7 настоящих историй. Как пережить развод - Андрей Курпатов

Не буду отрицать, что внешность женщины имеет большое значение в сексуальном выборе мужчины, но постепенно внешность избранницы перестает быть значимым стимулом поддержания отношений. Месяц, другой, год… И все. Теперь уже совсем другие механизмы взаимоотношений играют принципиальную роль. Но женщины, привыкшие привлекать мужчин внешностью, как-то забывают перестроиться, а главное – перестроить себя внутри своей собственной головы: «Мужчина со мной не потому, что я прекрасна, а потому, что у нас счастье одно на двоих».

Но оставим это и представим себе на секундочку, что женщина уверилась в своей собственной непривлекательности… А это естественно, если постоянно думать о себе в уничижительном тоне. Как с такой внутренней настроенностью она представляет себе возможность своих будущих любовных отношений? Разумеется, она думает, что их не будет, все – крест на личной жизни, потому что она – «старая», «страшная», «ужасная». Кому она нужна?! В лучшем случае к своей «несомненной» «ужасности» она «добрая внутри». Но этого, как теперь ей «понятно», мужчинам не нужно совершенно. «Им нужно – молодое, здоровое, чтобы ноги от ушей и так далее. А я…»

Вообще снижение самооценки, самоуничижение – это один из классических симптомов депрессии. А поскольку данное психическое расстройство нарастает тут у нас день ото дня, то все, что называется, ложится одно к одному. А какое-либо сравнение с «другой», с той, которой он тебя «предпочел», в принципе проигрышное, ведь он предпочел ее, а не тебя. Следовательно, вердикт уже вынесен, приговор озвучен… И это замкнутый круг.

Женщина все больше влюбляется. Образ мужчины, который ее оставил, кажется ей все более и более чувственным, сексуально притягательным. И тут на тебе! В голове начинают навязчиво прокручиваться картины, как «он с ней», они «кувыркаются в постели», они «наслаждаются», они «получают удовольствие», они «счастливы вместе»… «А я тут, одна – одинешенька, никому не нужна, старая и вдобавок ко всему непривлекательная». Короче говоря, ужас – ужас.

В действительности, как я уже сказал, мужчина уходит не «от», а «к». И «к» он уходит не потому, что та женщина прекрасна, а та, с которой он прожил столько лет, страшна как смерть лютая, а потому, что к одной он привык, а к другой – нет. Красота (в смысле ее сексуального значения) на самом деле временна и весьма мимолетна. Но не из-за «возраста», «старости», а потому, что к ней привыкаешь. И как только мужчина привык к внешности женщины, она перестает быть для него столь притягательной, как в начале. «Новое» для него всегда «красивее» «прежнего», привычного. Это так.

А коли это так, то что в таком случае значит его уход от одной женщины, с которой он прожил десяток лет, к другой, с которой он этого десятка не прожил? Что вторая красивее или лучше первой? Вы можете сколько угодно думать, что это так. Пожалуйста. Не возбраняется. Но если учесть особенности мужской психологии и мужской же сексуальности[4], то все выглядит совсем по – иному. И это «по – иному» правильно. В сложившейся ситуации одна женщина не лучше и не хуже другой, сексуальность мужчины просто тянется к новому.

И если у той женщины, к которой ушел ваш муж, есть свой муж, то для него, то есть для мужа любовницы вашего мужа, вы потенциально куда более привлекательны, чем его жена, то есть любовница вашего мужа. Надеюсь, я понятно выразился… А если совсем просто, то для любого мужчины – на улице, в офисе, в магазине и на приусадебном участке – женщина, которую он видит в первый раз, в принципе более сексуально привлекательна, чем «привычная жена». И поэтому делать вывод о собственной непривлекательности, исходя из того, что муж ушел к «новой» женщине, это по меньшей мере странно. А сравнивать себя с ней – просто неправильно, а кроме того – опасно.

Возможно, кто-то скажет: «Да он со своей любовницей жил до этого пять лет по секрету от жены, что ж не остыл-то?!» Не стоит так волноваться, остынет. Когда измена, когда адюльтер – адреналину больше и тестостерону больше, а поэтому и влечение ярче. А войдет в колею, перестанет быть «запретным» и… остынут реки и земля остынет. Никуда не денется. И об этом нужно знать, это нужно помнить. Потому что, если есть желание построить долгие серьезные отношения, нельзя делать ставку на внешность. Встречают «по одежке», а провожают… Провожают, если не чувствуют, что их любят. Ведь даже «быть любимым» и «чувствовать себя любимым» – это разные вещи.

