Пропавшие среди живых. Выстрел в Орельей Гриве. Крутой поворот. Среда обитания. Анонимный заказчик. Круги - Сергей Александрович Высоцкий

— Пять лет. Водитель прекрасный. Характер, правда…

Корнилов посмотрел на Плотского вопросительно.

— Антон — человек скрытный, себе на уме, — он поморщился. — По–моему, умеет устраивать свои дела — всюду у него знакомые, друзья. Я имею в виду магазины, мастерские… — директор широко развел руки. — И вообще. Я о нем ничего не знаю! Это плохо, но не станешь же насильно лезть к человеку в душу?

— Вам его кто–нибудь рекомендовал?

— Да. Мой помощник Сеславин. Он, знаете ли, всю мелочевку берет на себя. Предшественник Лазуткина ушел на пенсию, Сеславин нашел Антона. Если не ошибаюсь, в «Скорой помощи». Там ведь классные водители.

— Он знал Лазуткина раньше?

Плотский снова развел руками:

— Понятия не имею. Водит он хорошо, не ворчит, когда надо задержаться, остальное — вопросы отдела кадров, моего помощника. А почему вас так заинтересовал Антон? Если не секрет, — он поднял ладонь с растопыренными пальцами, — ради бога, я секретами не интересуюсь.

— Какие у меня от вас секреты? — успокоил Корнилов Павла Лаврентьевича. — Ваш Лазуткин…

— Не мой, — покачал головой директор. — Не мой личный, заводской, принятый на работу отделом кадров.

— Лазуткин, — продолжал Корнилов, — возил вас иногда на волейбол. И многие видели его в обществе потерпевшего Терехова. Даже видели их ссорящимися.

Плотский удивленно смотрел на полковника.

— А кто такой Терехов?

— Один из игроков. Бугаев показывал вам его фото, вы сказали, что не знаете этого человека.

— Да, да. Показывал. Я действительно его не знаю.

— И никогда с ним не разговаривали? Не ссорились?

— Помилуй бог! Я ссорюсь только со своей женой. И то очень редко.

— Ну если не ссорились, то громко разговаривали?! Кто–то из игроков мог слышать ваш разговор.

— Нет! — Плотский говорил без всякого смущения. — »

Я не знаю этого человека. Может быть, и видел когда–то, но разве всех упомнишь?

Корнилов понял, что настаивать бесполезно. Даже если устроить очную ставку с Травкиной, директор разведет руками и скажет: «Вы ошибаетесь, Еленочка. Я никогда не разговаривал с этим человеком!» Да если и ссорился, мало ли что бывает!

— Вы предполагаете, что ссора этого человека с Лазуткиным зашла так далеко? — спросил Плотский с любопытством.

— Сейчас трудно сказать.

— Постойте, постойте, — Павел Лаврентьевич поднял руку. — Когда убили Терехова?

— Тяжело ранили, — поправил Корнилов. — В прошлое воскресенье, двадцатого…

— Двадцатого я ездил на волейбол с другим водителем.

— Лазуткин отпросился?

— Да. Какие–то домашние дела. Но время от времени мы ездим на волейбол с Сеславиным. Он хороший волейболист. И хороший водитель. И Антон получил выходной. А двадцатого и Сеславин был занят…

— И в то воскресенье Лазуткина на волейбольной поляне не было?

— Я же говорю — отпросился!

— Лазуткина видели в тот день на поляне, — сказал Корнилов и внимательно посмотрел на Павла Лаврентьевича.

— Не может быть! Зачем? — Плотский недоумевал. — Он ко мне не подходил.

— Павел Лаврентьевич, в последние дни вы никаких перемен в вашем Антоне не заметили?

— Нет. Не заметил, — рассеянно ответил директор и тут же спросил: — Что он делал на поляне в воскресенье? Может быть, это ошибка? Кто–то обознался? Да и откуда его знают? В волейбол он не играет, лежит себе, загорает…

— Зато вас знают. И знают, что он — ваш шофер. Павел Лаврентьевич, он никогда не предлагал вам купить старинный камин? — полковник показал на камин, красующийся в кабинете. — Старинные бронзовые ручки, панели красного дерева?

— Ну что вы! Во–первых, откуда у него могут быть такие вещи? А потом — покупать у своего шофера?!

— А этот камин у вас давно?

— Год. Нам купил его в комиссионном Сеславин. Мой помощник.

— Вы его об этом просили?

— Он знал, что жена мечтает о камине для дачи… Охо–хо! — вздохнул Плотский. — Какой–то редкий мрамор. Посмотрите на рисунок! А вся эта бронза? Решетки, украшения… Девятьсот рублей. Даже для директора, справляющегося с планом, деньги немалые.

— А ваш помощник давно работает с вами?

— Давно. Лет десять. Или двенадцать. Прекрасный помощник, эрудит…

Корнилов встал:

— Спасибо, Павел Лаврентьевич.

— А чай? Жена обидится, — директор тоже поднялся со своей качалки.

— С удовольствием бы выпил, но мне еще надо успеть на службу, — они опять пошли узким коридорчиком к веранде. — А у Лазуткина есть свой автомобиль? — спросил Корнилов.

— «Москвич». По–моему, он собрался его продавать. Подошла очередь на «Жигули»…

— Как, вы уходите? — искренне огорчилась Валентина Олеговна, сидевшая с книгой на веранде. — У меня жасминовый чай!

Корнилов развел руками.

— Игорю Васильевичу на службу, — сказал Плотский. — Нам остается только по дороге показать ему свой сад.

В это время зазвонил телефон.

— Послушай, Павлуша…

— Может быть, ты? — Плотский растерянно посмотрел на жену, но она взяла полковника под руку.

— Валентина Олеговна, вы за последнее время не заметили каких–либо перемен в Лазуткине?

— Конечно, заметила. Сделал челку, какой–то дурацкий зачес на уши. Ведь не мальчишка! Говорит — жене так нравится.

— Вам часто приходится с ним ездить?

Орешникова улыбнулась:

— Часто. Мне же надо кормить своего директора! Два раза в неделю на рынок. И на дачу. Но уже с мужем. Уж не расследуете ли вы, как муж использует служебную машину?

— Нет. Это не моя компетенция. Вам Лазуткин никогда не предлагал купить старинное кольцо с крупным рубином?

— Старинное кольцо с крупным рубином? — она секунду колебалась. — Предлагал. Но слишком дорого. И это было так давно…

Она открыла калитку, вышла с полковником к машине.

— Этот звонок, — Корнилов кивнул на калитку, — старинные таблички — все Сеславин?

— Да, он известный коллекционер древностей, — Валентина Олеговна улыбнулась. — Дайте слово, что приедете к нам отдохнуть.

— Постараюсь, — Корнилов сел в машину. Валентина Олеговна помахала рукой. В модном, цвета хаки, платье она почти сливалась с высоким зеленым забором.

19

Ночью Семена поднял с постели телефонный звонок. Дежурный врач сообщил, что состояние Терехова неожиданно ухудшилось, ему нужна срочная операция, а он требует встречи с Бугаевым.

— Недалеко от вашего дома «скорая», — сказал врач. — Если поторопитесь, они вас прихватят…

Когда Семен