Безумный корабль - Робин Хобб

— Теллар… — Моолкин осторожно высвободился из объятий друзей. Передвинулся и встал рядом с маленьким змеем, не пытаясь, однако, его подавить. — У нас нет времени для мести, Теллар.

— Да я не о мести, Моолкин! Я о том, чтобы забрать по праву принадлежащее нам, то, что поддержит нас куда лучше обычной еды. Воспоминания, наши общие воспоминания! То, что должно было принадлежать одному, было разделено между нами всеми; тем не менее мы сразу обрели мудрость и поделились друг с другом тем, что узнали. Как же благотворно должно оказаться новое вкушение памяти? Нужно разыскивать серебряные существа и забирать то, что и так принадлежит нам!

Моолкин метнулся быстрее косяка сельдей, меняющего направление. И обвил Теллара своими кольцами. Благо подобрался к маленькому певцу так спокойно и тихо, что Теллар даже не успел ничего заподозрить. Испещренное золотом тело вожака сплелось с зеленым телом Теллара, его громадная голова оказалась нос к носу с его куда более скромной головкой. Широко распахнув челюсти, Моолкин исторг тонкое облако ядов, окутавшее певца. Младший змей сразу перестал сопротивляться и обмяк в его объятиях. Его глаза замерцали. На него снизошел сон.

— У нас нет времени на такую охоту, — затаскивая Теллара обратно в Клубок, негромко оповестил Моолкин всех остальных. — Если нам подвернутся еще серебряные, не будем пренебрегать такой возможностью. Это я вам обещаю. Но выискивать их, отсрочивая тем самым наше путешествие? Нет, такого мы себе позволить не можем. Отдыхай же, Клубок Моолкина!.. Завтра нам предстоит новый переход…

«Завтра, — подумала Шривер, пока Клубок извивался и переплетался, заново устраиваясь на дне. — Еще одно завтра, которое принадлежит нам…»

Она прикрыла глаза веками, чтобы не попадал ил, и погрузилась в сон-мечту о крыльях и синеве.

…Змея была искалечена. Она знала, что ей никогда не плавать со стремительной легкостью дракона, поймавшего восходящий поток. Ее слишком долго держали в тесноте заточения и слишком скудно кормили. Она даже не могла полностью распрямиться, хотя и была очень невелика. Под ее кожей не развились упругие мышцы — она была мягкотелой и тяжеловесной. Может, такой она и останется навсегда. Может, у нее вообще не было никакой надежды…

Но одно не подлежало сомнению: теперь она была свободна. Свободна!..

И, не испытывая ни раскаяния, ни сомнений, она поубивала Богомерзких, когда-то засадивших ее за решетку. Больше не терзать им ни одну молодую змею так, как они терзали ее!.. Она желала бы убивать их вновь и вновь, убивать без конца и бесконечно наслаждаться справедливым отмщением… Она понимала, что это еще одно увечье, которое они ей нанесли. Она пыталась отрешиться от желания мстить.

Она видела, как крохотные двуногие забрались в гребную лодку, и на всякий случай последовала за нею, оберегая, пока лодочку не подобрало судно побольше. Запах корабля обеспокоил ее. Он походил на запах самой змеи, но все-таки отличался. Более того: судно определенно пахло как Та, Кто Помнит… и при всем том это было безъязыкое создание, не сумевшее ответить на ее оклик. Что за чудеса?… Как возможно подобное?…

Вероятно, ответы были сокрыты в памяти мальчика, с чьим разумом ей довелось на краткое время соприкоснуться. Змея даже задумалась, а не последовать ли ей за серебряным кораблем: тут крылась тайна, которую ей следовало бы разгадать.

