Мрачный Жнец (сборник) - Терри Пратчетт

Улица, проходящая рядом с громадой Незримого Университета, была пустынной. В этом районе было еще несколько улиц, но в окрестных домах никто не жил. И что-то случилось со звуком. Анк-Морпорк словно бы перенесся куда-то далеко-далеко, его вечный шум как будто остался за невидимой толстой стеной. Этого района Анк-Морпорка сторонились. Тут располагалась громада Незримого Университета, насквозь пропитавшаяся волшебством, вследствие чего весь район носил название Колдунного Квартала.

– Проклятые волшебники… – машинально пробормотал Эрни.

– Прошу прощения? – переспросил Чайчай.

– Мой прадедушка рассказывал, у нас тут когда-то был дом. Низкий уровень магии, безопасно для вашего здоровья! Черта с два! Самим-то волшебникам что? У них есть всякие защитные заклинания. Да и как уследишь за магией-то? Она ж постоянно утекает…

– Ну, насколько я знаю, в особо опасных случаях вывешивали предупреждения. До сих пор так бывает, – ответил ему кто-то сзади.

– Эти предупреждения только и годятся что на растопку. Предупреждения в Анк-Морпорке? Ха! – фыркнул еще кто-то.

– Они ж там постоянно… – продолжал Эрни. – Раскопают какое-нибудь старое заклинание – и ну его испытывать. Что оно делает? Взрывает? Превращает? Морковку выращивает? Или все вместе? Одним богам ведомо, что получится. Прадедушка рассказывал: проснешься утром, а у тебя чердак с подвалом местами поменялись. Причем это было еще не самое страшное, – мрачно закончил он.

– Во-во, а я слышал, бывало такое: идешь по улице и вдруг видишь… ты идешь навстречу! – поддержали его сзади. – Или проснулся утром, на улицу выглянул, а солнце уже заходит: снова спать пора…

– Собака часто таскала в дом всякую гадость, – словоохотливо сообщил Эрни. – Прадедушка говорил: вся семья сразу сигала за диван, если собака являлась с чем-нибудь этаким в зубах. Что угодно могла притащить: сломанную волшебную палочку, из которой зеленый дым валит, или какую-нибудь остывшую шаровую молнию, которая вдруг как зашипит… А если кошка начинала с чем-нибудь играть, уверяю вас, лучше было не рассматривать, с чем она там играет.

Эрни сердито поддернул поводья, почти позабыв о своем нынешнем крайне затруднительном положении, – так захватила его передававшаяся из поколения в поколение классовая ненависть.

– И что нам говорят, спрашивается? Старые книги с заклинаниями и всякие отслужившие свое волшебные штуковины глубоко зарываются, а заклинания перерабатываются… Ага, только как-то мало в этом утешения, когда твоя картошка начинает гулять по полю. Мой прадедушка однажды отправился к самому главному волшебнику жаловаться, и знаете, что ему там заявили? – Эрни откашлялся и заговорил приглушенным гнусавым голоском, которым, по его мнению, говорили все образованные люди: – «Ну да, сейчас возможны временные неудобства, но вы загляните лет этак через пятьдесят тысяч…» Проклятые волшебники!

Лошадь свернула за угол.

Это был тупик. Полуразрушенные дома с разбитыми стеклами и отсутствующими, видимо украденными, дверями клонились друг к другу, словно в поисках поддержки.

– А я слышал, тут все скоро снесут, вычистят, и люди вернутся, – сказал кто-то.

– Ага, как же, – фыркнул Эрни и сплюнул. Упав на землю, плевок быстренько юркнул в ближайшее подвальное окошко. – Теперь сюда только чокнутые лазают. Что-то вынюхивают, ищут…

– Останови-ка вон у той стены, – ласково перебил его Чайчай. – Насколько мне известно, ориентироваться нужно на засохшее дерево, рядом с ним еще старая мусорная куча. Найти проход сложно, но можно. А вот сам процесс… Надеюсь, ты нам поможешь?

