Научная фантастика. Ренессанс - Дэвид Хартвелл

Рабуины рысцой начали окружать их. Они переговаривались друг с другом свистящим шипением.

Шила вскочила на иссохший ствол. Тот хрустнул. Она рванула вверх надломленный сук, и Леон понял, что она замышляет. Шимпанзе покачивала дубинкой размером почти с себя.

Самый крупный рабуин заворчал, и все они переглянулись.

А потом рабуины бросились в атаку.

Ближайший кинулся на Шилу. Она ткнула его в плечо тупым концом сука, и рабуин взвизгнул.

Леон ухватился за расколотый ствол, но вывернуть его не смог. Позади раздался еще один визг, и высоким, испуганным голосом заверещала Шила.

Шимпанзе криком ослабляют нервное напряжение, Леон знал это, но он чувствовал в тоне самки страх и отчаяние и понимал, что они исходят и от Келли тоже.

Он внимательно выбрал обломок поменьше. Обеими руками дернул его, используя свою массу и развитые плечевые мускулы, и деревяшка с треском поддалась.

Копья. Вот единственный способ избежать когтей рабуинов. Шимпанзе не пользуются таким продвинутым оружием. Учительница-эволюция еще не добралась до этого урока.

Рабуины уже окружили их. Япан и Шила стояли спина к спине. Едва Леон выбрал позицию, как на него бросился большой темношкурый рабуин.

Они тоже пока понятия не имели о копье. Рабуин наткнулся на острие, отпрянул. Испуганно заревел. Япан обмочился от страха, но Леон сумел удержать его под контролем.

Рабуин попятился, скуля. Он развернулся, чтобы бежать, и остановился, едва занеся ногу. Долгую секунду рабуин колебался — и вновь повернулся к Леону.

Он затрусил вперед, вновь обретя уверенность. Остальные рабуины наблюдали за своим собратом. Он подошел к тому же стволу, которым воспользовался Леон, и одним рывком отодрал длинный узкий кусок. Затем рабуин направился к Леону, остановился, держа копье в одной вытянутой вперед лапе. Он смотрел на Леона, вскинув крупную голову, стоя вполоборота к нему и выставив одну ногу.

Потрясенный Леон узнал фехтовальную стойку. Стойку Рубена. В этом рабуине сидел Рубен.

Все обрело смысл. Такая смерть шимпанзе будет выглядеть совершенно естественно. Рубен сможет сказать, что разрабатывал погружение в рабуинов как новое коммерческое предложение, используя то же оборудование, которое обеспечивает прогулки в теле шимпанзе.

Рубен осторожно шагнул вперед, сжимая теперь длинное копье двумя когтистыми лапами. Кончик оружия вращался по кругу, двигаясь резкими толчками: лапы слишком неуклюжи в сравнении с руками шимпанзе. Но рабуин был сильнее.

Он напал, сделав ложный выпад, потом ударил. Леон едва увернулся, отбив атаку своей палкой. Рубен быстро отступил и набросился на Леона слева. Выпад, финт, выпад, финт. Леон отбивался.

Их деревянные мечи стучали друг о друга, и Леон надеялся, что его оружие не сломается. Рубен отлично управлял своим рабуином. Он больше не пытался бежать, как давеча.

Леон полностью погрузился в парирование ударов Рубена. Ему нужно что-то придумать, или превосходящий его по силе рабуин наверняка победит. Леон пятился, отводя Рубена от Шилы. Остальные рабуины держали ее в окружении, но не атаковали. Все их внимание было приковано к двум сражающимся фигурам.

Леон вел Рубена к скалистому выступу. Рабуин с трудом удерживал копье прямо, ему приходилось то и дело смотреть вниз, на свои лапы. Следовательно, он обращал меньше внимания на то, куда ставил копыта. Леон бил, колол и продолжал двигаться, вынуждая рабуина шагать за ним. Один раз большое копыто застряло между камней, но хищник быстро восстановил равновесие.

Леон взял еще левее. Рабуин кинулся следом. Копыто подвернулось, и рабуин споткнулся. Леон был тут как тут. Он ударил, когда рабуин глядел вниз, переставляя ноги в поисках точки опоры. Острие копья Леона уткнулось в мягкую плоть.

Он поднажал. Остальные рабуины испустили стон.

Фыркая от гнева, рабуин попытался освободиться. Леон заставил Япана шагнуть вперед и вогнать копье глубже. Существо хрипло взвыло. Япан сделал еще шаг. Из раны брызнула кровь, окропив пыль. Колени рабуина подогнулись, и он растянулся на земле.

Леон кинул взгляд через плечо. Остальные хищники приступили к действиям. Шила отбивалась от троих, вопя так громко, что это пугало даже его. Она уже ранила одного врага. Кровь струилась по бурой шкуре рабуина.

Остальные прекратили атаковать. Они кружили, рычали, топали, но не приближались. Они пребывали в замешательстве. И кое-чему научились. Леон видел, как, поглядывая по сторонам своими юркими блесящими глазами, хищники оценивают ситуацию — новый поворот в вечной войне.

Шила шагнула в сторону и ткнула своей деревяшкой ближайшего рабуина. Он с рычанием бросился на нее, и она ударила снова, пронзив его шкуру. Хищник взвизгнул, развернулся — и кинулся наутек.

Первый послужил примером другим. Они рысцой помчались прочь, оставив своего товарища истекать кровью. Умирающий тупо следил за алой струйкой. Затуманенные глаза вспыхнули — и Рубен исчез. Животное тяжело осело.

Леон с ожесточением подхватил камень и обрушил его на череп поверженного противника. Это была грязная работа, и он забился поглубже в разум Япана, давая выход темной, чадящей ярости шимпанзе.

Потом Леон нагнулся и осмотрел мозг рабуина. Тонкая серебристая сетка поблескивала в губчатой, изборожденной извилинами бугристой массе. Схема погружения.

Он с отвращением отвернулся и только теперь увидел, что Шила ранена.

Станция венчала собой высокий неровный холм. Глубокие буераки придавали склону вид усталого, морщинистого лица. У подножия теснились заросли жестких, точно проволочных кустов.

Япан, пыхтя, прокладывал себе путь по этой разъеденной эрозией земле. Ночь виделась шимпанзе зловещей вереницей мерцающих бледно-зеленых и голубоватых теней. Этот холм был только частицей бесконечной гряды, но зрение шимпанзе не приспособлено для дальних горизонтов. Шимпанзе живут в весьма ограниченном мире.

Впереди ясно виднелась сияющая белизной стена станции. Массивная, пятиметровая. И, как он помнил из своих путешествий по этому месту, утыканная поверху битым стеклом.

За его спиной охала взбирающаяся по холму Шила. Из-за раны в боку походка ее стала неуклюжей, лицо искажала гримаса боли. Но она отказалась укрыться внизу. Они оба были близки к изнеможению, а их шимпанзе упрямились, несмотря на две остановки с фруктами, личинками и отдыхом.

При помощи своего скудного словаря, мимики и каракулей в грязи они «обсудили» имеющиеся возможности. Пара шимпанзе здесь очень уязвима. Нельзя ожидать, что им повезет так же, как с рабуинами, ведь они устали и находятся на чужой территории.