Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем) - Олег Верещагин

Да только вот в чём проблема — я не мог сдвинуться с места. А лицо наплывало, и тонкие губы улыбались; ниже появились сотканные из туманных струй руки. Они поднимались над моими плечами, чтобы лечь на них…

И это будет всё. Глаза цвета льда заполнят весь мир — и меня не станет. Ничего уже не сделать, ничего не изменить…

…Туманная девочка вдруг отшатнулась, её холодно-невозмутимое лицо сломалось, как отражение в разбитом зеркале.

— Уйди, тварь! — между мною и ней вклинилась Танюшка, вытянувшая вперёд руки ладонями к этому существу. — Не тронь его! Он мой! Прочь!

Продолжая вытягивать вперёд одну руку, другой Танюшка начала отталкивать меня, тесня прочь из тумана. Я более-менее пришёл в себя, когда мы выбрались на склон лощины и наблюдали, как туман быстро, словно в ускоренной съёмке, всасывается куда-то в низину. Я тяжело дышал. Лицо Танюшки покрывал бисер крупного пота, но она улыбалась.

— Испугалась, — с одышкой сказала она.

— Я тоже испугался, — признался я. Танюшка отмахнулась:

— Да не я испугалась, вот ещё. Вернее, я тоже… немного… но это она меня испугалась… Ты знаешь, кто это?

— А ты знаешь? — удивился я. Танюшка кивнула:

— Фергюс рассказывал… Это лланнан-ши. Дева Тумана. Они боятся девчонок, а парней утаскивают с собой.

— К-куда? — осведомился я, обнимая себя за плечи. Меня начало трясти.

— Спросишь у неё, если снова встретишь, — отрезала Танюшка. — Пошли скорей. Вот будет смех, если наше барахло стырили?

Я поспешил за нею. Но перед этим оглянулся. И мне почудилось, что в лощине, возле кустов можжевельника, стоит прямая белёсая фигура.

В быстром, холодном ручейке мы помыли ноги. Странно, но я не ощущал никакого неудобства, разгуливая по лесу голяком в обществе такой же голой девчонки. Когда мы выбрались на берег, я негоко сказал:

— Тань, прости… за то, что я сделал… там.

Мне это далось с трудом, но Танюшка улыбнулась и подмигнула:

— А знаешь, мне даже понравилось. Сперва я, если честно, на тебя разозлилась — ты меня так схватил… — она свела длинные брови. — Олег, скажи честно… вот ты про ту ирландку рассказывал… с ней тебе было хорошо?

— Не помню, Тань, — честно сказал я. — Это как во время боя. Потом не вспомнишь, что и как делал.

— А у меня, кроме тебя, никого не было и не будет, — твёрдо сказала она и улыбнулась уже лукаво. — А давай ещё как-нибудь попробуем опять так же? — в её глазах появился смешок, а голос сделался отчётливо-клоунски жеманным. — Только ты меня ещё свяжи… и ножнами вон хоть побей… немного… Может, вообще классно будет?! — и она, закатив глаза, высунула кончик язычка.

— Не смогу я тебя ножнами побить, — напряжённо сказал я. — Ножны свистнули. И всё остальное.

— Ойблинннн!!! — вырвалось у Танюшки, и она присела, сведя вместе коленки и прикрывшись руками, заоглядывалась. — Может, мы не туда вышли?!

— Да сюда, — я сплюнул, — вон под теми кустами раздевались… Хватит идиотничать! — повысил я голос. Если честно, я ни капли не испугался, только немного рассердился. И угадал. Послышался смех, и из-за дубов вышел Сергей, тащивший в охапке всю нашу одежду.

— Ай-ай, — сказал Земцов, широко улыбаясь, — потеря бдительности и полное расслабление… Тань, ты знаешь, что у тебя вся попа в ссадинах? Что он с тобой делал? — Танюшка вспыхнула, ойкнула, прикрыла руками мягкое место; Сергей поднял брови: — Ого… — она вернула руки назад и жалобно-сердито завопила:

— Верни одежду, па-ра-зит!

— Держите, — Сергей высыпал ворох к ногам. — Это я добрый, другой бы на дуб её позашвыривал…

— Завидуешь? — я нарочито медленно одевался. Танюшка фыркнула и тоже начала натягивать одежду такими неспешно-плавными движениями, что Сергей покраснел и со смешной деловитостью повернулся ко мне:

— Я чего искал вас… Олег, ты давай быстрей. Там кадр один от Лаури прибыл, тебя ждёт.

«Кадр» оказался не от Лаури, а весёлый рыжий парнишка, которого звали Джок — из отряда англичан, стоявшего у слияния Рейна и Темзы, на перешейке. Оказывается, Лаури причалил туда, и местные вызвались передать нам известие о том, что «Большой Секрет» готов. Джок прошагал за трое суток больше ста пятидесяти километров, и сейчас наши ахающие девчонки чинили его сапоги (подошва в нескольких местах протёрлась до дыр), а сам англичанин смешил всех какими-то невероятными рассказами о своих приключениях. Заночевать он наотрез отказался, мотивируя это тем, что его ждёт девчонка — почти такая же красивая, как наши, а главное — совершенно своя…

… — Тебе повезло, — сказал Джек.

Мы сидели над речным берегом на подточенном течением древесном стволе, лицом к лицу. В реке отражался гигантский костёр, возле которого слышались взрывы смеха и обрывки песен.

— Значит, эти… лланнан ши, они вроде носферату и прочих? — спросил я, бросая в воду кусок коры. Джек пожал плечами:

— Да кто его знает… Хаахти — помнишь Хаахти? — он мне как-то говорил, что лланнан ши когда-то были обычными девчонками… давно, может даже — тысячу лет назад. В племени вроде нашего или любого другого… Но получилось так, что их парни не вернулись из похода. Не погибли, а просто пропали. И девчонки стали ждать. Они были верные и преданные. Ждали долго и постепенно… изменились, что ли. Стали вот такими. Не знаю, правда ли это, но мальчишкам в руки им лучше не попадать. Хотя, если верить рассказам, смерть в их руках не назовёшь неприятной. Я как-то раз всерьёз подумывал прыгнуть к одной — и кранты.

— Джек, а как ты вообще… без девчонки? — было темно, и я спросил это довольно легко. Джеку, наверное, темнота тоже помогала, потому что он ответил:

— Руки-то у меня целы… Ты, кстати, на брудершафт никогда не пробовал.

— Чего? — не понял я.

— Ну, это когда парни друг другу…

— Так бы и говорил, — буркнул я и признался. — Так у меня с этого и началось. Мне двенадцать лет было, когда я того… созрел. Сперва по ночам — там сны всякие, прочее, ну ты знаешь. Я и знать ничего про это не знал. А потом, весной как-то, один девятиклассник меня за хоккейной коробкой просветил. Как рак как ты сказал, только у нас про это говорили просто «накрест»… Эй, — я с подозрением посмотрел на него, — а ты на что это вообще намекаешь?.. Если… эй, Путешественник, я не буду! Ты меня не возбуждаешь, и вообще не хочу!

— И не собирался, — хмыкнул Джек. — Хотя, если не знаешь, этим…

— …многие занимаются, — равнодушно подтвердил я. — Странно было бы, если у парня нет девчонки, и он не дрочит. А там хоть пусть по кругу этим занимаются, мне важно, чтобы извращенцы не заводились… — я вышел в упор на руках и встал. — А вот теперь, Джек, мне предстоит весьма интересное и значимое во всех отношениях мероприятие.