Сэр Найджел. Белый отряд - Артур Конан Дойль

двух воинов и их залитых кровью мечей. Бросив своего пленника на спину запасного коня, все четверо вскочили в седла, опустили поводья и, вонзив шпоры в бока лошадей, с грохотом промчались сквозь взбудораженный лагерь.

Однако смятение еще не скоро улеглось среди испанцев, ибо отряд Фелтона, вторгшись в лагерь, учинил там нещадную резню, усеяв свой путь убитыми и умирающими. Не понимая, кто они, эти головорезы, не умея отличить врагов от подоспевших из Бретани союзников, испанские рыцари в слепой ярости рыскали по всем направлениям.

Растерянность и суматоха, царившие в лагере, смешение различных говоров, сгущавшиеся сумерки — все это облегчало побег четверым англичанам, которые одни только и понимали, что происходит. Несколько раз они с трудом пробивались через небольшие группы всадников, а однажды мимо их голов пролетели стрелы и камни. Не замедляя бешеного галопа, они вырвались наконец из вражеского стана и на равнине вскоре нагнали своих товарищей, спешивших в горы. Через несколько минут отчаянной скачки они уже находились в своем убежище, а их преследователи отступили, устрашенные барабанным боем и звуками труб: им с перепугу показалось, что вся армия принца вот-вот хлынет на них из горных проходов.

— Клянусь честью, Найджел, — воскликнул сэр Оливер, размахивая большим окороком, — вот к этому подойдут мои трюфели! Он таки достался мне с боем: трое сотрапезников сидели вокруг стола с ножами в руках и облизывались, когда я налетел на них и с маху вырвал добычу! Сэр Уильям, не отведаете ли вы прославленной испанской свинины, хотя у нас и запить-то нечем, кроме воды из ручья?

— Сейчас не время, сэр Оливер, — ответил суровый воин, вытирая испачканное лицо, — надо уйти подальше в горы — только там мы будем в безопасности. Но кто же такой этот незнакомец, Найджел?

— Я похитил этого рыцаря из королевского шатра, и, поскольку у него на одежде королевский герб, надо полагать, что это и есть сам король Испании.

— Король Испании! — воскликнули в один голос ошеломленные воины и окружили пленника.

— Увы, сэр Найджел, — сказал сэр Фелтон, пристально разглядывая в полумраке лицо неизвестного рыцаря, — мне довелось дважды в жизни видеть Генриха Трастамарского, но этот человек даже и не похож на него.

— Клянусь светом небесным, — воскликнул Найджел, — тогда я немедленно помчусь обратно за ним!

— Нет-нет! Это чистейшее безумие, сейчас там все уже при оружии. Кто вы, любезнейший, — добавил сэр Фелтон по-испански, обращаясь к пленнику, — и как вы смеете носить одежду с кастильским гербом?

Пленник, пострадавший от могучей хватки Джона из Хордла, теперь уже пришел в себя и ответил:

— Если вам угодно знать, я один из девяти королевских телохранителей и обязан носить одежду с его гербом, чтобы вводить в заблуждение врагов в минуты опасности, как, например, нынче вечером. А король находится в шатре славного Дюгесклена, где и будет нынче ужинать. Я же арагонский кабальеро и хотя и не имею чести быть королем, однако готов дать за себя хороший выкуп…

— Клянусь апостолом! Не нужно мне ваше золото! — воскликнул с гневом сэр Найджел. — Возвращайтесь к своему господину, передайте ему привет от сэра Найджела Лоринга из замка Туайнем и добавьте, что я надеялся нынче вечером свести с ним знакомство покороче и лишь из-за пылкого желания поскорее встретиться со столь любезным и прославленным рыцарем позволил себе ворваться так неучтиво в его шатер. Ну, друзья, поспешим, нам придется проскакать немало миль, прежде чем можно будет разложить костер и отстегнуть подпругу у коней. Увы! Надеялся я избавиться сегодня вечером от этой мушки, но, как видно, еще нельзя.

Глава XXXVI

Как сэр Найджел снял мушку с глаза

Стояло хмурое, холодное мартовское утро, и густые клубы тумана плыли по ущельям Кантабрийских гор. Воины Белого отряда, проведя ночь в защищенном ущелье, чуть свет были уже на ногах, и теперь одни грелись, теснясь у костра, другие бегали или играли в чехарду, разминая окоченевшие от резкого холода руки и ноги. Кое-где смутно проступали очертания горных вершин и скалистых валунов, а далее из моря тумана вздымался высоченный пик, и его снежная шапка уже алела в лучах восходящего солнца. Земля была сырой, скалы — мокрыми, на вечнозеленых растениях сверкали бусинки влаги; но в самом лагере было шумно и весело, ибо принц передал через гонца сердечную похвалу и благодарность своим воинам за проявленную ими доблесть, а также приказ занимать и впредь место головного отряда.

Вокруг одного из костров собралась кучка командиров, они чистили оружие и по временам бросали нетерпеливые взгляды на закипавший большой котел, висевший над пламенем. Эйлвард сидел в одной рубашке, поджав под себя ноги, и скреб свою кольчугу, громко насвистывая какой-то мотив. По одну сторону от него Джонстон подрезал по своему вкусу перья для стрел, по другую — лежал Джон из Хордла, раскинувшись всем своим огромным телом, и раскачивал на ноге свой шлем. Черный Саймон из Нориджа сидел согнувшись и точил меч о плоский камень, который он держал на коленях, мурлыча про себя балладу. Рядом с ним Аллейн Эдриксон и Норбери, молчаливый оруженосец сэра Оливера, грели окоченевшие руки у пылавшего костра.

— Подкинь-ка еще охапку, Джон, да помешай похлебку ножнами меча, — пробурчал Джонстон, в который раз уже бросая нетерпеливый взгляд на котел с варевом.

— Клянусь эфесом! — воскликнул Эйлвард. — Теперь, когда Джон получил такой большущий выкуп, ему вряд ли придется по вкусу скромная трапеза бедных лучников. Не так ли, camarade? А воротясь в свой родной Хордл, ты уже не обойдешься салом и дешевым пивом, нет, подавай тебе все семь дней в неделю только гасконские вина да жаркое.

— Как уж там будет, я не знаю, — ответил Джон, подбросил ногою шлем и тут же поймал его руками, — но знаю одно: готово ваше варево или нет, но я сию же минуту зачерпну его своим шлемом.

— Уже закипает, уже бурлит, — ответил Джонстон, заглядывая сквозь пар в котел, который тотчас был снят с огня; похлебку разлили в стальные шлемы, и воины, зажав их между колен, взяли ложки и ломти