Однако ее влекло вперед иное и гораздо более спешное дело. После долгих лет заточения судьбе было угодно вернуть ей свободу, и она собиралась исполнить свой долг — стать провожатым новому поколению своего племени. Между тем она еще пребывала близ тех самых берегов, где когда-то вылупилась из яйца. Ей так и не удалось путешествовать вместе со всеми, питаться, расти и набирать тело. Она была карлицей и калекой, но все же обладала тем, что было для них необходимей всего. Ее железы переполнял яд, несший изначальные познания ее рода. Им необходимо было поделиться с молодыми, прежде чем они войдут в устье реки и устремятся к верховьям…

Змея мучительно и неловко одолевала свой путь и раздумывала о том, что сама, пожалуй, не справится с многотрудным путешествием вверх по реке. Но вот разыскать остальных и наделить их совокупной памятью предков — это она сумеет. Обязана суметь…

Всплыв, она ненадолго высунулась в Пустоплес и попробовала на вкус дыхание соленого ветра. Люди на палубе серебряного корабля закричали, увидев ее. Она вновь быстро нырнула, приняв решение. Серебряный корабль направлялся назад, к островам. Позади островов лежала матерая суша, и там располагалось устье реки, что вела к иловым полям окукливания. Туда лежал ее путь. Значит, она может оставаться с серебряным кораблем, пока их пути не разойдутся. Возможно, заодно удастся что-нибудь разузнать…

А еще ее очень интересовали крохотные мыслящие зверьки, обитавшие на корабле. Их требовалось изучить. Уже затем, чтобы, когда она найдет молодых, иметь собственные воспоминания, которыми она сможет их наделить. Пусть будет хоть какая-то выгода от жизни в неволе!

Та, Кто Помнит ушла подальше в глубину и там попыталась расправить неправильно сформировавшиеся мышцы. Вернувшись затем к самой поверхности, она скоро обнаружила, что, если пристроиться непосредственно за кормой корабля, порождаемое им течение увлекает ее вперед, облегчая движение.

И она влилась в кильватерный след, устремляясь навстречу своему предназначению.

Примечания

1

Форштевень — передний брус по контуру носового заострения судна, соединяющий обшивку правого и левого борта.

2

Фальшборт — пояс обшивки выше палубы судна, выполненный как продолжение борта. Служит ограждением палубы.

3

Кильватер — след на воде после прохождения судна. Следовать в кильватере, в кильватерном строю — имеется в виду расположение движущихся кораблей таким образом, что линия строя совпадает с линией курса.

4

Мористее — дальше от берегов, в сторону открытого моря.

5

Когда речь идет о живых кораблях, автор книги берет их названия в кавычки, если имеется в виду корабль до его «пробуждения»; после этого события название превращается в имя живого существа, и в дальнейшем кавычки употребляются либо нет, в зависимости от конкретной ситуации в повествовании. При переводе эта политика автора была тщательно сохранена.

6

На баке, бак — возвышенная носовая палуба судна.

7

Драить медяшку — морское выражение, означающее чистку от грязи и коррозии металлических деталей корабля, многие из которых в старину, когда появилось это выражение, делались из меди и ее сплавов. Такие металлы от соленой морской сырости быстро покрываются зеленью, поэтому «драить медяшку» приходилось практически ежедневно. На современных парусных кораблях, разумеется, применяются гораздо более стойкие сплавы, но выражение осталось.

8

Набор корабля — совокупность продольных и поперечных балок, остов, каркас, придающий форму корпусу судна. Он, как скелет, несет основные нагрузки, к нему крепится обшивка.

9

Шкафут — на парусных кораблях палубный настил вдоль бортов в средней части корпуса.

10

Шпигаты — отверстия в палубе для слива за борт попавшей на нее воды.

11

Корпия — ныне вышедший из употребления перевязочный материал, нитки, нащипанные вручную из хлопчатобумажной или льняной ветоши. Это слово часто встречается в старинных приключенческих произведениях, например у Жюля Верна. Современные авторы остросюжетных книг о минувших веках обычно обходятся просто «тряпицами для повязок».

12

Ког — тип одномачтового парусного судна с выпуклыми бортами и высокой надстройкой на корме.

13

Легкость — оплетенный грузик на тонком конце, служащий для перекидывания между двумя судами или между судном и берегом. С помощью тонкого тросика в дальнейшем протягивается тяжелый, прочный канат, например, для швартовки.

14

Рей — на парусном судне горизонтальная поперечина на мачте, служащая для крепления и натяжения парусов.

15

Скула — место перехода от днища к борту корабля. Обычно имеют в виду соответствующее место в носовой части судна, возле форштевня.

16

Список — здесь: копия, выполненная вручную, «нечто списанное».

17