Воин тумана (сборник) - Джин Вулф

— Да, авангард, — сказал я. — Это всегда мудро.

— Их называют открывателями пути. И они часто видят бога с головой волка, который идет перед ними. Тогда они знают, что путь безопасен, и армию ждет триумф. По той же причине этот бог находился на штандартах наших фараонов.

— Мои люди хотят остановиться у города этого бога, — объяснил я, — и принести ему жертву прежде, чем мы достигнем диких южных земель. Мы пошли к Чаниу и объяснили это, но он не хочет останавливаться.

Целитель кивнул. — Да, понимаю. Ты веришь, что именно этот бог послал тебе сон?

— Да, мне так кажется, именно он. Мы поговорили с Муслаком. Он сказал, что ночью, когда мы остановимся, мы будем очень далеко от города Ап-уата, возможно около Акмима.

— И поэтому ты пришел ко мне.

Я покачал головой. — Поэтому я сел около Мит-сер'у и заснул. Я оказался в темной земле, где лежало много мертвых. Ко мне медленно подползал волк, который одновременно был человеком, и он буквально тащил себя руками, которые одновременно были лапами.

Целитель молча слушал меня.

— Увидев, как он ползет, я понял, что у него сломана спина. Ни человек ни животное не может долго жить со сломанной спиной. Человеческим голосом он попросил меня убить его, взять его жизнь и закончить его страдания. Я…

Целитель поднял голову. — Подожди, у меня много вопросов. Ты узнал этого человека, который одновременно волк?

— Да, во сне я узнал его, но сейчас я не могу сказать, кто это был.

— Тем не менее ты узнал его. Он тебе враг или друг?

— Он был моим врагом, — сказал я. — Это я тоже знал.

— И, тем не менее, он пришел к тебе просить о милости?

Я поднял плечи и дал им упасть, как делает сам целитель. — Больше было не к кому.

— Только ты и мертвые.

— Да.

— Хорошо, продолжай.

— Я сделал так, как он просил. — Я показал целителю меч. — Я убил его этим мечом, быстро, схватил за ухо и перерезал горло. Когда он умер, я увидел его лицо. — Здесь я остановился и вспомнит темную равнину из моего сна. — После чего Мит-сер'у разбудила меня, потому что испугалась, что я умер.

Целитель вынул четыре золотые изогнутые палочки из своей одежды, сделал из них квадрат на палубе перед нами, после чего сказал и сделал кое-что такое, что я записывать не буду. Закончив, он подобрал золотые палочки, сказав каждой из них слово, сложил их вместе, потряс и бросил мне в лицо.

Я спросил, что они сказали ему, когда с шумом ударились о палубу. Он разозлился и сделал мне знак молчать. Через какое-то время он подобрал их, потряс, как и раньше, и опять швырнул. — Ты не все рассказал мне, — сказал он мне, изучив их во второй раз. — Что ты не рассказал?

— Перерезав ему горло, я сказал девушка. Я не могу объяснить почему так сделал, но, как мне кажется, это неважно.

— Девушка.

Я кивнул. — Точно. Только одно слово.

— Ты говоришь на языке Кемета лучше, чем большинство иностранцев. На каком языке ты говорил во сне?

— Во сне я сказал только одно слово. Вот это.

— Сатет?

— Нет, другое, которое значит то же самое.

— Бент-Анат?

— Я не думаю, что говорил на этом языке.

Я имел в виду высокую девушку, очень молодую, с цветочной короной на голове — я хотел сказать, имел в виду во сне.

Он бросил палочки, как и раньше, наклонился над ними и долго жужжал, потом опять бросил. Выпрямившись, он задумчиво сказал: — Латро, ты не должен бояться своего сна. Ап-уат благоволит к тебе. Я хочу, чтобы ты купил ягненка и принес его в дар храму. Черного ягненка, если сможешь найти.

— Человек Пурпура сказал мне, — возразил я, — что мы не остановимся около храма Ап-уата.

— А если мы остановимся, — спросил целитель, — ты сделаешь то, что я просил?

— Да, — сказал я, — конечно я сделаю, если мне хватит денег.

Он кивнул, как будто самому себе. — Насколько я могу себе представить, Мит-сер'у не оставляет тебя надолго в одиночестве. У Чаниу есть много всего, и он может дать тебе что-нибудь, если ты попросишь. Подожди.

Он бросил палочки, как и раньше, негромко свистнул, и бросил опять.

Потом подобрал их и убрал обратно. — Анубис тоже благоволит к тебе, как когда-то благоволил ко мне. Сейчас он говорит с тобой через меня. Ты должен идти в город мертвых. Там он даст тебе вполне достаточно, чтобы купить ягненка. Ты не боишься призраков?

— Конечно боюсь, — сказал я, — и какой человек не боится? Но что это за город мертвых, куда я должен пойти? Разве внутри каждого города нет места, предназначенного для мертвых?

— Он не сказал, как не сказал и то, какой ночью ты должен войти туда. Когда я говорил о призраках, то имел в виду только то, что многие люди боятся войти в город мертвых ночью. Пойдешь ли ты, зная, что бог приказывает тебе?

— Конечно.

— Твой меч, он острый?

— Ты держал его в руке.

— Я не обратил внимание на клинок. Да?

— Да.

— Хорошо. Анубис желает, чтобы ты принес острый меч.

Я пишу все это, пока помню. Я пересказал наш разговор Урею, и тот сказал, что пойдет со мной. Мит-сер'у подслушала нас. Она говорит, что тоже пойдет со мной.

И еще она говорит, что этот бог, Анубис, который благоволит ко мне, — очень великий бог, он переносит послания из Страны Мертвых к богам, и через него боги отправляют послания в Страну Мертвых. Он надзирает над приготовлениями тела к погребению, сторожит могилу, и все призывают его. Я спросил, почему он благоволит ко мне. Она не смогла ответить, сказав только, что никто не знает, почему боги любят одного человека и ненавидят другого. Возможно потому, что его брат благоволит ко мне.

Урей сказал, что мы уже встречались, этот Анубис и я, и что именно он держал весы, на которых взвешивалось мое сердце. Я запротестовал и сказал, что невозможно взвесить сердце, не убив его владельца. Он признался, что я прав, и исчез, когда я оглянулся. Я хотел бы спросить его побольше о там, как взвешивали мое сердце, потому что совершенно об этом забыл.

НАС остановил многовесельный военный корабль. Чаниу и Муслак отправились на переговоры с его капитаном. Теперь я уверен, что в конце концов мы пришвартуемся около Асуата. Так я и сказал своим людям.

14

МЕНЯ ЗОВЕТ БОГ С ГОЛОВОЙ ШАКАЛА

АНУБИС возглавлял великое шествие в честь своего брата. Мит-сер'у потребовала, чтобы я прочитал много из этого свитка утром, до завтрака. Поэтому я знаю, что уже видел его.