Второй шанс в Эдене - Питер Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Временами я гадал, не является ли она тайным агентом ЮКЭК, которому поручено за мной присматривать. Куда бы я ни пошел, она обязательно мелькала где-то неподалеку. Параноик. Но это было следствием растущей напряженности из-за постоянного наблюдения. Чем больше я понимал Эден, тем отчетливее сознавал, как уменьшается мое личное пространство. Смотрел ли он на меня, пока я спал? А в туалете? Во время еды? Смеялся ли над моим животиком, выпирающим, когда я вечером снимал форму? Было ли у него вообще чувство юмора? Или этот мозг объемом в кубический километр воспринимал нас как снующих повсюду мелких мошек? Интересовался ли он нашими жалкими интригами? Или просто скучал?
Я думаю, что имел право стать параноиком.
Компания «Квантумсофт», принадлежащая Энтони Харвуду, занимала скромное здание в районе города, где сосредоточились административные и деловые организации. Белый с бронзовой отделкой дом H-образной формы окружали пышные пальмы, на вид значительно старше пяти лет, прошедших с начала заселения. Весь облик был намеренно выдержан в калифорнийском стиле.
«Квантумсофт» являлась типично калифорнийской компанией с вертикальной структурой. После Большого землетрясения – 2, произошедшего в 2058 году нашей эры, многие компании, базирующиеся в Лос-Анджелесе, сворачивали свою деятельность в старом городе и перебирались на Хай-Анджелес, новый астероид, переведенный на орбиту Земли контролируемыми ядерными взрывами. Проект развития астероида спонсировался властями штата Калифорния; в своем стремлении к экологической чистоте они настаивали, чтобы добытые из скалы материалы заменили продукцию, производимую на поверхности Земли. Похвальное желание, хотя и несколько запоздавшее. Большинство перебравшихся на орбиту компаний были небольшими фирмами по разработке программного обеспечения, и руководили ими энергичные и целеустремленные лидеры. В итоге ставшие весьма богатыми лидерами. Вертикальные компании, разрабатывающие самые современные концепции, объединились в интеллектуальное сообщество, оставив грязное производство изобретаемых ими товаров дочерним предприятиям на поверхности планеты.
Хай-Анджелес стал вторым по величине астероидом пояса О’Нейла после Нью-Конга, хотя даже его внутренняя полость составляла не больше пятой части цветущего пространства Эдена. После окончания добычи полезных ископаемых компании обосновались в освободившемся пространстве и образовали нечто вроде клуба «Кабана» для умных миллионеров. Миллионеров, не скрывавших своего недовольства нерушимыми финансовыми путами, привязывающими астероид к Земле. Им больше не надо было бояться землетрясений, бандитов, экологических войн, преступности и загрязнения окружающей среды, но физическая безопасность имела свою цену: особые ставки налогов Калифорнии.
Какое бы огромное расстояние ни отделяло Хай-Анджелес от потрепанного ураганами тихоокеанского побережья, он все равно принадлежал штату. Астероид с его колоссальными запасами минералов и динамически развивающимися компаниями был единственным источником доходов штата. После вливания миллиардов ваттдолларов в захват и обустройство астероида сенаторы на Земле не собирались позволить его привилегированным обитателям лишать обычных налогоплательщиков выгоды от их вложений и превратить астероид в независимый налоговый рай, несмотря на предложения огромных взяток.
Ирония в том, что как Хай-Анджелес высасывал таланты и финансы из Земли, так и Эден, в свою очередь, снимал сливки с пояса О’Нейла. Корпоративная аристократия не могла противиться соблазну, предлагаемому Юпитером. «Пасифик Ньюген» была первой ласточкой. Второй стал «Квантумсофт».
Я вошел в кабинет, и Энтони Харвуд поднялся навстречу мне из-за стола: тучный мужчина пятидесяти пяти лет, с густой черной бородой. Он успел переодеться после похорон, сменив черный костюм на повседневную одежду от ведущих дизайнеров: шелковую рубашку с расстегнутым воротничком и блестящие черные джинсы, заправленные в ковбойские сапожки ручной работы.
Некоторые люди, как вам наверняка известно, вызывают неприязнь с первого взгляда. Без всяких на то причин, они просто не соответствуют вашему вкусу. Для меня таким стал Энтони Харвуд.
– Могу уделить вам пару минут, но не больше, я сейчас очень занят, – сказал он, пока мы пожимали друг другу руки.
Благодушно и бодро, как и полагалось при таких габаритах, но с оттенком стали в голосе.
– Я тоже занят, пару дней назад кое-кого убили. И по вполне понятным причинам я хочу как можно быстрее отыскать преступника.
Харвуд окинул меня более внимательным, оценивающим взглядом, утратив часть своего добродушия. Он жестом пригласил меня на полукруглый диван со столиком, в зону переговоров, расположенную у стены с окном.
– Я слышал, что вас называют честным полицейским. ЮКЭК надо было поместить вас в музей, шеф, такая редкость собрала бы целую толпу.
– Вместе с честным бизнесменом, как я полагаю.
В центре его бороды блеснули белоснежные зубы.
– Ладно, такое начало никуда не годится. Признаю свою ошибку. Давайте вернемся на исходную позицию и начнем сначала. Чем могу вам помочь?
– Пенни Маокавиц. Вы с ней были хорошо знакомы.
– Конечно, я знал Пенни. Резкий характер, острый язычок и еще более острый ум.
– Вы, верно, проводили вместе немало времени, ведь вы одного поколения. Итак, во-первых, не говорила ли она прямо или намеками, что ей грозит опасность?
– Ничего подобного. Мы во многом не соглашались, но при таком характере, как у нее, это неизбежно, хотя все споры касались только профессиональных разногласий. Пенни никогда не переходила на личности, и это касалось всех.
– Как Бостон намерен распорядиться ее деньгами? И вашими тоже, когда настанет срок.
Он снова улыбнулся, изображая вежливое недоумение.
– Бостон? Что это такое?
– Для чего Бостону нужны деньги?
В его улыбке проявилась напряженность.
– Извините. No comprende, señor[1].
– Понятно. Что ж, я объясню. В случае преднамеренного убийства логично предположить, что имеется мотив. На данный момент у меня трое подозреваемых: Боб Паркинсон, Петр Зернов и вы. У всех троих, как выяснила моя следственная группа, есть один и тот же мотив. Вы назначены управляющими трастовым фондом стоимостью восемьсот миллионов ваттдолларов и при этом абсолютно свободны в его использовании. Так что, если вы не убедите меня, что не намеревались поделить эту сумму и скрыться в неизведанной дали, вам придется до конца жизни оставаться в довольно тесном
