Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории - Ричард Матесон

Ее прикосновение было сухим и холодным. Темный скрученный ужас пробежал по его венам, перелился в него из этой сухой и твердой, как деревяшка, руки. Неожиданно он чуть не застонал. Их глаза снова встретились, и Паалу снова показалось, что он видит насквозь ее мозг.

Затем она заговорила, отпустив его на свободу — снова безвольного и беспомощного.

— Я думаю, что мы с ним поладим, — сказала она.

СМЕРТЬ!

Он покачнулся на ногах и снова вцепился в жену шерифа.

Всю дорогу через школьный двор это возрастало, возрастало так, точно прямо на него двигался смерч, пульсируя и кружась. Ближе, еще ближе — тонкие перегородки слуха напряглись, готовые лопнуть от близости неведомой разрушительной силы. Несмотря на то что его слух постоянно подвергался нападениям звуков и шумов последние несколько месяцев, этот шум был громче и сильнее, чем все, что ему доводилось слышать раньше. Этот шум, казалось ему, пронизывал его насквозь.

Это шумели мальчишки.

Затем дверь класса отворилась, голоса смолкли, и водоворот детских мыслей закружился вокруг него дикими и необузданными волнами. Он прижался к Коре, пальцами держась за рукав ее блузки, его блестящие глаза расширились, он судорожно задышал. Затем он вгляделся в ряды детских лиц перед ним и отбросил прочь беспокойные, буйные вихри чужих мыслей, отгородился от них.

Мисс Франк отодвинула свое учительское кресло, шагнула вниз со своего шестидюймового возвышения и встала в проходе между партами.

— Доброе утро, дети, — бодро сказала она, — сейчас мы начнем наши сегодняшние занятия.

— Я надеюсь, что все будет хорошо, — заметила Кора.

Она оглядела класс. Паал смотрел на школьников сквозь навернувшиеся на его глаза слезы.

— Ох, Паал! — Кора наклонилась к нему и погладила его по светлым кудрям. Ее лицо стало беспокойным. — Паал, не бойся ничего, милый, — ласково проговорила она.

Он пусто и холодно взглянул на нее.

— Мой милый, ничего страшного…

— Теперь оставьте его здесь, — перебила Кору мисс Франк, положив свою руку на плечо Паала. Она не обратила никакого внимания на внезапную дрожь в детском теле. — Ему больше нечего делать дома, миссис Уилер, и вы должны оставить его здесь.

— О, но… — начала было Кора.

— Нет, поверьте мне, это единственный способ, — не стала слушать ее мисс Франк. — Пока вы будете держать его при себе, все останется по-прежнему. Поверьте мне. Я и раньше сталкивалась с такими явлениями.

Сначала он не хотел отпускать от себя Кору. Он вцепился в нее изо всех сил, потому что она была единственным знакомым ему существом во всем этом новом и шумном мире. Только когда крепкая и сухая рука мисс Франк завладела им, Кора медленно и неохотно ушла, прикрыла за собой дверь и унесла от Паала свою нежную жалость.

Он стоял совсем один, дрожа от ужаса, не в силах произнести ни слова, чтобы попросить о помощи. Смешавшись, его мысли могли бы снова быстро прийти в равновесие, но в бесконечных хаотических потоках мыслей целого класса его умение охранять свое сознание было утеряно. Он развернулся и попытался выбежать в дверь, чтобы хоть как-то спасти себя. В его силах было оставить этот водоворот, терзающий его, пока последняя волна этого водоворота не лишила его рассудка.

— Ну, Паал, — услышал он голос мисс Франк. Ее рука грубо схватила его за плечо и силком отволокла от двери, — Иди сюда!

Он не понял ее слов, но смысл ее речей был ему понятен, а заряд раздражения и враждебности, исходящий от нее, не вызывал никаких сомнений. Он споткнулся, стоя рядом с ней, пробираясь тонкой тропинкой своего сознания сквозь беспорядочный поток живых ребяческих мыслей — они представляли собой странную смесь тупых формальных клише и убогих, скудных чувств.

Мисс Франк вывела его перед классом. Ему казалось, будто чувства детей вокруг него были руками, толкающими и хватающими со всех сторон его тело.

— Это Паал Нильсен, дети, — объявила мисс Франк, и звук резко перекрыл беспокойные потоки чужих мыслей, — Мы должны быть очень терпеливыми с этим мальчиком. Вы видите, что его отец и мать не научили его говорить.

Она взглянула на ребенка сверху вниз так, точно была общественным обвинителем в суде, обнаружившим при всех вину некоего преступника.

— Он не понимает слов английского языка, — сказала она.

Молчание на секунду, брезгливая гримаса мисс Франк. Она всей своей костлявой кистью сжала плечо ребенка.

— Хорошо, мы поможем ему научиться говорить, так, класс?

По рядам парт пробежал ропот и шепот. Кто-то тонким голосом пропищал:

— Да, мисс Франк.

— Ну, Паал, — сказала она повелительно. Он не повернулся к ней. Тогда она еще сильнее сжала его плечо, — Паал!

Мальчик взглянул на нее.

— Можешь ты сказать нам свое имя? — спросила мисс Франк. — Паал? Паал Нильсен? Подними голову. Скажи нам, как тебя зовут.

Ее пальцы впились в него, точно железные крючья.

— Говори: Паал. Паал.

Он всхлипнул. Мисс Франк немного ослабила свою хватку.

— Ты еще научишься, — с притворной ласковостью сказала она. Ее ничто не могло обескуражить.

Он сидел посередине класса, точно червяк на крючке среди течения, бурлящего раскрытыми ртами, ртами, ртами, которые беспрерывно издавали бессмысленные звуки.

— Это корабль. Корабль плывет по морю. Люди, которые живут на корабле, называются матросами.

Эти слова были напечатаны в букваре рядом с картинкой.

Паал вспомнил картины, которые показывал ему отец. Это тоже были картины с кораблями, но его отец не произносил безобразных коротких слов. Его отец давал ему мысленный образ, сопровождаемый звуком и цветом.

Огромные синие валы прилива. Зеленые, с белоснежными шапками пены водяные горы. Штормовой ветер, гоняющий по гребням волн накренившийся парусник, вспышки молний, низкие тучи, грохочущие каскады воды. Волшебно прекрасный рассвет в океане, переливающееся всеми красками небо, тюлени, сияющие волны, яркое солнце.

— Это ферма. Люди, которые производят продукты питания, называются фермерами.

Слова — пустые обрубленные слова, не имеющие ничего общего с теплым запахом земли! Шум пшеничного поля на ветру, колыхание золотого моря. Вот солнце садится за красной крышей деревенского амбара, а в душистом нежном ветре издалека слышится тонкий звон колокольцев на шеях у коров.

— Это лес. Лес состоит из деревьев.

Разве в этих звуках или в символах на бумаге есть хоть немного чувства! Нет в них ни гула ветра, вечной рекой текущего сквозь столетние могучие кроны. Нет в них запаха ели, дуба, сосны и новых листиков березы. Нет в словах ощущения, когда под твоими ногами пружинит мягкий ковер опавших лесных листьев.