Неизбежная могила (ЛП) - Джоан Роулинг

найдется кто-нибудь, кто больше меня интересуется Всемирной гуманитарной церковью, — сказал Страйк.

— Ты не можешь туда пойти!

Хотя Робин тут же устыдилась собственной паники и забеспокоилась, что Страйк посчитает ее дурой, сама мысль о том, чтобы войти в пространство, где всем заправлял папа Джей, пробудила воспоминания, которые Робин пыталась подавлять каждый день с тех пор, как покинула ферму Чапмена, но они все равно всплывали почти каждую ночь в ее снах.

Страйк понимал неадекватную реакцию Робин лучше, чем она полагала. Долгое время после того, как ему оторвало половину ноги в той взорвавшейся машине в Афганистане, определенные переживания, определенные звуки, даже определенные лица вызывали первобытную реакцию, ему потребовались годы, чтобы справиться с ней. Особый вид грубого юмора, которым он делился с людьми, которые были в теме, помогал ему пережить самые мрачные моменты, поэтому он ответил:

— Типичная материалистическая реакция. Лично я думаю, что очень быстро стану чистым духом.

— Ты не можешь, — Робин старалась, чтобы ее голос звучал разумно, а не так, как будто она пыталась развеять яркое воспоминание о том, как Джонатан Уэйс приставал к ней в той комнате с отделкой цвета морской волны, называя ее Артемидой. — Тебя узнают!

— До ужаса на это надеюсь. В этом-то все и дело.

— Что?

— Они знают, что мы ведем расследование в отношении церкви, мы знаем, что они знают, они знают, что мы знаем, что они знают. Пришло время прекратить играть в эту глупую игру и по-настоящему посмотреть Уэйсу в глаза.

— Страйк, если ты расскажешь ему хоть что-нибудь из того, что люди рассказали мне на ферме Чапмена, у этих людей будут большие, очень большие неприятности!

— Ты имеешь в виду Эмили?

— И Линь, которая все еще у них, на самом деле, и Шону, и даже Цзяна, не то чтобы он мне сильно нравился. Ты связываешься…

— С силами, которых я не понимаю?

— Это не смешно!

— По-моему, в этом нет ничего смешного, — без улыбки произнес Страйк. — Как я только что сказал, мне не нравится, как все складывается, и я не забыл, что по текущим подсчетам у нас есть одно явное убийство, одно предполагаемое убийство, два доведения до самоубийства и двое пропавших детей — но кем бы ни был Уэйс, он не дурак. Он может сколько угодно возиться со страницами Википедии, но было бы огромной стратегической ошибкой прострелить мне голову в «Олимпии». Если они поймут, что я там, держу пари, Уэйс захочет поговорить со мной. Он захочет узнать, что нам известно.

— Ты ничего не добьешься от разговора с ним! Он просто соврет и...

— Ты думаешь, что мне нужна информация?

— Какой смысл говорить с ним, если тебе не нужна информация?

— Тебе не приходило в голову, — сказал Страйк, — что я сомневался, отпускать ли тебя сегодня к Руфусу Фёрнсби одну, на случай, если с тобой что-нибудь случится? Ты понимаешь, как легко было бы обставить твое убийство как самоубийство? «Она кинулась с моста — или бросилась под машину, или повесилась, или перерезала себе вены, — потому что не могла предстать перед судом по обвинению в жестоком обращении с детьми». Ты бы вряд ли смогла дать отпор тому парню, который наблюдал за нашим офисом прошлой ночью, если бы он решил затащить тебя в машину. Я позволил тебе побеседовать с Фёрнсби, потому что его офис находится в центре Лондона, и было бы чистым безумием устраивать похищение там, но это не значит, что я не думаю, что риска нет. Поэтому на будущее: я хочу, чтобы ты пользовалась такси, никакого общественного транспорта, а вообще я бы предпочел, чтобы ты не ездила на работу в одиночку.

— Страйк…

— Ты не можешь сама себе противоречить, черт побери! Ты не можешь говорить мне, что они жестокие и опасные, а потом скакать по Лондону...

— Знаешь что, — яростно произнесла Робин, — я была бы очень признательна, если бы каждый раз, когда мы ведем подобную дискуссию, ты не использовал такие слова, как «скачешь», описывая мои передвижения.

— Ладно, не скачешь, — сказал раздраженный Страйк. — Черт возьми, это так сложно? Мы имеем дело с группой людей, которые, по нашему мнению, способны на убийство, и два человека, которые сейчас наиболее опасны для них, — это ты и Рози Фёрнсби, и если что-нибудь случится с кем-либо из вас, это будет на моей совести.

— О чем ты говоришь? Почему это на твоей совести?

— Это я отправил тебя на ферму Чапмена.

— Еще раз повторяю, — взбешенно проговорила Робин, — ты никуда меня не отправлял. Я, черт возьми, не комнатное растение, я хотела взяться за эту работу, я подписалась на нее добровольно, и, кажется, я помню, как ехала туда на микроавтобусе, а не ты меня туда отвозил.

— Ладно, отлично: если ты окажешься мертвой в канаве, это будет не моя вина. Ура. К сожалению, то же самое нельзя сказать о Рози, или Бхакте, или кем бы она, мать ее, ни была сейчас.

— Как, черт возьми, это может быть твоей виной?

— Потому что я облажался, не так ли? Подумай! Почему церковь так интересуется местонахождением девушки, которая пробыла на ферме Чапмена всего десять дней двадцать один год назад?

— Из-за «полароидных снимков».

— Да, но откуда церковь знает, что у нас есть эти снимки? Потому что, — Страйк начал отвечать на свой собственный вопрос, — я показал их не тому гребаному человеку, который им доложил об этом. У меня сильные подозрения, что этот человек — Джордан Рини. Он рассказал об этом тому, кто позвонил ему после нашей беседы и представился его женой. Судя по реакции Рини, он точно знал, кто скрывается за этими свиными масками. Сейчас меня не интересует, присутствовал ли он на этой съемке. Дело в том, что человек на другом конце провода узнал, что у меня есть доказательства, позволяющие увидеть церковь погребенной под цунами грязи. Маски свиней, подростки, насилующие друг друга? Это гарантированно будет на первой полосе каждого таблоида, и все старые материалы о Коммуне Эйлмертон снова всплывут на поверхность. Они захотят заткнуть рты всем, кто был на этих фотографиях, потому что, если кто-то из свидетелей даст показания, церковь будет по-настоящему уничтожена. Я подвергаю Рози Фёрнсби опасности, и именно поэтому я хочу встретиться с Джонатаном Уэйсом.

 

 

 

 

 

110

 

Сильная черта на пятом месте. Летящий дракон находится в небе. Благоприятна встреча