Иосиф Сталин, его маршалы и генералы - Леонид Михайлович Млечин

которые 7 ноября прошли по Красной площади и сразу вступили в бой. На самом деле ни сибирские, ни дальневосточные части в знаменитом параде не участвовали. Шестьдесят лет спустя «Красная звезда» рассказала, как готовился этот парад.

Выслушав очередной доклад командующего Московским военным округом генерал-полковника Павла Артемьева, Сталин поинтересовался:

— Вы готовитесь к параду войск Московского гарнизона в ознаменование 24-й годовщины Октябрьской революции?

Вопрос застиг Артемьева врасплох.

— Товарищ Сталин, мы все отдали на фронт. Вряд ли наберем нужное для парада количество войск. Танков у меня ни одного нет. Артиллерия — вся на огневых позициях...

Но распоряжения вождя не обсуждаются.

Вернувшись в штаб, Артемьев собрал членов военного совета. Решили вывести на парад курсантов Окружного военно-политического училища, Краснознаменного артиллерийского училища, один полк 2-й Московской стрелковой дивизии, один полк 332-й дивизии имени Фрунзе, части дивизии имени Дзержинского, Московский флотский экипаж, Особый батальон военного совета округа и Московской зоны обороны, сводный зенитный полк ПВО и два танковых батальона резерва Ставки, которые должны были 7 ноября прибыть из Мурманска или Архангельска.

Сохраняя тайну, командирам и комиссарам частей и училищ говорили, что есть намерение провести смотр частей, отправляющихся на фронт, показать их москвичам, поэтому надо заняться строевой подготовкой.

Генерал-лейтенант Николай Кириллович Спиридонов, комендант Кремля, получил приказ подготовить Красную площадь к параду. Сталин распорядился в ночь на 7 ноября снять маскировочные чехлы со звезд на кремлевских башнях и открыть Мавзолей. Он был укрыт ящиками с песком и суровым полотном, на котором был нарисован дом — окна, двери.

Сталин распорядился подогнать к Красной площади кареты «скорой помощи» — на случай налета вражеской авиации. Но вождь предупредил:

— Парад войск не будем приостанавливать ни при каких обстоятельствах.

Накануне парада, 6 ноября, рядовой стрелкового полка войск противовоздушной обороны Москвы Дмитриев устроил засаду на Красной площади возле памятника Минину и Пожарскому. Он несколько раз выстрелил по правительственным машинам, которые выезжали из Кремля. Никто не пострадал.

Дмитриева схватили. Он утверждал на допросе, что хотел отомстить руководителям страны, которые говорили, что Красная армия — самая сильная в мире, что наша армия непобедима, а в реальности позволили немецким войскам дойти до самой Москвы. Дмитриева расстреляли.

Больше никто не пытался помешать проведению военного парада в Москве.

В ночь на 7 ноября пошел снег, и это обезопасило столицу от немецкой авиации. Тем не менее на подмосковных аэродромах в готовности номер один находились пятьсот пятьдесят самолетов, вспоминал генерал-полковник Даниил Журавлев, командующий Московским фронтом ПВО.

Расчеты зенитного полка, который тоже прошел через Красную площадь, имели в нарушение обычного порядка комплект боеприпасов и были готовы остановиться и открыть огонь, если бы появились немецкие самолеты.

Сначала прошли курсанты артиллерийского училища, потом появилась конница, тачанки, танки. Играл оркестр штаба округа, дирижировал военинтендант 1-го ранга Василий Иванович Агапкин, автор марша «Прощание славянки».

Зоя Космодемьянская

Сталин приказал авиации и артиллерии уничтожать деревни, сжигать дома, чтобы немцам негде было остановиться. Но тем самым крестьяне лишались шанса выжить военной зимой.

Приказ Ставки Верховного главнокомандования № 0428 от 17 ноября подписали Сталин и начальник Генштаба маршал Шапошников:

«Опыт последнего месяца войны показал, что германская армия плохо приспособлена к войне в зимних условиях, не имеет теплого одеяния и, испытывая огромные трудности от наступивших морозов, ютится в прифронтовой полосе в населенных пунктах.

Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом — такова неотложная задача, от решения которой во многом зависит ускорение разгрома врага и низложение его армии.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40—60 км в глубину от переднего края и на 20—30 км вправо и влево от дорог.

Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе немедленно бросить авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и подготовленные диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами...

3. При вынужденном отходе наших частей на том или другом участке уводить с собой советское население и обязательно уничтожать все без исключения населенные пункты, чтобы противник не мог их использовать...

Ставке каждые три дня отдельной строкой доносить, сколько и какие населенные пункты уничтожены за прошедшие дни и какими средствами достигнуты эти результаты».

Этот приказ привел к трагической гибели московской девушки Зои Космодемьянской.

Исполняя волю Сталина, Московский городской комитет комсомола набирал добровольцев для партизанских отрядов и диверсий в тылу врага. Недостатка в добровольцах не было. Война раскрыла во многих людях лучшие их качества.

В горком, к секретарю по военной работе Александру Николаевичу Шелепину (будущему члену политбюро) пришла проситься в партизаны и ученица 201-й московской школы Зоя Космодемьянская. Принимали тех, кто говорил, что готов умереть за дело Сталина. Шелепину показалось: Зоя боится, что не сможет провести операцию, и он ей отказал. А потом все-таки включил девушку в список.

Зою взяли в воинскую часть № 9903, командовал ею майор Спрогис (см. Московский комсомолец. 2001. 8 декабря). В Кунцеве, в помещении детского сада их готовили к диверсионной работе. Учили стрелять, закладывать взрывчатку.

Обычно курс обучения продолжался десять дней. Группу Зои сочли готовой через четыре дня. Группа получила приказ поджигать населенные пункты, занятые немцами.

Уже было известно, что группы действуют не очень удачно, попадают в руки немцев. Потому что местное население ненавидит людей, сжигающих их дома. Немцы поджигателей вешали, на грудь прикрепляли фанерную табличку с надписью «поджигатель».

23 ноября Зоина группа перебралась на занятую немцами территорию возле Наро-Фоминска. Пять дней они двигались в сторону деревни Петрищево. Считалось, что они должны были разложить костры, чтобы помочь нашим самолетам-разведчикам установить линию фронта. Потом — что им дали приказ уничтожить штабную радиостанцию в Петрищеве, которая мешала советской радиоразведке (см. Вечерняя Москва. 2001. 27 ноября). Ни того, ни другого они не сделали. Большая часть группы Зои погибла, остались трое.

Вечером 27 ноября двое пробрались в деревню, перерезали провод полевого телефона и подожгли конюшню. Загорелась и изба крестьянина Петра Свиридова. Тот выскочил из избы, схватил поджигателей и передал немцам.

Один — Василий Клубков — все рассказал. Немцы его перевербовали и отправили назад, в расположение Красной армии. Он попал в руки чекистов. Его расстреляли.

Зоя на допросе упорно молчала, даже не выдала свое настоящее