Начало Века Разума. История европейской цивилизации во времена Шекспира, Бэкона, Монтеня, Рембрандта, Галилея и Декарта: 1558—1648 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анатомия отдыхала после трудов Везалия. Против вскрытия трупов по-прежнему выступал Гуго Гроций53-но многочисленные "уроки анатомии" в голландском искусстве отражают общее одобрение этой процедуры. Великим именем здесь, как и в хирургии, является Джироламо Фабрицио д'Аквапенденте, ученик Фаллопио и учитель Гарвея. Во время его правления в Падуанском университете был построен большой анатомический театр - единственное сооружение, полностью сохранившееся с тех времен. Его открытие клапанов в венах и изучение действия лигатур привело к демонстрации Гарвеем циркуляции крови. Знания о циркуляции жидкостей в организме были расширены благодаря открытию Гаспаро Аселли молочных протоков (1632 г.) - лимфатических сосудов, переносящих молокоподобный хилез из тонкого кишечника. Действительно, Аселли, несмотря на свою фамилию ("маленький осел"), описал циркуляцию крови за шесть лет до того, как Гарвей опубликовал свою теорию. Андреа Чезальпино изложил основную теорию в 1571 году, за полвека до Гарвея; он все еще придерживался старой точки зрения, что часть крови проходит через перегородку сердца, но он ближе, чем Гарвей, подошел к объяснению того, как кровь попадает из артерий в вены с помощью капилляров. На сотне фронтов благороднейшая из всех армий продвигалась в величайшей из всех войн.
VI. НАУКА И ЗДОРОВЬЕ
В этой войне за завоевание знаний центральное место занимает битва жизни со смертью - битва, которую каждый в отдельности всегда проигрывает, а все вместе регулярно выигрывают. В борьбе с болезнями и болью у врачей и больниц было много врагов: личная нечистоплотность, общественная грязь, шумные тюрьмы, шарлатаны с волшебными снадобьями, "научные" мистики, вправляющие грыжи, плавящие камни, удаляющие катаракту, вынимающие зубы, уроскописты-любители. И новые болезни бежали наперегонки с новыми лекарствами.
Проказа исчезла, а защитные средства уменьшили количество случаев сифилиса; Фаллопио изобрел (1564 г.) льняную оболочку против этой инфекции. (Вскоре она стала использоваться в качестве контрацептива и продавалась цирюльниками и шлюхами.54) Но в этот период в ряде стран Европы, особенно в Германии, появились эпидемии тифа, брюшного тифа, малярии, дифтерии, цинги, гриппа, оспы и дизентерии. Вероятно, преувеличенные цифры сообщают о 4 000 смертей от чумы фурункулов в Базеле в 1563-64 годах; о двадцати пяти процентах жителей Фрайбурга-им-Брайсгау, умерших от чумы в 1564 году; о 9 000 в Ростоке и 5 000 во Франкфурте-на-Одере в 1565 году; о 4 000 в Ганновере и 6 000 в Брунсвике в 1566 году.55 Перепуганные горожане приписывали некоторые случаи чумы преднамеренному отравлению; во Франкенштейне, в Силезии, семнадцать человек были сожжены до смерти по подозрению в "разбрасывании яда".56 В 1604 году во Франкфурте-на-Майне бубонная чума была настолько сильной, что не хватало людей, чтобы хоронить умерших.57 Это явные преувеличения; но нам достоверно известно, что во время повторения бубонной чумы в Италии в 1629-31 годах Милан потерял 86 000 человек, а "не менее 500 000 умерли в Венецианской республике..... Между 1630 и 1631 годами только в Северной Италии было 1 000 000 жертв чумы".58 Плодовитость женщин едва поспевала за изобретательностью смерти. Роды становились вдвойне мучительными из-за их частой бесполезности; две пятых всех детей умирали, не дожив до второго года.59 Семьи были большими, население - маленьким.
Улучшалась общественная санитария, множились больницы. Медицинское образование приобретало более строгую форму, хотя медициной можно было заниматься и без диплома. В Болонье, Падуе, Базеле, Лейдене, Монпелье, Париже существовали знаменитые медицинские школы, куда съезжались студенты со всей Западной Европы. У нас есть своеобразный пример медицинского исследования с участием пациентов - тридцать лет экспериментов, в ходе которых Санкториус пытался свести физиологические процессы к количественному измерению. Большую часть своей работы он выполнял, сидя за столом на больших весах; он записывал изменения своего веса от приема и выхода твердых и жидких веществ, и даже взвешивал свой пот. Он обнаружил, что человеческое тело ежедневно выделяет несколько фунтов пота, и пришел к выводу, что это жизненно важная форма выделения. Он изобрел клинический термометр (1612) и пульсометр в качестве вспомогательных средств для диагностики.
Терапия переходила от жаб к пиявкам. Некоторые авторитетные врачи прописывали сушеных жаб, зашитых в мешочек и подвешенных на груди, в качестве ловушки для улавливания и поглощения ядовитого воздуха, который окружал тело в районах чумы.60 Кровопускание с помощью пиявок или кукования сочеталось с обильным питьем воды, исходя из теории, что часть принятой жидкости образует свежую незараженную кровь. Две школы лечения боролись за жертву: иатромеханическая, проистекающая из учения Декарта о том, что все телесные процессы механические; иатрохимическая, берущая начало от Парацельса, развитая Гельмонтом и трактующая всю физиологию как химическую. Популярностью пользовалась гидротерапия. Лечебные воды принимали в английском Бате, нидерландском Спа, французском Пломбьер и в дюжине мест вдоль Рейна и в Италии; мы видели, как Монтень пробовал их и рассыпал камни по дороге. В Европе появились такие новые лекарства, как валериана (ок. 1580 г.), сурьма (ок. 1603 г.), ипекак (1625 г.) и хинин (1632 г.). В лондонской фармакопее 1618 года перечислено 1 960 лекарств. Монтень рассказывает о специальных снадобьях, которые несколько врачей хранили для больных пациентов:
левая нога черепахи, моча ящерицы, слоновий помет, печень крота, кровь из правого крыла белого голубя, а для тех, у кого есть камень... растертый помет крысы; и другие глупости, которые больше напоминают магию и заклинания, чем серьезную науку.61
Такие деликатесы стоили очень дорого, и люди в XVII веке жаловались на цены аптекарей больше, чем на счета врачей.62
Стоматология была оставлена цирюльникам и почти полностью состояла из экстракции. Среди "цирюльников-хирургов" теперь были такие опытные врачи, как Амбруаз Паре, Франсуа Руссе, возродивший кесарево сечение, и Гаспаро Тальякоцци, специалист по пластической реконструкции ушей, носов и губ. Моралисты осудили его за вмешательство в творение Бога; его труп был эксгумирован из освященной земли и похоронен в непогребенной почве.63 Вильгельм Фабри, "отец немецкой хирургии", первым рекомендовал ампутировать конечность выше больной части; а Джованни Колле из Падуи дал самое старое из известных описаний переливания крови (1628).
Как и в любую эпоху, пациенты возмущались гонорарами врача; комедианты смеялись над его длинным халатом, красными туфлями и прикроватной серьезностью. Если доверять сатирам комических драматургов, его социальный статус был не намного выше статуса учителя; но если вспомнить историю "Урока анатомии"
