Мой новый мир - Max Rizz

страха и упрека, если бы не одно «но». А именно опять эта его злая улыбка больше похожая на оскал.

— И долго мы тебя будем ждать?! — выкрикнул он.

Вот стоит ли провоцировать Амоса? Что-то я совсем не была в этом уверена. А ещё была зла на родителей, за то что заставили меня хранить тайну. На себя, за то что поддалась на их уговоры, а теперь ещё и на бога, зато что не дал мне рассказать всё, когда я уже решилась.

И ещё меня пробрала мысль, простая но страшная: «А что если он сам все расскажет Ризу? И как тот на это отреагирует?»

— Мы? Они мне не нужны, сын, мне нужен только ты! — снова прогрохотал голос.

— Думаю ты уже обо всём догадался? — уже нормальным голосом раздалось за нашей спиной и мы резко обернулись.

— О чём? Я много чего знаю, кое о чем догадываюсь, кое что предполагаю, — Риз кружил словами, вот только глаза, что в упор смотрели на бога, не были органами зрения, а были прицелами что искали уязвимое место, но пока его не находили.

— О тебе, обо мне, об этом мире, — распахнув руки ответил бог, — О нашем мире, сын, твоём и моём.

Я мельком увидела, как мелкими шагами подбираются со спины наши друзья, чтобы ударить. Но как по мне это было абсолютно бесполезно.

— А как же они? — Риз махнул в сторону лежащих кучей бывших владык главного пантеона, — Это и их мир, и в нём я лишний.

— Согласен, — улыбнулся бог, и меня продрал мороз от его улыбки, — Вам нет места в одном мире.

Я заметила как губы парня зашевелились. Просчитывает? Но зачем?

— Кстати скажи своим друзьям, чтобы не пытались мне навредить. Я конечно не против, но боюсь ты расстроишься, если кто-то из них погибнет, — всё ещё улыбаясь произнес Амос, — Совсем, погибнет, навсегда, — уже серьезно добавил бог, и Риз вздрогнув выкрикнул:

— Стоять, всем!

Я никогда не слышала в его голосе такого страха, да что греха таить, у самой поджилки затряслись. Наши друзья замерли, смотря на нас вопросительными взглядами.

Вот только похоже это был тупик, из которого наш командир не находил выхода. Рисковать собой? Легко. Рисковать игровыми жизнями? Можно. Рисковать, зная что умрет близкий тебе человек, умрет навсегда — было выше его сил.

Амос же подошел к бессознательным телам своих детей и брата, брезгливо ткнул кончиком сапога и скривился:

— Вот знаешь сын, лучше бы они оставались безмозглыми машинами, те хоть умеют исполнять приказы.

— Машинами? — тихо спросил Риз, но Амос даже не обратил внимания на его вопрос.

— Бездарные, глупые, слабые, эти чужаки ни на что не способны, — он повернул тело Алена, схватил его за волосы и приподнял, — У этого была такая сила, но он бездарно разбазарил её на свои истерики и прихоти.

Он отбросил тело бога света и подошел к Тирану.

— Брат, — презрительно бросил он, — Слабый, безвольный, всего лишь маска, а не бог.

Риз услышав слово «маска» вздрогнул, но продолжал слушать очень внимательно.

А я? А что «я»? Я просто стояла, борясь сама с собой. С желанием бросится, защитить любимого, забрать его домой, не отпускать. И не потому что я знаю, а потому что чувствую, что если Риз к чему-то и уязвим, то к таким словам и речам. Где говорят правду, но добавляя малую толику лжи правда извращается ипереламывает человека.

— Смотри! Не отводи глаз, сын, — бросил Амос через плечо, переходя к лежащей на спине Кассандре, — Вот она могла стать моей правой рукой. Сила, характер, ум, и хитрость, я дал ей всё, но посмотри на неё сейчас. Она прах. Прах и пепел, лишь серая тень прошлой себя. Надо же, умудриться проиграть жалкому некроманту-человеку и его игрушке, — надменно произнес бог.

Даркин, рыжий, шебутной недотепа Даркин посерел лицом и нахмурился. Вокруг его рук закружились серые ленты, с ярко- ядовитыми зелёными всполохами. Ещё момент и Ванька бы спустил заклинание, но я успела первой и выкрикнула:

— Элис!!

Горничная в мгновение ока переместилась к потерявшему страх некроманту и это помогло. Секундная заминка, узнавание в глазах и удар, легкий, но быстрый погасил сознание Ивана. Девушка подхватила некроманта и клянусь, я увидела слёзы и благодарность в её глазах. Я кивнула в ответ. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь принять, что она живая, но именно сейчас пусть будет так.

— А вот ещё, — продолжил бог, подходя к моей бывшей противнице, голова которой покоилась на коленях у Кириона, — Посмотри на неё, — повторился бог и Риз ответил хриплым голосом:

— Я смотрю.

— Странное существо, — уже без пренебрежения начал говорить Амос, — не поверишь, сын, но когда она «проснулась» я испугался. Её силы были велики, даже безмерны. Она может создавать миры, может разрушать их. В ней нет страха и лжи. Зачем бояться и лгать если ты можешь всё? Ей чужды человеческие и даже божественные пороки. В ней сплелись все силы, что я знаю. И свет и тьма. И жизнь и смерть. И даже хаос подвластен ей. И не тот что я контролирую в этом мире, а настоящий, вселенский.

Я с неприкрытым удивлением посмотрела на лежащую без сознания девушку, и тихо прошептала: «Она Творец?»

— Нет, — тихо ответил Риз, — она лишь сосуд.

— Браво, сын, — зааплодировал Амос, — я знал что ты поймешь. Но слушай дальше, вся её мощь, вся её сила, все её возможности, стали прахом. Она не может их пробудить, не может отдать, их невозможно отнять. И всё это не благодаря какой либо сильной сущности, не благодаря проведению и судьбе, и даже не по воле так Называемого Творца, хотя я в него и не верю…

— А это зря, — еле слышно, да так что услышала только я прошептал Риз, не отрывая глаз от Амоса.

— Не поверишь, всё это благодаря ему, — он пнул понурого Кирина. И хоть демон был мне далеко не по нраву, но что-то внутри меня заворчало от такого отношения.

— Это же глупость! Просто вселенская глупость, ограничить себя ради любви к этому ничтожеству! — проявил долю экспрессии бог.

Кирион злобно взглянул на Амоса, посильнее прижал к себе Амелию, но промолчал.

— И мало того, так из-за обоюдного желания быть вместе и навсегда, практически уничтожить свой мир, приведя в мой ненужные мне души.

— А ты что скажешь? — вдруг обратился Риз к поникшему Кириону, — Это правда?

— Да, — тихо ответил демон, — Но не вся.

— Не сомневался, — буркнул Риз.

Кирион поднял голову, осмотрелся ловя суровые взгляды, задержал встревоженный