Собрание творений - Афанасий Великий

Живяй же ту жидовин нача ротитися и клятися, глаголя: яко и доселе несмь ея ведел. Отшед же званный жидовин, навади к иереем, глаголя: яко он сый жидовин имеет икону Назарянина в дому своем. И исполнишася на нь все гнева, но тогда умолчаша, понеже бе уже вечер. Наутрия же собра мног народ архиерей и старци, и приидоша в дом, идеже бе икона Господня, и вскочивше в храмину, обретоша икону стоящу, и изнесше ю, поставиша посреде собора своего и реша: якоже отци наши поругашася ему, тако и мы сотворим иконе сей. И начаша плевати на икону и бити по образу лица Христова сюду и овоуду, и посем рекоша: слышали есмы, яко и на древе пригвоздиша отци наши, да сотворим и мы иконе сей такоже. И вземше гвоздия в образ руку и ногу его вбиша, и вознесше на трость губу со оцтом, приложиша к образу уст Господень. Посем принесоша копие и повелеша некоему ударити его в ребра образа Господня, и яко удари в икону копием, и абие потече кровь и вода, и бысть страх велик на всех жидех, видящих чюдо преславно, и наполниша сосуд текущие воды и крови. Совет же сотвориша, глаголюще сице: приведем слепыя и хромыя и бесныя, помажем сею кровию, да аще видим знамение, вси веруем Распятому: страх бо ны одержит о сем чюдесе. И принесоша единого хрома ногама от рождества, ти яко помазаша от крове, и абие воскочи и бысть весь здрав человек. Посем приведоша слепыя и ти помазани прозреша, и беснующияся безсчислене от помазаниа крове очистишася. И увидено же бысть по всему граду, и вси течаху к неизглаголанному тому чюдеси, своя несуще недужныя, разслабленыа, прокаженныя, сухия и плазящая, и все целбу прияша. Тогда весь народ жидовеск вероваша в Господа нашего Исуса Христа, и падше пред образом иконы Господня, вопияху глаголюще со слезами: слава Тебе Христе Сыне Божий, яко таковая твориша чюдеса; слава Тебе Христе, егоже отци наши распяша. Но в тя веруем, приими ны припадающа ти, Владыко! Вси же жидове града того, мужи и жены и дети, к епископу приидоша, моляще и прияти от него крещение. Икону же Господню показаша епископу, и вся яже на ней поругания створиша исповедаша, и истекшую кровь и воду показаша, и многа от нея чюдеса сказаша. Ихже приим епископ и на многы дни поучив и вся с женами и с детьми крести и, и сборище их створи церковь Господа нашего Исуса Христа. Тогда бысть радость велика в граде том не токмо о исцеливших недужных, но и крестившихся неверных жидех, иже приаша святую веру чюдесе ради бывшаго от иконы Господа нашего Исуса Христа. Того ради всяк христиан верою и любовию покланяние творит святым иконам. Тому слава с Отцем и Святым Духом ныне и присно и в веки веком. Аминь.

Печатается по изданию: Великия Минеи Четии, собранныя всероссийским Митрополитом Макарием. [Выпуск пятый:] Октябрь, дни 4-18. / Под редакцией С. Н. Палаузова и М. О. Кояловича. – Издание Археографической Коммиссии. СПб: Типография и Литография А. Траншеля, 1874. – стлб. 925-927. (Памятники Славяно-Русской письменности)

О воплощении Бога Слова, и о пришествии Его к нам во плоти

1) В предыдущем слове, из многого взяв не многое, но в достаточной мере, рассуждали мы о заблуждении язычников касательно идолов, о суеверии их, и о том, как изобретено оно в начале, именно же, что люди по испорченности своей вымыслили для себя поклонение идолам; а также, по благодати Божией, предложили нечто и о Божестве Отчего Слова, о промышлении и силе Его во вселенной, именно же, что Им благоустрояет все благий Отец, по Его мановению приводится все в движение, и о Нем оживотворяется. Теперь же, блаженный и во истину христолюбивый, будем, согласно с благочестивою верою, говорить о вочеловечении Слова, и божественное Его к нам пришествие (на что иудеи клевещут, над чем эллины издеваются, и чему мы поклоняемся) постараемся объяснить так, чтобы видимое уничижение Слова тем паче возбудило в тебе большее и сильнейшее к Нему благоговение. Ибо чем большему осмеянию подвергается Оно неверными, тем убедительнейшее представляет свидетельство о Божестве Своем. Чего не постигают люди, находя то невозможным, о том доказывает Оно, что это возможно; над чем издеваются люди, как над неприличным, то, по благости Своей, делает Оно благолепным; что люди ухищренно осмеивают, как человеческое, в том силою Своею дает Оно видеть Божественное, при мнимом Своем уничижении, крестом низлагая идольское мечтание, издевающихся же и неверующих невидимо убеждая признать Божество Его и силу.

При изложении же нами всего этого, надобно тебе содержать в памяти сказанное прежде, чтобы, как быть в состоянии уразуметь причину явления во плоти столь великого Отчего Слова, так не подумать, будто бы Спаситель приял на Себя тело по естественному порядку, но утвердиться в той мысли, что Он по естеству бесплотен и есть Слово, однако же, по человеколюбию и благости Отца Своего, для нашего спасения явился нам в человеческом теле. А нам, ведя рассуждение об этом, прилично будет сказать наперед о сотворении вселенной и о Создателе ее Боге, чтобы таким образом всякий мог видеть, как сообразно было обновлению твари совершиться Словом, создавшим ее в начале. Ибо в этом не окажется никакого противоречия, если Отец тем же Словом, Которым создал тварь, соделал и ее спасение.

2) Создание мира и сотворение вселенной многие объясняли различно, и каждый, какое хотел, такое и составлял об этом понятие.

Одни говорят, что все произошло само собою и случайно. Таковы эпикурейцы, которые баснословят против себя, что нет и Промысла во вселенной, утверждая это прямо вопреки очевидному и видимому. Ибо если, как они утверждают, все произошло само собою без Промысла; то надлежало всему произойти однообразно, и быть подобным, а не различным; во вселенной, как в едином теле, надлежало всему быть солнцем или луною, и у людей надлежало целому телу быть или рукою, или глазом, или ногою. Теперь же этого нет; но видим, что одно – солнце, другое – луна, а иное – земля и в человеческих также телах одно – нога, другое – рука, иное – голова. А таковой распорядок дает знать, что произошло это не само собою, даже показывает, что предшествовала этому причина, из которой можно уразумевать и приведшего в порядок и сотворившего вселенную Бога.

Другие же, и в числе их великий у