Герои Крайних Рубежей. Сборник - Руслан Алексеевич Михайлов

— Сегодня я быстрее — улыбаюсь — Завтра ты. Раз купол не пробили — будем големов пробивать! Да?

— Да–а–а… в кирпичах си–и–и-ла-а… дерг!

Орбит дернул за рычаг. И в голове бегущего к нам святокамня появилась дыра.

— Да–а–а-а! — завопил я и мой крик подхватили остальные.

Кира щелкнула вожжами. Быки с ревом поддали. Мы с грохотом понеслись по развороченной улице, подпрыгивая на каждой кочке.

Мы успеваем сделать еще три выстрела. И роняем одного голема. Теряем колесо от едва задевшего нас выстрела. За вожжи берусь я. Кира бежит рядом с телегой, поднимая ее за просевший край. Делаем выстрел. Голем падает за стеной домов, скрываясь из виду и успевая послать в небо последний зеленый луч. Мы нацеливаемся на следующего санстоуна… и тут он резко замирает в нелепой позе. Застывает, не успев нанести удар.

— Им отдали приказ! — кричит Кира.

Я киваю, натягивая вожжи. Санстоуны остановлены приказом свыше.

Вспышка. Бело–зеленая.

Прямо перед телегой появляются три фигуры в знакомых до боли одеяниях. Жрецы Ивавы. Очень высокого ранга. И все как на подбор седобородые.

— Случившееся… ужасно… — склонив голову низко–низко, произносит стоящий посередине, прижимая руки к груди — Молим нижайше об одном — даруйте шанс искупить страшную вину, мэр Росгард… сердца наши полны горя неизбывного.

— Соловей седой — буркнул я — Нашел время петь покаянно! Убрать санстоунов из города! Немедленно! Помочь в тушении пожаров и спасении жителей из–под развалин! Тоже немедленно! И защита города от все прибывающих иноземных чудовищ по–прежнему на вас!

Три жреца исчезли молча. Испарились в телепортационной вспышке. И разом сник, а затем и вовсе затух ревущий пожар на другой стороне площади. Дым как обрезало.

— Чем больше душ невинных вы спасете — тем больше шансов того, что я хотя бы захочу говорить с вами, жрецы богини Ивавы! — прокричал я в дымное небо — Вы натворили дел во имя Света! Ой натворили!

Помолчав, глянул на подоспевшего Друмбоса и стоящих за ним игроков. Наш верный отряд.

— Спасибо! — поблагодарил я, глядя на игроков, опустив руку на плечо Друмбоса — Спасибо, друзья! Вы сделали многое. Прошу, те у кого еще остались силы и желание — помогите разгрести завалы. Надо спасать жителей. И надо уничтожать мародеров. Поможете?

— А то!

— Не сомневайся!

— Сделаем!

— Сил море!

— В клан берете? В такой клан я хочу! Настоящие Герои!

— Поможем!

— Друм, веди нас!

— Убьем каждого кто протянет руку к чужому! Мрази сдохнут!

— Спасибо! — вскинул я руки — Не тратьте время на слова, друзья! Я запомню каждого кто помог нам сегодня! Спасите столько жизней сколько сможете — и «местные» в приоритете! Мы воскреснем! А вот они нет! Спасайте «местных»!

— Как скажешь, Рос! Даже пиксели спасем!

— Пиксели. Да — согласился я — Но порой человечней каждого из нас! Вперед! И спасибо!

И снова бег. Снова мелькают перед глазами грязные лица. Хватаются за обломки и обгорелые бревна руки, врубаются в сломанные балки топоры. Силачи выдирают из земли куски стен, отбрасывают их прочь. Из ям и подвалов под обломками выбираются жители и, едва придя в себя, начинают помогать в разборе завалов. Над затухающими пожарами плывет дым и горький плач тех, кто в один день потерял и родичей и жилье. Сцепив зубы, я продолжаю откидывать кирпичи, хвататься за торчащие из земли руки и, напрягаясь изо всех сил, тащить, одновременно созывая на помощь других. Моих сил уже не хватало… Затухание перестало меня глушить и ослеплять. Вгрызлось в мои характеристики, первым делом обглодав интеллект и силу. Немощный и тупой… смех да и только…

Хотел рассмеяться, но не успел — меня проглотила появившаяся и исчезнувшая черная дыра, жадно всосавшая меня и утащившая.

«Надо поговорить, Росгард Смертоносный» — шипит успокаивающе знакомый голос бога смерти.

Ох… мои беды и тяготы не кончаются.

Глава четырнадцатая.

Темный–темный план древнего бога.

Черная вспышка выбросила меня через пару секунд полета.

«Папа!» — тревожно закричало в мозгу.

«Все хорошо, милая. Просто взрослый разговор» — отозвался я.

«Хм… много не пейте!».

«Не будем» — вздохнул я с улыбкой, опускаясь в глубокое кожаное кресло, стоящее среди обугленных обломков.

Мы по–прежнему в Тишке — я и Аньрулл. Оба сидим в креслах, между нами столик с одним полным бокалом и открытой бутылкой вина. В клыках Аньрулла дымится толстая черная сигара. Он глубоко затягивается, из щелей доспехов тянется дым. Нас никто не видит — мы скрыты. Нет. Мы не в Тишке. Мы просто сидим около гигантского телеэкрана показывающего мой вновь жестоко пострадавший город.

— Времени у меня в обрез — хриплю я, беря бокал — Мне надо обратно. Спасать жителей.

— Разумеется. Зло всегда должно помогать — кивает бог смерти.

Эта фраза вводит меня в короткий ступор. Попытался осмыслить. Но не сумел. Поэтому спросил нейтральное, чтобы отвлечься:

— Где мы?

— Небольшой островок на Найкале — скелет шевельнул рукой. Окружающее нас видение рассеялось на миг.

Да. Островок. Знакомый островок — тайник рыбака Афросия. Мы на вершине. Смотрим на зло ворчащее озеро, вздымающего крутые пенные волны, освещенные светом луны и звезд. Что злые это были сутки.

Мы злые…

И вокруг нас все злое…

А до рассвета еще далеко.

— Мне надо назад — повторил я.

— Конечно. Но сначала небольшой разговор, друг мой Росгард.

Поздравляем!

+1 доброжелательности к отношениям с темным божеством Аньруллом!

Понимая, что не стоит рассыпаться в благодарностях за доверие, я молча кивнул, давая понять, что готов слушать. Попутно отправил два сообщения. Кире и Бому.

«Не волнуйтесь. Скоро буду. Важная встреча».

— Недавно я сидел среди веселящихся чужеземцев на высоком травянистом холме и вместе с ними пил вино и смотрел на старую по их словам чужеземную историю. Эта история рассказывала о выдуманном, но вместе с тем реальном для живущих в нем мире. О мире которым правили машины… эта история называется Матрица. И она почему–то считается культовой среди многих чужеземцев… я понял далеко не все. Но смотрел с интересом…

— Я знаю эту историю. Смотрел ее много раз.

— Там была сцена похожая на эту — скелет повел вокруг себя взглядом — Сцена с двумя таблетками. Похоже?

— Да — признал я — Похоже.

— Но пилюль не будет.