!" Не буду кормить тщеславие – никаких концертов, никаких походов на радио. Все – только через "промежуточный интерфейс" в виде взрослых. Хватит с меня, любовь к молодежному флексу до добра не доводит. С другой стороны – ну хотелось перед любимой девочкой выпендриться, кто за такое осудит? И вообще – какого хрена полиция настолько никчемна? Я что, попал в вариант реальности с ослабленными копами?

Вот и самооправдания пошли. Их тоже за эту пару дней было предостаточно. Да плевать! Сам анимежизнь сломал – сам и починю. Пока не знаю как, но это нормально – раньше же как‑то проблемы решались.

– Братик, ты затопил баню? – Долетев до планеты и получив возможность отвлечься, спросила Чико, втянув носиком немного налипший на меня запах гари.

– Ага, сейчас дядя Федя приедет, попаримся.

– Я тоже хочу! Можно?

– Конечно можно, – Улыбнулся я. Не хочет от братика отлипать, и спасибо ей за это огромное.

* * *

Федор прибыл в белой рубахе (уже знает, что белый в Японии – цвет траура), черных брюках, туфлях и под зонтиком. В руке – какое‑то сакэ. С батей поздоровался сначала как полагается – поклоном и "Коничива" – нахватался в языковой школе. Потом уже нормально – за руку, при этом приобняв за плечо. Батя расчувствовался и прослезился. К нам присоединилась Чико – Федор, послушав мои объясения на тему: чем "ЧикО" отличается от "чики", проникся и старался выговаривать имя девочки правильно. Она же потешно обращалась к нему "дядья Федья", вызывая у мужика теплую улыбку. Федор Петрович вообще разительно изменился со времени нашей первой встречи – печаль никуда не делась, но сын постепенно шел на поправку, и Федор твердо решил "поставить пацана на ноги любой ценой". Цель – она всегда сил придает.

Расположились на кухне, покушали жареным марлином – Есикава‑сан сегодня приготовила и тихонько отпросилась на несколько дней. Батя, само собой, ее отпустил. В дни отсутствия няни заботу о сестренке возьмет на себя ничуть не возражавший против такого положения дел Ринтаро‑сенсей. Хороший он дед. Кстати…

– Алло, Ринтаро‑сенсей? Здравствуйте, это Иоши.

– Узнал, – Коротко ответил дед. Он, кстати, единтвенный из близких, кто не пытался заверить меня, что я не виноват – и за это я был ему очень благодарен.

– У нас тут поминки небольшие, приходите в гости, посидим, в баню сходим.

– Почему бы и нет? – Ответил дед и повесил трубку. Отлично. Вместе грустить как‑то приятнее.

Мужики тем временем накатили по первой, я ограничился соком (а у меня выбор есть?) и начал объяснять Федору, какой крах потерпела моя беззаботная анимежинь. Да, плачусь в жилетку человеку, которому несоизмеримо хуже, чем мне. Под конец рассказа пришел Ринтаро‑сенсей – подавленный, но держащийся молодцом, в траурном кимоно и с буткой Ханадзакэ – видимо, не раздарил знакомым привезенное с Окинавы, как поступил батя. Познакомил Федора с дедом. Само собой, "бонсайные" регалии деда у соотечественника трепета не вызвали – ну растит кусты, ну молодец. А вот феноменальных размеров рекордный марлин – это да! Вскоре я уже полностью перешел в режим переводчика – мужики обсуждали рыбалку и свои лучшие уловы. Когда тема себя исчерпала, перешли на менее приятную – смерть Нарухито. Дед и батя пытались объяснить, какой незаживающей раной в сердце каждого японца отозвалась эта смерть, а Федор пытался понять и вполне искренне сочувствовал. Наконец, мужики дошли до нужной кондиции, и мы все, прихватив с собой Чико, отправились в баню. Мы в трусах, девочка – в купальнике.

– Поддай‑ка пару, Йошка! – Попросил сидящий на верхнем полке рядом со мной Федор. Сначала с нами сидела и Чико, но, трезво оценив свою устойчивость к высоким температурам, спустилась на нижний – к бате и деду.

– Ща, дядь Федь, – Я послушно набрал в ковшик воды и "поддал".

Забравшись обратно на полку, натянул шапку поглубже и прикрыл глаза. Хорошо.

Первой ожидаемо "спеклась" Чико. Из солидарности добежал с ней под струями дождя до бассейна и плюхнулся в него. Вдалеке сверкнула молния, как бы намекая на важность соблюдения техники безопасности, но плевать – смерть Нарухито выбрала лимиты "мрачняка" на много дней вперед. Кажется, я стал суеверным и пытаюсь замечать закономерности и подаваемые реальностью ЗНАКИ. Вот этого точно не надо – есть такой средней паршивости фильм "Роковое число 23" – там как раз об этом.