Иной разум. Тетралогия (СИ) - Ливадный Андрей Львович

Автоматные очереди проносились над головой Максима, он непроизвольно вжимался в землю, затем, улучив момент, пополз в сторону ближайшего укрытия, – им оказалось нагромождение тлеющих бревен, вырванных из стены и переломанных попаданием снаряда.

Через выбитые ворота во внутренний двор ворвалась БПМ, выметнув снопы искр, царапнула гусеницами по каменным плитам, резко остановилась, слегка покачнувшись.

Оглушительно ударил крупнокалиберный пулемет. Три фигуры, совершавшие перебежку на фоне разгорающегося пожара, разметало по сторонам.

Рядом с Шустовым кто‑то упал.

– Помоги… – раздался болезненный хрип.

БПМ начала разворачиваться. Башенное орудие постоянно подергивалось в поиске целей. Снова ударила очередь, на этот раз короткая, трехтактовая. На каменные плиты двора из узкой прорези в башне выскользнула пустая обойма, звонко стукнула о них, отскочила.

Сбоку открылся люк. На землю спрыгнул офицер в тяжелой сервоприводной броне. Такую экипировку Максим видел только в изображениях. Забрало боевого шлема было поднято, за ним виднелось бледное перекошенное лицо.

Офицер присел под защитой брони.

– Третий, нужна поддержка! – кричал он в коммуникатор. – Нас атакуют со всех сторон! Повторяю, мы окружены! Идет бой! Что?! Нет, со всех направлений! Тут полный содом! Я… – шальная пуля ударила ему в лицо, оборвала фразу, тело конвульсивно дернулось, но система тяжелой брони самостоятельно удержала равновесие, – массивная фигура так и застыла в коленопреклоненной позе.

Шустов проскользнул между двух вздыбленных бревен, увидел раненого бойца. Две пули засели в бронежилете, третья вскользь зацепила плечо. Рана болезненная, но не опасная. Боец тяжело привалился спиной к уцелевшей части сруба, его… вернее, ее глаза были расширены, лицо приобрело землистый оттенок, губы мелко дрожали.

– Помоги…

Максим присел рядом.

– Держись… сейчас… – его голос срывался, во рту было сухо, голова по‑прежнему резко кружилась, временами все плыло перед глазами, теряя резкость очертаний.

– Ты не из наших, – в ее взгляде метнулся дикий страх.

– Как зовут?

– Кейтлин, – дрожащими губами выдавила она.

– Своих  больше нет! – Максим надломил колпачок инъектора. Жало тонкой иглы поймало блик пламени, блеснуло в сумраке.

– Я тебе не верю! – она попыталась отползти.

Две пули впились в бревно. Из дымного, озаренного пожаром сумрака вынырнула фигура бойца.

– Сдохни, тварь! – он вскинул автомат, целясь в голову Кейтлин.

Глаза девушки мгновенно выцвели. Она оцепенела. Не могла шевельнуть даже пальцем, безысходно смотрела в мертвый зрачок направленного ей в лицо ствола, задыхаясь от ужаса.

– Антон!.. – она все же выдавила имя. – Антон, это же я!..

Его палец соскользнул на сенсор огня.

Шустов выстрелил. Трижды. Без эмоций.

Тело отшвырнуло назад, ударило о броню БПМ.

– Антон… господи… не верю… – из ее глаз брызнули слезы.

Из тьмы, окружавшей очаг боя, донесся стрекот вертолетных двигателей.

Максим понимал: нужно уходить. Если пилоты не разберутся в царящем хаосе, – а они не разберутся, потому что бой идет повсюду, – то ударят по площади.

– Уходим! – он схватил девушку за руку, заставил встать, потянул за собой.

Над кронами деревьев появилась хищная тень «Искандера».

– Вижу цели! Не могу разобрать, где противник! – раздалось по связи. – БПМ горят! Я не понимаю, где свои!

– Спокойно! – ответил другой голос. – Земля, мы готовы к удару! Всем прекратить огонь! Повторяю, всем дружественным силам прекратить огонь!

Секунда тишины.

– Пятый, работаем по вспышкам! Наши сейчас затаились. Все, кто стреляет, – враги.

Максим задержался подле застывшей без движения бронированной фигуры.

– Что ты делаешь?

Он вытащил из кровавого месива тонкую дугу коммуникатора.

