Прощай, Нью-Йорк? - Светлана Бланкина

— Кларисса Олдридж — обращается ко мне священник, но я продолжаю смотреть на Джека, — берёшь ли ты этого мужчину в свои законные мужья, чтобы жить с ним по Божьему установлению в святом браке, будешь ли ты любить, утешать и почитать его и заботиться о нём в болезни и в здравии и отказавшись от всех других, хранить себя только для него одного, пока смерть не разлучит вас?

— Да, — выдыхаю я с лёгкой улыбкой на лице и где-то в груди становится теплее.

— Кольца, — говорит священник, и Адам тут же подаёт их уже повернувшемуся к нему Джеку.

— Джек, повторяйте за мной, — просит священник. — Я Джек Фостер беру тебя, Кларисса Олдридж, в законные жёны, чтобы с этого дня быть с тобой в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, чтобы любить и лелеять тебя, пока смерть не разлучит нас, в чём я тебе клянусь.

Джек повторяет слова и надевает обручальное кольцо на безымянный палец моей левой руки поверх моего помолвочного кольца. Теперь их два.

— Кларисса, повторяйте за мной, — просит священник, и я повторяю за ним и так заученные мной слова.

— Я Кларисса Олдридж беру тебя, Джек Фостер, в законные мужья, чтобы с этого дня быть с тобой в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, чтобы любить и лелеять тебя, пока смерть не разлучит нас, в чём я тебе клянусь, — говорю я и надеваю кольцо на палец Джека, и вновь беру его за руки, слыша, как некоторые из гостей словно плачут, пытаясь сдержать всхлипы.

— Поскольку Джек и Кларисса соединились священными узами брака, чему свидетели Господь и все собравшиеся здесь, и принесли друг другу клятву верности, символом которой является обручальное кольцо, и соединили руки, объявляю их мужем и женой, — раздаётся громкий голос священника в зале, и моё сердце словно ёкает. — Жених, можете поцеловать невесту, — слышу я как улыбается священник, и на моём лице тут же появляется широкая улыбка, музыка вновь заполнила зал, а гости вдруг повставали со своих мест, громко нам аплодируя.

И я смотрю на Джека, на то, как он поднимает мою фату, открывая моё лицо, и уже через мгновение я чувствуя, как он нежно и бережно обнимает меня за талию, аккуратно притягивая меня к себе, обжигая меня своими прикосновениями и делая шаг в мою сторону, склоняясь ко мне с необыкновенной улыбкой на лице и блеском в карих обращённых на меня глазах.

— Наш первый поцелуй, — шепчет он уже у самых моих губы, а я лишь пытаюсь сдержать широкую улыбку, держась за его плечи, и Джек целует меня.

Наверное, странно говорить, что это поцелуй отличается от всех остальных наших поцелуев, но это так, сейчас всё по другому. Теперь мы муж и жена, теперь мы те, кем хотели стать уже давно. Теперь мы друг от друга так просто не уйдём, и этот поцелуй тому доказательство. Этот поцелуй сильнее, в нём больше доверия, больше любви, больше счастья и совсем… совсем нет боли, в отличии от тех поцелуев, что были ещё вчера.

И мне не верится, что всё уже произошло, что мы только поженились, что мы только что стали друг для друга мужем и женой, что мы, наконец, сделали то, к чему шли все эти годы. Мы стали семьёй.

— Ты потрясающая, — выдыхает Джек, но не отстраняясь от меня ни на дюйм. — Мне чертовски повезло.

— Как и мне, — шепчу в ответ я, надеясь, что если Джек меня не услышит из-за музыки, нескончаемых аплодисментов и гула голосов близких нам людей, то он сможет прочитать мои слова по губам.

И я всё ещё даже не взглянула на наших гостей, я ни разу за всю церемонию не посмотрела в зал, кроме того момента, когда я шла к алтарю. Мне не было не до кого дела и это даже немного пугает, но сейчас нам с Джеком всё равно предстоит встретиться лично с каждым нашем гостем, принять их поздравления и просто хорошо провести время. Сегодня наш день, он принадлежит нам и с этого дня мы с Джеком принадлежим друг другу. И мне сложно передать словами свои чувства, сложно описать ту лёгкость внутри, которую я сейчас ощущаю. Мне больше не нужно волноваться, бояться и переживать… всё это ушло в одно мгновение, просто испарилось. Теперь я законная жена Джека Фостера, а он мой законный муж, и никто нас больше не разделит, никто нам больше не помешает, не навредит.

Мы прожили в ожидании этого момента столько лет, но… зная наверняка, что наш конец будет именно таким… я бы ждала его ещё хоть сотню лет. И как всё же удивительно… ровно шесть лет назад в том кафе на Пятой авеню я встретила Джека, и если бы кто-то сказал мне тогда, что я выйду за него замуж… я не то чтобы громко рассмеялась, я бы в это никогда не поверила, я бы посчитала это полным бредом, ведь тот нагловатый парень вызывал у меня только раздражение. Но время идёт и реальность, она другая. Я не только вышла замуж за того парня из кафе в дорогом костюме, я отчаянно сражалась за него, за наши отношения, за его жизнь тогда в больнице, когда он был в коме, за его семью, работу, честь, когда подставлялась играя в покер с мафией, я подставлялась, рисковала, я боролась за право быть с ним с его же семьёй, я терпела постоянные угрозы от его бывшей, я постоянно с ней соперничала, я испытывала невероятную боль от его предательства, от его потери и от наших неудач. Столько всего было… столько сомнений, неуверенности в правильности нашего выбора, ведь всё было против нас, всё постоянно менялось, Боль нас меняла, отчаяние нас меняло, страх менял, и каким-то чудом только наши чувства оставались неизменны.

И клянусь, я никогда не думала, что вернусь в Нью-Йорк, а уж тем более, что когда-нибудь вернусь к Джеку, но только если бы, когда я сбежала в Сиэтл мне сказали, что всё будет хорошо, что у нас с Джеком всё будет хорошо, я бы не рассмеялась, на этот раз я бы разрыдалась.

И вот она удивительная штука жизни: ты никогда не знаешь, что с тобой будет уже завтра, ведь может произойти всё, что угодно. И самая незначительная