Каспар Фрай (авторский сборник) - Алекс Орлов

– Какой большой город, ваша милость! Не правда ли, поражает? – оглянувшись на Каспара, крикнул гном.

– Ты ведь не впервые тут?

– Бывал, да что толку, я ведь дальше пригородов и не совался. – Во-о-он, – гном показал рукой направо, – там на Кузнечной площади я купил свои станки, а уж после стал искать компанию, с кем вернуться, – не до города было…

– Да, знатный город! – согласился Бертран, привставая в стременах. Величие королевской столицы подавляло его. Если, будучи в герцогстве, он иногда представлял себя во главе входящей в Харнлон армии, то теперь, увидев безбрежные пригороды, понял, что о таком не стоит и мечтать.

– Эх и крепок город! – за всех высказался Углук.

Мессир Маноло сидел с закрытыми глазами – он дремал, а эльф смотрел на город спокойно, никак не выказывая своих эмоций.

– Мессир, вы говорили, у них здесь есть магический орден, – напомнил Каспар, подъехав к возу, на котором сидел Маноло.

Тот открыл глаза:

– Вы хотели видеть башню ордена, Каспар?

– Да.

– Вон она. – Мессир показал на невзрачный темно-серый столб, возвышавшийся на территории дворца, однако находившийся на некотором удалении от основных построек.

– А они нас не видят, мессир Маноло? – озабоченно поинтересовался гном.

– Кто знает? – Мессир пожал плечами. – Если среди них есть искусные маги, то обязательно увидят.

– Но тогда они сразу сообщат королю, а он вышлет гвардейцев.

– Необязательно. Даже если в ордене есть искусные маги, они могут и не обратить на нас внимания, вы же видели, сколько приезжает народа, – уйма!

Полагая, что начать следует с главной торговой площади, Каспар повел обоз к северным воротам.

Пробиваясь через запруженные улицы, отряду то и дело приходилось буквально на руках переносить телеги, поскольку основная часть старого Харнлона славилась своей теснотой.

К счастью, после мучительных первых двух кварталов дальше обоз проследовал по реконструированным улицам, довольно широким.

По тротуарам в обоих направлениях двигались королевские подданные, кто-то спешил на рынок или к булочнику, другие – домой, неся купленных к обеду кур. Белошвейки сгибались под тяжестью огромных камышовых корзин, в которых доставляли заказчикам работу.

Из дверей трактиров доносились запахи подгоревшего мяса и пьяные крики тех, кому уже с утра требовался подогрев.

«Все как у нас в Ливене», – с удовлетворением отметил Каспар. Он опасался увидеть здесь такой же порядок, какой царил в столице Фаргийского халифата – Измире, однако оказалось, что напрасно. Сточные канавы в Харнлоне были столь же грязны и зловонны, как в родном Ливене, и пьяных на улицах тоже попадалось изрядно.

Двигаясь вместе с другими повозками и пассажирскими экипажами, Каспар наконец вывел обоз на главную торговую площадь города. Как и следовало ожидать, все торговые места здесь были уже заняты, однако Каспар и не собирался пока торговать. Надо было выяснить, где можно арендовать или выкупить лавку.

– Оставайтесь здесь, – сказал Каспар спутникам, когда обоз остановился под каменной стеной. – Я пойду поспрашиваю, где можно найти помещение.

Мимо прошли двое стражников, они подозрительно покосились на оружие, которое Каспар и его спутники держали на поясах.

– И вот что, спрячьте мечи, возможно, здесь исполняют закон прилежнее, чем в Ливене.

Каспар имел в виду запрет на ношение благородного оружия простолюдинами. Тем, для кого война была работой, разрешалось носить мечи, но не на поясе, а в руках, притом – в ножнах.

У себя дома Каспар никогда этому закону не следовал, и никому в голову не приходило потребовать от него исполнения. Однако здесь был Харнлон, а не Ливен.

Спрятав меч под длинное купеческое одеяние, Фрай оставил снаружи только кинжал.

Равнодушно проследовав мимо торговых рядов и расхваливавших свои товары продавцов, Каспар нашел то, что искал, – отдельный участок площади, где совершались оптовые сделки.

Там тоже толпился народ и сжимались кулаки, однако все обходилось без драк – торговые люди умели имитировать эмоциональный накал, при этом хладнокровно подсчитывая предстоящий барыш или вынужденные убытки.

Каспар с трудом пробрался через возбужденную толпу, из которой то и дело выходили по двое купцы, направлявшиеся к обозам для выяснения качества товара.

– Доброй торговли, – сказал он, останавливаясь напротив двух смуглых бородачей, судя по всему, гостей в этом городе.

– И вам того же, – ответили они, настороженно глядя на незнакомца.

– Я впервые в Харнлоне, хочу завести здесь торговлю, но не знаю, с чего начать, какие тут порядки.

– Завести торговлю? – Бородачи переглянулись. – Да вы прогорите в первый же месяц, если только не найдете денег, чтобы заплатить здешнему Купеческому собранию.

– А сколько нужно заплатить?

– Ровно столько, чтобы пропало всякое желание открывать торговлю.

– Здесь не любят чужаков? – догадался Каспар.

– Вот именно.

– А если я не заплачу?

Бородачи угрюмо потупились, как видно, у них уже был недобрый опыт.

– У вас испортится товар, ваши приказчики постоянно будут падать и ронять поклажу в грязь, а потом явятся уличные громилы и разнесут вашу лавку по камешкам.

Каспар помолчал, проникаясь нелегкой долей пришлого торговца, потом спросил:

– И кто же верховодит этим безобразием, кто главный в Собрании?

– Его председатель, Роже Наварро.

– А где я могу его найти?

– Здесь неподалеку, на улице Золотой Цирюльни, есть харчевня королевского разряда, называется «Городской павлин», там, если угодно, вы сможете найти председателя Наварро.

– Спасибо. А не подскажете, где я могу справиться об имеющихся в продаже лавках, желательно со складом?

Бородачи снова переглянулись, словно говоря друг другу: ну что за глупец, его предупреждают, а он словно не слышит.

– Никуда ходить не надо, здесь рядом, на улице Королевских Сапожников, продается лавка Колумбуса. Поспешите, он не будет долго торговаться, – обстоятельства заставляют его покинуть город.

Поблагодарив любезных негоциантов, Каспар первым делом отправился на улицу Золотой Цирюльни, чтобы засвидетельствовать свое почтение председателю Купеческого собрания.

Харчевню «Городской павлин» он приметил сразу, она выгодно отличалась от других заведений богатой вывеской, на которой был нарисован тот самый павлин.

У входа в заведение стоял широкоплечий лакей-вышибала, какие служили в вечернее время и отваживали тех, кто, заливши глаза, ломился во все двери без разбора.