Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание - Лаврентий Берия

Горький написал, что должность честных вождей народа нечеловечески трудна. Сам Горький вождем не был, а то бы он написал, что эта должность человечески трудна, потому что вождь народа имеет силы тогда, когда он опирается на народ. Если вождь человек, то и люди вокруг него тоже тянутся жить по-человечески. Товарищ Сталин сравнивает вождей народа с Антеем. Пока держишься за народ, у тебя силы прибавляется, а оторвался, все, нет у тебя силы.

Должность честных вождей народа, конечно, трудная, товарищ Сталин говорит, что это воловья работа, но зато и удовольствие получаешь, когда уже дело сделано и ты его сделал вместе с людьми.

Когда Горький писал, мало было новых людей, но мы их за годы Советской Власти вырастили миллионами. Перед войной уже было много миллионов таких людей, что стремились к необыкновенному. Какие песни были написаны, и эти люди их пели и жили так, как в песне пели. Но сколько их погибло в Войну. Какие люди, какие кадры!

Сейчас снова наросли новые люди, образованные и горячие. И их снова воспитала Советская Власть, Война закалила и воспитала. Они и сами не хотят жить спокойно, и другим не дадут. С такими людьми можно горы ворочать, и мы их ворочаем. Можно сказать, что пока такие люди в стране будут массово наростать (так в тексте. – С.К.), социализм будет только крепнуть. А если такие люди будут в стране уменьшаться, социализм будет тоже сокращаться, потому что социализм – это люди. Есть беспокойные люди, есть социализм.

Ленин очень многим помешал жить старой жизнью, но это и про товарища Сталина сказано, и про всех большевиков. А кто так не умеет, тот и не большевик. Каменев, Зиновьев, Николай Бухарин и сами успокоились, и других не тормошили. Потому и пошли в расход, что сгнили внутри. А у большевика душа внутри всегда здоровая и бодрая, потому что как у Антея, силы у людей берешь.

Комментарий Сергея Кремлёва

Эти размышления Л.П. Берии трактуют проблему очень глубоко и точно. Причём здесь ярко выявляется принципиальная разница между интеллектуалом-большевиком и либеральным интеллигентом. Горький то и дело «шатался» и колебался. Не случайным было то, что в сложный период революции он выступил со своими «Несвоевременными мыслями». Они были действительно несвоевременными, что называется – «гундели под руку». Потом, когда дела наладились, Горький стал сторонником социалистического строительства. Но суть человеческой натуры этот действительно великий «инженер человеческих душ» понял хуже, чем большевик Берия.

Горький считал, что есть некая природа человеческой души, и эта природа обуславливает нежелание коренных перемен большинством. А Берия понимал, и понимал не умозрительно, а в результате реальной, практической работы с людьми, что человек представляет из себя то, что из него делает общество. Хочешь, чтобы большинство было деятельным, создай общественные политические условия для этого и воспитывай деятельную массу.

Не случайно, и не просто как примета времени, а как выполнение социального заказа партии большевиков, партии Сталина, появились в новой России такие массово популярные строки, как: «Лет до ста расти нам без старости, год от года расти нашей бодрости, славьте, молот и стих, землю молодости!», «Нам нет преград на море и на суше…», «Кто привык за победу бороться, вместе с нами пускай запоёт: «Кто весел, тот смеётся, кто хочет, то добьётся, кто ищет, тот всегда найдёт»…», «За правое дело ты гордо и смело иди, не боясь ничего…»

Лаврентий Павлович, по сути, пророчески написал, что социализм – это люди, что если в стране есть беспокойные люди, есть и социализм. Даже в брежневские (и даже в горбачёвские!) времена беспокойных, умеющих и желающих смотреть в будущее людей хватало. Я помню, как в 1988 году сутки ехал из ещё советского Крыма в ещё столицу СССР Москву с удивительно симпатичной и привлекательной парой. Он – серб, закончивший Московский инженерно-строительный институт, она – русская, уроженка Ялты. Крупные, красивые внешне и внутренне ребята, в возрасте уже за тридцать, то есть – молодые зрелой молодостью, они ехали домой, и за сутки мы переговорили о многом, дружно соглашаясь в том, что Горбачёв – сволочь. И вот тогда красавица Мила сказала: «Да, если бы страна позвала, мы бы откликнулись!»

Увы, это было время уже не честных вождей народа, а время руководящих агентов влияния типа политбюриста Яковлева, руководящих иуд типа Горбачёва и руководящих кретинов типа Егора Лигачёва… Для страны готовились уже новые песни: «Я шоколадный заяц, я ласковый мерзавец» и т. п.

Молотов всегда за революцию и говорит, что для большевиков главное – это борьба за свержение власти капитала. А если эта задача не ставится, то это соглашательство и ревизионизм. Все правильно в теории, а как на практике. Потом, теория тоже не всегда указ. Товарищ Ленин хорошо сказал, что марксизм не мертвая догма, а живое руководство к действию.

А какие нам нужны сейчас действия в главных капиталистических странах? Америка нажилась на войне, там массы на революцию не пойдут. В Европе живут хуже, но там хорошо помогает Америка и свои капиталисты понимают, что не дашь народу хорошей жизни, коммунисты могут взять верх. Так что в Европе на революцию тоже рассчитывать не приходится. В Германии это не получилось даже сразу после империалистической войны, когда союзники немцев обдирали как липку. А сейчас союзники немцев кормят, помогают восстановить экономику, так какая может быть в ФРГ революция?

Тут надо иначе думать и иначе ориентировать людей. Революция – это теперь стратегия или тактика? Когда в мире не было ни одного рабочего государства, революция была для большевиков стратегией, генеральной линией. Все на это работали и, когда возможность появилась, сделали революцию. И то товарищ Сталин говорил, что они часто с Ильичом обсуждали, что никакой дурак в России не пошел бы на социалистическую революцию, если бы Временное правительство приняло бы правильную социальную политику. Они все кормили завтраками и все обещали сделать после учредительного собрания. А страна разваливалась, было все хуже, и это люди понимали. Солдату воевать надоело, и он понял, что не за то воюет. А ему – иди в бой. Рабочий уже попробовал, что может управлять, а ему – знай место. С крестьянами еще более дурацки себя вели. Им нужна земля, а им вместо этого тычут в нос учредительное собрание. Ну и дотыкались.

А в империалистических государствах массы живут материально в целом неплохо, так как их поднять на революцию? Если бы будем и дальше считать задачу социалистической революции в империалистических странах нашей стратегией, мы далеко не уедем. Нашей стратегией должен быть мировой социализм, и это реальная задача, но тут революция может быть теперь тактикой, там где это возможно.