Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий

В памяти Фернана живо всплывали обрывки воспоминаний, связанных с «Ночью Печали». Тогда события происходили слишком стремительно. Поэтому он, как не старался, не мог воспроизвести в памяти хоть какую-то последовательную цепочку событий. Вот он, по совету Себастьяна, берет из сокровищницы несколько золотых и нефритовых украшений. Затем, совершенно неожиданно, осознает, что ацтеки вовсе не спят — они специально дали испанцам возможность выйти на дамбу, где их проще всего атаковать. Вот перед глазами как наяву встает эпизод, когда Сандоваль, Кортес и еще несколько всадников поспешно мчатся по земляной насыпи, стремясь помочь арьергарду. Где-то там, далеко, скрытый тьмой и неизвестностью, бьется Альварадо, чья вспыльчивость и ярость привела к восстанию жителей Теночтитлана. Потом Фернан вспомнил, как он упал в воду и лихорадочно пытался сорвать шлем с головы.

Особенно его удивляло, что никто другой тоже не мог связно рассказать о той ночи. В голове у каждого испанца события смешались и представлялись в памяти сплошным водоворотом битвы, где со всех сторон проносятся вражеские лодки, из которых летят стрелы и камни. Фернан подходил к Берналю Диасу, своему старому знакомому, с которым он когда-то отправлялся еще в первую экспедицию. Берналь по своей инициативе вел записи похода и тратил на это немало времени. Гонсалеса интересовало, что же помнит о той ночной битве Диас.

— Ох, Фернан. Все тогда перемешалось в голове. Помню, как сколоченный из бревен мост рухнул и как в озеро попадали десятки человек. А со всех сторон ацтеки напирают. Еле успеваешь отмахиваться от них и бежать. Повсюду крики! Индейцы завывают в полном восторге. Из воды вопят наши братья по оружию, которых неприятель хватает и тащит в лодки. Повезло, что отступали ночью. Днем бы ни один из нас не спасся. Рассказать толком сложно. Когда оказался на берегу, тогда только и понял, что кое-как вырвался. А уж как это происходило… Помню только обрывочно.

— А за записи ты когда взялся?

Берналь Диас расхохотался.

— Не поверишь! Бежал тогда по дамбе и только и думал: “Не дай бог в воду упасть! Все рукописи раскиснут! Столько труда пропадет!” Вокруг настоящий ад, погибнуть можно в любую секунду, а я о своих записях переживаю. В такой ситуации голова как-то странно работает. Потом мы спешно отступали, потом сражались при Отумбе. Лишь когда мы добрались до Тлашкалы, я сделал пометки о тех событиях. Что-то помнил сам, о другом расспрашивал наших товарищей. О невероятном спасении Альварадо мне рассказывал сам Сандоваль.

Оторвавшись от этих воспоминаний, Фернан устремил взгляд вперед. Там, почти в самом начале земляной насыпи, конкистадоров уже ждала построенная ацтеками баррикада. Битва разгорелась нешуточная. Лишь с большим трудом испанцам удалось оттеснить неприятеля. И начались длительные и утомительные бои за дамбы.

Фернан быстро потерял счет дням. Все они казались неотличимо похожими друг на друга. Стоило им продвинуться хоть немного вперед, как из Теночтитлана приходили свежие силы и приходилось отступать.

Дамба вовсе не была только дорогой, ведущей в город. Кое-где она расширялась и на ней попадались очень большие площадки. На них стояли храмы, дома, рыбацкие причалы — своеобразное городское предместье. Часто ее разделяли рвы для свободного продвижения лодок, и через них были перекинуты деревянные мосты. Идти по дощатым настилам испанцы не рисковали, отлично помня, как точно такой же мост сломался под ними во время бегства из Теночтитлана. И потому Сандоваль приказывал засыпать каждый провал и утрамбовывать поверхность, чтобы всегда иметь возможность отступить.

Среди союзных индейцев тоже хватало хороших бойцов, но узкая дамба не давала нормально развернуться. Так что в авангарде находились в первую очередь конкистадоры. Впрочем, тлашкаланцы и тотонаки тоже приносили немало пользы. Именно они занимались всеми земляными работами, носили камни, заделывали рвы, разбирали отбитые вражеские дома и баррикады.

