Стальное зеркало - Анна Оуэн

— Это не моя идея, — тихо говорит Хейлз, пока толпа издает подобающие ликующие звуки.

— Но это вы ее сюда приволокли, — давится словами Мерей. — О чем вы думали?

— Ну не о том же, что она такое вот каркнет! Знал бы… — продолжать тут нельзя, это уже измена.

— Да что тут было знать? Вы с ней мало знакомы? Обязательно должна была каркнуть, не это так… — Мерей шевелит губами, видно, пытается сочинить нечто столь же разрушительное, но не может, — какую-нибудь еще бомбу. Вы хоть понимаете, кого вы нам сюда привезли?

— Законную королеву я нам сюда привез. Единственно возможную.

— Она в Орлеане была не менее законной.

— В Орлеане, — слова опять лезут сами, видно слишком уж неприятно чувствовать себя виноватым — и перед кем? Перед Мереем… — она никак не могла помешать вам играть в короля на горе и на том поубивать друг дружку…

— Да с ней мы это сделаем втрое быстрее! Мне бы во сне такого не придумать… — А он, кажется, оправдывается.

— Ну, если ты так недоволен, так бери своих, вали к своему драгоценному Тайному совету — и объясняй им, что ты тут ни при чем…

— Тайный совет мне не драгоценней, чем тебе, — шипит Стюарт сквозь зубы, начиная «тыкать» в ответ, повод для вызова, но я начал первым… нечаянно, причем. — Но так, как ты со своим папашей, у нас тут никто воду не мутил!

— Да куда вам еще мутить воду — в ней уже вашей грязи на века. И вся рыба передохла.

— Я тебя… повстречаю еще на горной тропинке, — шепотом обещает Стюарт, и глаза у него совершенно белые. Он уже обещал пару раз, но громко, на весь замок или всю улицу, а тут словно воздуха в груди не хватает. — Тебе вся твоя банда не поможет!

— Ты от меня бегать перестань по всей стране — так и повстречаешь… а нет, я тебя и сам найду.

— Кому ты нужен, от тебя бегать… — скалится царедворец, потом оскал вдруг становится ухмылкой до ушей. — Ну я же сказал, сказал же я — втрое быстрее! Так и есть. Обычно час нужен, а тут…

— Слушай, а ты прав, — говорит Джеймс, — Это даже не втрое, это в десять раз быстрее получается… С ума сойти.

Стюарт закусывает губы, потом вытаскивает из рукава платок, делает вид, что чихает. Долго так чихает, крепко, до слез. Видимо, простудился.

Хорошо ему. На него любой посмотрит и в насморк поверит. А адмиралу каково? Стоять тут же рядом и не смеяться?

К тому же для Стюарта находится дело — подвести к королеве и ее спутникам лошадей. Не самые хорошие кони, надо сказать, но все-таки и не клячи. Старший сын покойного Иакова постарался, чтобы встреча Ее Величества прошла прилично. Лошадь, предназначенная для Марии, покрыта хорошим чепраком, украшена цветами. Королеве должно понравиться. Адмиралу очень, очень неловко — Стюарт старался, а тут ему голосом герольда, как топором по голове — королева Альбийская. Теперь Тайный совет ему всю печень выклюет, каждую монету припомнит, и прежде чем хоть одну новую отсыплет, заставит поплясать.

И поди ж докажи, что и вправду ничего не знал, что никто ничего не знал, что этот демарш — как гром с ясного неба. И тут гром снова рушится с небес и выбивает из Джеймса остатки смеха: договор… Мерею-то Тайный совет, может, и поверит — или предпочтет поверить, но вот в то, что тут без Орлеана обошлось, не поверят никогда. Как же, побег. Как же, инкогнито. Как же, сама придумала. Знаем мы. Эти слова и сами по себе повод, но добавь к ним добытые у Равенны деньги и свеженанятых солдат…