– Хочу предупредить пилотов. Они не понимают ситуации! Позывной твоего командира? Живее!

– «Земля‑7!» – выдавила Кейтлин.

– «Воздух», здесь «Земля‑7!» Прекратите атаку! Повторяю – прекратите атаку! Внизу нет противника! Вспышка мнемовируса! Нужны медики и эвакуационные команды!

– «Земля‑7», слышу тебя, но не понимаю. С кем бой?

Макс нервно сглотнул, подбирая слова, но вместо него пилотам все объяснил экипаж одной из уцелевших БПМ.

Башенное орудие приподняло ствол, ударило длинной ревущей очередью. Ведущий «Искандер» окутался частыми сполохами попаданий, разломился на части, и его пылающие обломки рухнули на землю, поджигая лес.

Кейтлин непроизвольно сжалась, закрывая голову руками. Максиму вдруг стало жаль ее – растерянную, беспомощную, – душа и рассудок девушки заблудились в хаосе бессмысленного, бессистемного боя.

Два «Искандера» отреагировали мгновенно и предсказуемо. Земля вздыбилась огненным валом, инверсионные росчерки били наискось по короткой траектории, вокруг горящих строений вздымались десятиметровые разрывы, осколки секли, как град…

Ответный огонь был слабым, но все же эффективным. Еще один вертолет задымил и начал снижаться, ища место для вынужденной посадки, третий канул во тьму, но он вернется, тут и гадать нечего!

– Вставай! – Максим схватил ее за руку.

Кейтлин подчинилась безропотно и инстинктивно.

– Не отставай от меня! Бегом!

Они рванули через двор к воротам. В отсветах пламени виднелись лишь мертвые тела, если кто‑то и выжил, то сейчас, в приступе безумия, двигался навстречу собственной смерти.

Автоматный огонь постепенно стихал. Все меньше и меньше людей оставалось в живых.

Над местом жестокой, бессмысленной схватки вновь появились призрачные огоньки.

Максим отчетливо видел, что один из сгустков холодного мерцания отделился от агонизирующего тела и взмыл вверх, заметался, в поисках новой жертвы.

Остро, больно вспомнились ему сейчас слова старика.

«Неприкаянные разжуют и выплюнут их».

Так и произошло. Но зачем, почему? Откуда же в них эта неуемная злоба? Кто они вообще такие? Зачем столько крови?

Максим не верил, что так способны поступать некие высшие существа.

Нет! Кем бы они ни оказались на самом деле, единственное определение, приходящее в голову, звучало достаточно емко и кратко: «Убийцы…»

Темная стена не затронутого пожаром леса поглотила две фигуры, когда единственный уцелевший в бою вертолет вновь появился на границе света и тьмы, заходя в последнюю, роковую для выживших на земле атаку.

Глава 5

Светало. Звуки боя стихли, в ложбинах скапливался туман, утренняя сырость пробирала промозглым холодом, но начало нового дня Максима не радовало.

– Подожди, – Кейтлин остановилась, присела на почерневший пень у обочины.

– Хочешь передохнуть?

– Знобит, – призналась она, отводя взгляд. Слеза скатилась по щеке.

– Ну, только не раскисай, – он заметил свежее пятно крови, проступившее сквозь повязку. – Давай посмотрю?

– Не надо, – она отвернулась, избегая его взгляда. – Я должна вернуться!

– Туда нельзя, – твердо ответил Максим.

– Я все равно вернусь!

– Зачем?

– Там… – ее подбородок дрогнул, – все, кого я знала. Моя жизнь, понимаешь?!

– Они погибли, – хмуро ответил Шустов. – А если кто и выжил, с ними лучше не встречаться, поверь, – он присел на мягкий, влажный от росы мох. – Я понимаю тебя. – Он хотел утешить ее, но получилось неуклюже. – Пару дней назад, – он невесело усмехнулся далекому воспоминанию, – я был оперативником. Так же как ты, служил городу, системе. У меня были друзья, жизнь, какие‑то планы.

– И? – она вытерла слезы, взглянула на него с недоверием, вызовом. Весь ужас безумной, ничем не оправданной ночной схватки сейчас невольно проецировался на Максима. «Я ведь его совершенно не знаю! – думала Кейтлин. – На нем форма с чужого плеча! Он убил кого‑то из наших?! Оперативник. Ага. Так я и поверила».

Максим догадался, о чем она думает.