Фернан часто с тревогой смотрел на бесконечную водную гладь. Где-то там, за горизонтом, на двух других дамбах бились солдаты Альварадо и Олида. Успешно ли они сражаются? Кто из товарищей еще жив? Сведения от них приходили весьма редко. Лишь иногда одна из бригантин покидала свой пост и отправлялась к соседям, чтобы узнать, как у них обстоят дела. Гонсалес прекрасно понимал, что даже если один из отрядов окажется в опасности, то остальные не только не успеют прийти на помощь, но даже не узнают об этом своевременно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В один из дней испанцы ранним утром увидели идущего к ним ацтека. Тот, не скрываясь, шагал по дамбе, расставив в стороны пустые руки, показывая, что он безоружен. Подойдя достаточно близко, чтобы его можно было услышать, он что-то прокричал. Один из тлашкаланцев двинулся навстречу для переговоров. Через минуту он вернулся.

— Что говорил ацтек? — поинтересовался Сандоваль.

— Они вызывают на бой лучшего воина из белолицых чужаков, — ответил тот. — Я с удовольствием сам вышел бы на поединок, но они желают только вашего храбреца. Обещают, что не тронут победителя, но и от вас ждут такого же обещания. Предлагают сойтись прямо на дамбе, на глазах у двух воинств.

Сандоваль и сам славился как ловкий фехтовальщик, но на нем лежала ответственность за весь отряд. Потому он обвел соратников взглядом.

— Я выйду, — тут же поспешил заявить о себе Фернан. — Думаю, никто не сомневается, что я достоин представлять испанских кабальеро? Друг мой, узнай подробнее об условиях поединка.

Тлашкаланец, услышав эту просьбу, двинулся к посланнику.

— Не слишком я доверяю врагам, — говорил тем временем Сандоваль. — Если ты победишь, то кто-то из них может от досады метнуть в тебя камень. А люди склонны следовать чужому примеру. Себастьян, возьми вот этот красный флаг.

Себастьян тут же подхватил древко и замер в первом ряду испанцев. Сандоваль же продолжал:

— Фернан, когда будешь идти обратно, то смотри на знамя. Если мы увидим, что наши противники целятся в тебя, то дадим знак. Сразу же прыгай в воду, ныряй и плыви в нашу сторону. Мы же немедленно пойдем в атаку и прикроем тебя.

Через какую-то минуту Фернан Гонсалес уже шагал по ровной земляной насыпи. Без доспехов и шлема, обнаженный по пояс, в одних штанах и сапогах. В руке он нес меч, на поясе висел кинжал. Без щита. Все согласно условиям, озвученным будущим противником. Горячее солнце жгло плечи. Сильно отросшие волосы испанец перевязал косынкой. Достаточно широкая, дамба с избытком давала пространство для боя. За спиной остались братья по оружию, не спускавшие глаз с Фернана.

Он шел не торопясь, сдерживая подстегивающее его нетерпение. Адреналин кружил голову и мешал успокоиться. Вот ради таких моментов стоило жить! Опасное испытание, которое даст ответ на вопрос — чего же он стоит? Не зря ли годами тренировался, не тратил ли время попусту? Вот сейчас он и узнает, в состоянии ли принести пользу своим товарищам, своей родине да и вообще прославить род Гонсалесов! Сегодня он не просто один из сотен пехотинцев. Он воин, который защищает честь испанского оружия. Фернан досадливо тряхнул головой. Нужно взять себя в руки и вступить в бой хладнокровным. Впереди не развлечение. Наверняка против него выйдет лучший из бойцов.

Навстречу ему медленно двигалась большая толпа ацтеков. Вот она замерла шагах в пятидесяти, от нее отделился один-единственный человек и пошел дальше. С немалым удивлением испанец увидел, что будущий противник держит в руке настоящий меч — длинный, узкий, со сложной витой гардой, которая хорошо прикрывает ладонь почти до запястья. Гонсалес быстро понял, откуда у ацтека такое оружие. Это наверняка один из трофеев, захваченных местными при отступлении конкистадоров из Теночтитлана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Удивление Фернана быстро сменилось яростью. Мало того, что кто-то из его товарищей расстался с жизнью, чтобы обеспечить своим оружием ацтека, так индеец теперь планирует этим самым клинком еще одного испанца на тот свет отправить! А может и не одного! Фернан стиснул зубы и ускорил шаг. Он внимательно осматривал своего противника.