Кажется, я все-таки ухитрился развалить договор между Альбой и Аурелией. Не Мария, что с этой курицы взять — ее покойный Людовик приучил, что она — королева Альбийская, а Маб самозванка, потом при Карле ее так и титуловали, королева Аурелианская, Каледонская и Альбийская. А потом на трон сел Людовик VIII, и стала Мария королевой Каледонской, вдовствующей королевой Аурелианской, но никаким образом не Альбийской. Вот она и восстановила попранную справедливость. А до меня не дошло, ко мне и тень мысли в дурную голову не закралась, я с ней не обсудил детали и тонкости высадки, и за герольдом не присмотрел, и не спросил, что за приказ ему отдали.

Клод, определенно, был слишком вежлив на мой счет.

Мне теперь с ним лучше не встречаться. Он меня точно убьет, если сам жив останется. Потому что в то, что его клюв тут не в пуху, тоже никто не поверит. И Его Аурелианское Величество — первым. После драки на Королевской, после того, что Клод заставил нас с Корво перед королем и коннетаблем говорить — а оно за час расползлось по всему двору, — не поверит никогда. И никто уже не поверит, что все это случайность, выходка Марии, что за эту выходку ее и я, и Стюарт, и кто угодно сейчас удавить готовы. Что цареубийство и местные игры уже не кажутся такими дурными. Потому что еще снег не успеет выпасть, как к нам полезет Альба — кстати, Мерей будет этому всемерно содействовать. Ну, годика два мы продержимся, а дальше что? Орлеан нам ничего не даст. Ничего не сможет. У них будет на юге война, на севере война, наверняка еще и на море война будет — с Франконией, но это, скорее, к весне… а если Альба эту оплеуху сегодняшнюю стерпит, то мир перевернется.

А поскольку мир, я думаю, устоит… то Арморике и соседям скоро принимать военный флот Ее Величества Маб. С официальным недружественным визитом.

Черт бы побрал этого Корво… и что ему стоило задержаться в гостях?

Пророком Джеймс оказался посредственным — лошадей Мерей привел, а вот ночевать все же пришлось в Холируде. Но тут уж Джеймс Стюарт был ни при чем — сначала они ждали герольда на рейде, потом высаживались, потом Мария милостиво принимала жителей Лейта, потом… на подъезде к Дун Эйдину стало ясно, что, скорее всего, сумерки их обгонят, а ехать по собственной столице иначе как при свете дня Мария отказалась. Свернули в Холируд. Мерей не возражал и, как выяснилось, не зря. С обстановкой в заброшенном королевском дворце было скудно, но центральную часть успели и проветрить, и избавить от пыли и паутины. И даже внутренний двор подмели и залежи мусора куда-то убрали. Вот это расторопность. Или для себя старался?

Наверное, все же не для себя. Прибрано, и даже протоплено — при том, что обогреть это нагромождение каменных ящиков даже летом задача не из простых — но совершенно недавно. Вчера, сегодня. Да и не настолько Мерей дурак, чтобы селиться здесь. Замок большой, ветшать начал уже давно, прежде чем отсюда всех летучих мышей, сов и филинов выселишь, щели законопатишь, мебель закажешь — разоришься; а еще до того вся свора от зависти озвереет — вселился, мол, в королевский дворец, кем себя возомнил?

Между прочим, сыном короля. Настоящим. И большим покойник был дураком, что на его матери не женился. Нам бы тогда Марии-регентши, конечно, как ушей своих не видать, но зато был бы у нас законный король — толковый и трезвый. И честолюбие его делу не мешало бы — выше короны не прыгнешь, а положи он глаз на венец Верховного королевства… так ему, может быть, никто и не возразил бы — у Маб своих детей нет и, ясное дело, не будет уже. Но это если бы Мерей законным родился и вырос. А так, как вышло — не годится. И другие не примут, и самого его покалечило. Надежности хочет. Чтобы за спиной — стена. Затем и деньги, и земли, и дружба с Тайным советом. Все под себя и никогда не отдавать.