Мир Реки: Темные замыслы - Филип Фармер

Статьям о нем верить было нельзя. Даже те люди, которые клялись, что знали его близко, давали весьма несхожие отчеты о его жизни. Мне известно доподлинно, что «Фокс и Юниверсал» опубликовали о нем множество рекламных материалов, большую часть которых было необходимо проверять под микроскопом из-за содержавшихся в них преувеличений и явной лжи.

Женщина, которая думала, что является его первой женой, написала его биографию. Из нее нельзя было узнать, что он с ней развелся и женился еще дважды. И что имел двух дочерей от другой женщины. И что у него были проблемы с алкоголем. Или что в Лондоне жил его незаконный сын, который работал там ювелиром.

Она думала, что она первая жена, а была второй или третьей. Никто точно не знал — которой.

То, что он все же, несмотря ни на что, остался для нее безупречным героем, вообще-то много говорит об этом человеке. А еще больше — о ней самой.

Мой давний друг Кориэл Варолл (помнишь его, он был цирковым акробатом, жонглером, канатоходцем, почитателем пива гаргантюанских масштабов и обожателем Тарзана) писал мне о нем. Думаю, году в 1964-м.

«Я помню, что в первый раз, когда я его увидел, мне показалось, будто я встретился с самим Господом Богом… Через несколько лет, которые мы провели вместе, делая одно и то же дело (он хочет сказать — в цирке), это преклонение исчезло, но все мы продолжали его любить, а детишки прямо-таки боготворили его, даже после того, как он перестал делать свои знаменитые киношные ленты… Могу утверждать, что в трезвом виде он был отличный парень, но пьяным он вступал в драку по любому поводу и вытворял черт знает что (а мы разве не все поступаем так же?)… У меня есть несколько историй о нем, которые никогда не публиковались. При встрече я тебе их расскажу».

Но как-то получилось, что Кори ничего так и не рассказал. Даже дата рождения Тома и то под сомнением. Киношные публикации и жена утверждают, что он родился в 1880 году. Памятник вблизи Флоренс в Аризоне (где он погиб, делая 80 км/час по скользкой дороге) тоже утверждает, что в 1880 году. Но есть другие свидетельства, указывающие на 1870 год. Но было ли ему 60 или 70 лет, он все равно выглядел моложе пятидесяти. И всегда старался быть в форме.

И еще. Был приятель, который видел его в день последней трагической поездки. Он говорит, что Райдер сидел за рулем желтого «форда». Жена же Райдера утверждает, что машина была белая. Такие вот очевидцы.

Рекламные отделы студий сообщают, что он родился и вырос в Техасе. Но я сам обнаружил, что это ложь. Он родился возле Микс-Ран в Пенсильвании и уехал оттуда лишь в восемнадцать лет, чтобы вступить в армию.

Как раз когда я собирался запросить у Военного министерства копию его послужного списка и точно выяснить, что он делал в армии, вышел роман Даррелла Пониксена. Меня снова опередили, опять оказалось, что я опоздал. Хотя книга являлась лишь отчасти фактологической, ее автор проделал всю ту исследовательскую работу, которую намеревался проделать я сам.

Итак, мой герой не был внуком вождя племени чероки. И родился он не в Эль-Пасо (Техас). И хотя в армии был, но вовсе не получал тяжелого ранения под Сан-Хуан-Хилл или на Филиппинах.

Фактически он вступил в армию на следующий день после начала Испано-Американской войны[136]. Я уверен, равно как и Пониксен, что он надеялся с ходу попасть в бой. Нет никаких сомнений в его личной храбрости и в том, что он стремился быть там, где пули летят погуще.

Вместо этого он сидел в форту, а потом был с почетом уволен из армии. Затем он пошел в армию повторно, но в боях опять же не участвовал. Поэтому в 1902 году он из армии дезертировал.

Он не ездил в Южную Африку, как болтали рекламщики. Вместо этого он женился на юной школьной учительнице и с ней уехал в Территорию Оклахома. Но то ли ее отец добился признания брака недействительным, то ли она сама бросила его, не оформив расторжения брака. Наверняка никто этого не знает.

Работая барменом, незадолго до того как он нанялся на ранчо 101 в Оклахоме, он женился на другой женщине. Из этого брака ничего хорошего не вышло, но развода он тоже, по-видимому, не оформлял.

Большая часть того, что напридумывали рекламщики, и того, что Райдер сам наговорил, является чистой выдумкой. Эти сказочки имели цель приукрасить образ человека, который в приукрашивании совсем не нуждался. Райдер, однако, против этих басен не протестовал, более того, некоторые он сочинил сам по просьбе тех же рекламщиков. Прошло какое-то время, и он сам начал в них верить. Я хочу сказать — он в них действительно поверил. Я это точно знаю. Я ведь тут постоянно слышу, как он повторяет всю эту несусветную брехню, и мне совершенно ясно, что к этому времени выдумка стала для него нисколько не менее достоверной, чем реальность.

Эта потеря способности отличать выдумку от факта ни в малейшей мере не сказывается на его компетентности в обычных жизненных ситуациях.

Тем не менее Райдер отверг желание Фокса выдать его за незаконного сына Буффало Билла[137]. Такая выдумка могла бы положить начало расследованиям, которые вытащили бы на свет Божий весьма малоприглядную истину.

Он ни разу не сказал мне, что был звездой кинематографа. Да, он рассказывает всякие случаи из своей киношной практики, но в них он всегда выступает в слегка гротескном виде.

Почему же сейчас он носит не свое имя, а псевдоним? Не знаю!

Его третья жена описывает его как высокого, стройного и смуглого. Думаю, что в начале 1900-х годов он мог считаться высоким, хотя он и ниже меня. Его стройное тело действительно обладает стальными мышцами. Фаррингтон ниже его ростом, но очень мускулист. Он всегда готов соревноваться с Томом в индейской борьбе, особенно когда напьется. Том соглашается с удовольствием. Они ставят локти на стол, сжимают пальцы рук и пытаются положить руку противника на столешницу. Борьба идет долго, но выигрывает обычно Том. Фаррингтон смеется, но я думаю, что он искренне переживает поражение.

Я соревновался с ними обоими, примерно с равным числом поражений и побед. Я могу наверняка их победить в прыжках в длину и в беге. Но когда дело доходит до бокса или до боя на палках, я обычно терплю поражение. У меня отсутствует «инстинкт убийцы», которым они оба обладают. Кроме того, подобные мужские забавы никогда не имели для меня большого значения. Хотя, может быть, это потому, что во мне живет подсознательный страх перед конкуренцией вообще.

Однако для Фаррингтона это очень важно. Важно ли для Тома — не знаю, он своего истинного отношения никогда не демонстрирует.

Общение с этими двумя людьми доставляет мне бездну удовольствия. Даже сейчас, несмотря на то что тесное общение на корабле способно породить если не презрение, то фамильярность.