История из практики

«Я не поняла, что случилось…»

Нина Васильевна шустро, почти прыжком села передо мной в «красное кресло» – мол, доктор, я готова, спрашивайте! Ей 57 лет, она химик – технолог. Производит впечатление жизнерадостного, более чем активного человека. Она уже не первый раз присутствует на группе, и ни одно обсуждение до сих без нее не обходилось. В общем, вся как на иголках…

История ее появления в клинике такова. Около двух лет назад у ее мужа случился инсульт. Супруги жили вместе 38 лет, а знакомы были еще со школьной скамьи. Муж последние 12 лет провел на инвалидности – заболевание сердечно – сосудистой системы и диабет. Нина Васильевна «бегала как савраска», устраивала в больницы, находила врачей, в общем – подняла мужа на ноги. Через два месяца он вышел на работу. Потом уехал в командировку, вернулся. И тут Нина Васильевна почувствовала, что он изменился. Стал сторониться, врать. Вскоре выяснилось, что у него появилась другая женщина.

Нина Васильевна громогласно рассказывает:

– У меня давно еще для сыновей была куплена комната, так вот он мне и говорит: «Ты знаешь, хочу один пожить!» Забрал часть вещей и – тю – тю…

– А вы вначале перекрестились, когда сказали, что муж ушел…

– Да, но почти год отходила! – тут же вставляет Нина Васильевна. – Сейчас помаленьку в себя прихожу. 38 лет – не шутка все-таки! Сами понимаете…

– И что вы тогда чувствовали, год назад?

– Ну, я была обижена, естественно. Он же ничего не объяснил мне, – возмущенно говорит Нина Васильевна. – Один раз до трех ночи никто не знал, где он.

Супруги разъезжались постепенно. Но иллюзия того, что семья сохраняется, оставалась. Нина Васильевна думала, что муж вернется. Нечто подобное, как выяснилось, уже когда-то происходило, но после супруг возвращался.

– Дальше что было?

– Выясняли вопрос с ключами, – тараторит Нина Васильевна. – Я старшего сына послала с ним поговорить. Сын его спрашивает: «Папа, а где мы встречаться будем?» А он: «У мамы». То есть он будет жить там непонятно с кем, а встречаться с детьми – у меня. Очень удобно устроился!

– Дальше что?

– Я была в диком шоке! – вспыхивает моя собеседница. – Я не спала, много энергии…

– Внутреннее напряжение было?

– Да, столько всего тогда переделала… – не отвечает на мой вопрос Нина Васильевна.

Нину Васильевну предательство мужа даже не столько огорчило, сколько поразило. Она не могла взять себе в толк, что происходит. Чтобы ни о чем не думать, находила себе занятия – помогала знакомым, делала ремонт в квартире, устраивала быт на даче… Надо сказать, это в целом не худший способ пережить стресс, связанный с изменением всего жизненного стереотипа: найти задачи, которые можно решать, и направить на них всю свою энергию. В противном случае энергия эта может человека буквально взорвать. Впрочем, обычно этого не происходит, потому что в дело вступает депрессия.

– Нам все же надо выяснить, что творилось у вас внутри, – деликатно настаиваю я. – Очень хорошо, что вы тогда начали чем-то заниматься, отвлекать себя… Когда нарушается весь наш жизненный сценарий, у нас внутри все кипит, стучит. Это понятно. Но вы почти год занимались самопоеданием. И весь вопрос в том – как вы встретили эту неприятность? Вы сначала сказали себе: «Ее нет, этой неприятности. Это сон, просто сон… Чур меня, чур» – так сказали? «И хоть сердце женщины не обманешь, ну ладно, поживи один» – да? Потом пошли бытовые сложности: ключи, вещи… Так?

– Ну да… – Нина Васильевна слегка растерялась.

– И мне важно понять, в какой момент вы начали реально осознавать, что в вашей жизни что-то произошло.

– У меня был дикий шок, – тут же отвечает она.

Я слушаю Нину Васильевну и думаю: сильная, энергичная женщина, но когда в ее жизни случилась трагедия, она отказывалась взглянуть правде в лицо. Испугалась. Голову в песок, и будь что будет. Ничего не вижу, ничего не слышу. До свидания. До скорых встреч…

Она внушала себе: «Ну ладно… Ну поживет один… Ну кому он такой нужен… Ну что с него взять… Вернется, никуда не денется». Она всю дорогу надевала себе на глаза шоры и при этом все знала, все понимала, но делала вид, что не в курсе.

– Может, и знала, но я советовалась с массой врачей, психиатров, – с жаром оправдывается Нина Васильевна. – И мне многие объясняли, что у него такой настрой после тяжелой болезни, что он хочет просто пожить для себя. Он так мне и говорил, что хочет праздника в жизни! Может, говорит, ему жить год остался! И я из этих соображений думала – дать ему пожить так, как он хочет. И потом – что же мне его, за ноги надо было держать?