Освободитель (сборник) - Рэй Олдридж

– О чем ты говоришь? – спросил он резко. – Ты не хочешь, чтобы я причинил вред родериганцам? Сомниру не понравилось бы все это, услышь он, что ты говоришь. Так ведь?

– Не понравилось бы. Но мне кажется, что причинишь родериганцам достаточный ущерб, если просто откажешь им в том, чтобы они использовали тебя. Но ты не обращай на это внимание, я обещала, что не стану разговаривать об этом… я хочу сказать вот что: ты можешь перестать жить такой жизнью. У тебя есть спасение, если ты достаточно умен, чтобы его схватить.

– Спасение? – как странно прозвучало это слово применительно к его положению, и он понятия не имел, о чем она говорит. – Ты что, позволишь мне остаться здесь и вечно слушать твой фонтан?

Она покачала головой и улыбнулась горькой и милой улыбкой.

– Нет. Тут ты остаться не можешь. Но у тебя есть убежище получше – Низа.

Теперь он вырвал у нее руки. Его переполняла бесформенная, подавленная клокочущая ярость.

– Вот как? – спросил он, почти крича. – Ты вот как считаешь? «Любовь доброй женщины – вот что его спасет?» Какая прелестная, романтическая… слюнявая, жалкая, идиотская, свинская мысль. Ты ничего про это не знаешь. Она не доверяет мне, а я не доверяю ей. Насколько я знаю, она может оказаться генчированной марионеткой. А мы оба можем запросто подохнуть на Сууке.

Его взрыв, казалось, не возмутил Лиил. Она подняла тот квадратик с воспоминаниями, на котором сохранилась ночь на барже.

– Я знаю, что ты сам знаешь про это, Руиз Ав. И это в действительности не важно, что там она про тебя думает. Хотя я не могу поверить, что она настолько холодна, как ты этого боишься. Не важно, доверяешь ты ей или нет. Важно только одно: ты ее любишь?

Он покачал головой, не в состоянии говорить.

– Ну, мне не стоило спрашивать, – сказала с улыбкой Лиил, откладывая в сторону квадратик. – Любовь гораздо реже встречается, чем предполагают люди, но ее также гораздо легче узнать.

Он встал и подошел к стеклянным дверям, посмотрел через них на белые склоны, спускавшиеся к освещенному солнцем морю. Все это воображаемое, подумал он, а я слушаю воображаемого умоуловителя, который пытается мне сказать, что любовь побеждает все. Печальная безнадежность всего этого заставила его чуть ли не заплакать, и весь его гнев пропал.

Прошло несколько минут в полном молчании, и Руиз заметил странную повторяемость волн, которые бились об основание огромной крепости Компендия. Конечно, подумал он, всякая имитация ограничена. Они помнят волну, но не неповторимость каждой волны. Ему подумалось, уж не столь ли нереальным было всякое подобие здравомыслия во вселенной, как в Компендии. Где-то, он был в этом уверен, люди жили жизнью мирной, наполненной разумными и значительными делами, их дни протекали в безопасности и удовлетворении сделанным. Наверняка где-то были такие люди. Он был в этом уверен. Но в своем теперешнем состоянии духа эти люди казались совершенно неестественными, даже в чем-то чудовищными. Как Шарды, которые летали на своих сторожевых платформах над Сууком, заставляя пиратов исполнять свои непонятные законы, как работорговцы, каннибалы. Как те невинные люди, ползающие по поверхности планеты.

Он толчком открыл двери и вышел на солнечный воздух и морской запах. Он схватился за поручни балюстрады между двумя терракотовыми вазами, полными розовых, пахнущих корицей цветов. Следующий дворец был далеко внизу. Три сарима с прозрачными радужными крыльями кружили над сияющим заливом.

Он почувствовал сзади присутствие Лиил, потом руки ее обвили его талию, и она прижалась к нему всем телом.

Немного погодя он задумчиво заговорил:

– А что произошло бы, если бы я спрыгнул вниз?

– Немного ты пролетел бы – пока не вышел бы из сферы моего влияния. Помни, я тут стараюсь культивировать реализм. Но потом, как полагаю, тебя поймал бы Сомнир. Насколько я его знаю, могу предсказать, что он появился бы как мощный ангел с крыльями и унес бы тебя прочь в облаке славы.

Она прижалась к нему чуть сильнее.

– У него странное чувство юмора.

Руиз глубоко вздохнул и закрыл глаза. Потом потер их краем ладони. Этот жест показался ему таким же реальным, как и всегда. Он чувствовал себя так же крепко в своем воображаемом теле, как и в обычном. Лиил продолжала крепко держать его, ему стало не по себе от ее тепла, ее длинного бедра, которое касалось сзади его ног, от тонких рук, скрещенных у него на животе.

– Давай вернемся в мою спальню, Руиз, – сказала она совсем другим голосом. Она скользнула руками ему под рубашку и подняла руки.

Ах, как ему именно этого и хотелось. Затеряться в ее прекрасном теле, в ее чистоте и прелести… выгнать все мысли из больной головы, погрузиться и утопить все муки в прекрасном воображаемом ощущении… Но какая-то жесткая и жестокая горечь заставила его рассмеяться и сказать:

– Это что, часть лечения?

– Нет, – ответила она просто, без тени какой-либо досады или обиды. – Ты очень красивый мужчина, и я тебя хочу. Пожалуйста.

Она потянула его к себе, он повернулся к ней лицом и посмотрел ей в глаза. Щеки ее горели, и капельки пота блестели над верхней губой, хотя на террасе было не так жарко. Глаза ее затуманились от желания. Она стянула бретельки своего платья, так что оно упало до талии. Она положила его руки на нежные бутоны своих грудей.

– Какая тебе разница? – спросила она шепотом. – Это же все равно не по-настоящему. Я тень, призрак, сон. Не лучше, чем девушка в порностимуляторе.

– Ты совсем другая. Совершенно другая, – сказал он. Ее груди жгли ему руки.

– Тогда давай подарим себя друг другу, – сказала она и поцеловала его так крепко, что поранила губу.

Он собирался сказать ей: а почему бы и нет? Но потом закрыл глупый свой рот и позволил ей провести себя в спальню.

11

Лиил была нежной, милой и страстной. Она занималась любовью с такой отчаянной сосредоточенностью, что Руиз забыл все свои подозрения в том, что она делает это из лечебных побуждений. Она была такой беспощадно страстной, такой, какой и должна быть любовница, и Руиз сжег свою печаль в ее огне.

Когда они наконец расплели руки и откинулись на спутанные простыни и подушки, он почувствовал, что рана в его сердце начинает зарастать.

Она перекатилась всем скользким от пота длинным телом на него и взяла его лицо в ладони. Посмотрев ему в глаза, она улыбнулась.

– Ну что, мы ведь доставили друг другу удовольствие? – спросила она голосом, похожим на солнечное сияние зимой.

– Мне так показалось, – ответил он.

Она положила голову ему на грудь.