– Э-э… я не могу вас туда перевезти, – с запинкой откликнулся Эрни. – Подвезти – одно, а перевезти…

Чайчай с грустью вздохнул.

– А ведь мы так хорошо ладили. Послушай, Эрни, ты перевезешь нас на ту сторону, иначе, поверь, мне очень жаль… но придется тебя убить. А ты такой приятный человек. Добросовестный. Тулуп, кстати, тебе идет.

– Но если я перевезу вас туда…

– Да, и что тогда? – уточнил Чайчай. – Ты потеряешь работу? Невелика потеря. Ведь в противном случае ты потеряешь жизнь. Видишь, мы очень печемся о твоем благополучии. Умоляю, не отказывай нам.

– Но я… – опять было принялся возражать Эрни и запнулся.

Мозги у него потихоньку начинали закипать. Паренек вел себя очень вежливо, предупредительно, по-дружески, но то, что он говорил, совсем не вязалось с его обликом. Тон не соответствовал содержанию.

– Да и в чем ты, спрашивается, виноват? – продолжал Чайчай. – Тебя же принудили, верно? Приставили нож к горлу, как тут откажешь…

– Ну, если мы говорим о принуждении… – пробормотал Эрни.

Похоже, выхода у него и вправду не было.

Лошадь остановилась и с многозначительным видом оглянулась на своего хозяина: «Ну, что ты там медлишь? Забыл, куда ехать?»

Порывшись в кармане тулупа, Эрни выудил оттуда крошечную жестянку, похожую на табакерку, и открыл ее. Внутри оказалась светящаяся пыль.

– И что с этим нужно сделать? – с интересом спросил Чайчай.

– О, нужно просто взять щепотку, бросить ее в воздух – раздастся звон, и откроется путь, прозрачное место, так сказать.

– Значит… никаких специальных знаний тут не требуется?

– Э… нет, нужно только бросить порошок на стену, и раздастся звон, – повторил Эрни.

– Правда? А можно попробовать?

Чайчай взял из его безвольной руки жестянку и бросил щепотку пыли в воздух прямо перед лошадью. На мгновение пыль зависла в воздухе, затем образовала узкую светящуюся арку. Она заискрилась, а потом раздался…

…Звон.

– Ой! – воскликнул кто-то сзади. – Красиво-то как, правда, Дэйви?!

– Правда, правда.

– Какие искорки…

– А потом нужно проехать туда? – спросил Чайчай.

– Да, – подтвердил Эрни. – Только быстро. Путь недолго остается открытым.

Чайчай положил жестянку себе в карман.

– Большое спасибо, Эрни. Я очень, очень тебе благодарен.

Он взмахнул другой рукой. Блеснул металл. Возница изумленно мигнул и свалился с телеги на землю. Тишина сзади наполнилась ужасом с легкими оттенками восхищения.

– Терпеть не могу зануд, – весело произнес Чайчай, поднимая вожжи.

Пошел снег. Он падал на лежащее тело Эрни, а также на… вернее, сквозь несколько зависших в воздухе серых одеяний.

В одеяниях, казалось, никого и ничего не было. Капюшоны тоже были пусты. Как будто их владельцы находились совсем в иной точке пространства.

«Итак, – произнесло одно из одеяний. – Честно говоря, мы поражены».

«Несомненно, – согласилось другое. – Никогда бы не подумали, что туда можно проникнуть вот так».

«Этот человек наделен богатым воображением», – сказало третье.

«А ведь мы, – ответило первое (или второе? впрочем, какая разница: одеяния ничем не отличались друг от друга), – мы обладаем такой властью, и все ж…»

«О да, – произнесло второе (или третье). – Ход мысли этих созданий поражает. Своего рода… нелогичная логика».

«Дети… И как до такого можно было додуматься? Но сегодня – дети, завтра – весь мир».

«Дайте мне ребенка, которому еще не исполнилось семи, и он мой навек», –