Ужин с папочкой - Сигги Шейд

конце приглушается, и клянусь, что слышу тихие голоса. Как будто он говорит с кем-то другим. Например, с Лайрой. Возможно, она убедила его прийти за мной и убедиться, что я сохраню их грязный секрет.

— Брианна, — говорит Коннор, уже не так настоятельно. — Я сожалею о том, что ты видела, но мне нужна твоя помощь.

— Продолжай, — говорю я.

Коннор колеблется, а Бард продолжает лизать. Я сжимаю губы, выдыхаю через ноздри и стараюсь не издать ни звука. Тишина продолжается, ее заполняет только причмокивания и скользящие движения Барда. Я уже готова сорваться в восхитительную пропасть, как вдруг Коннор кашляет.

— Я не могу говорить об этом по телефону, — рычит он.

Перевожу взгляд на эрекцию Барда и несколько раз трогаю вверх-вниз. Он вздрагивает и прижимается к моему бедру. Это не жест для остановки, поэтому я продолжаю гладить его член.

Бард расслабляется и присасывается к моему клитору.

— Напиши? — говорю я сквозь стиснутые зубы, пытаясь сдержать оргазм.

Бард проводит языком по моему клитору, заставляя меня зажмурить глаза.

— Нельзя, — отвечает Коннор.

Давление нарастает, пока мои руки не сжимаются в кулаки.

— Хорошо, тогда, — говорю я сквозь прерывистое дыхание. — Поговорим, когда я вернусь. Увидимся позже?

— Подожди, — бурчит он. — Какой номер у твоего приятеля в аптеке?

Оргазм разрывает мои внутренности, как циклон. В горле поднимается звук, и я маскирую его под приступ кашля. Язык Барда замедляется, управляя мной во время беззвучной кульминации, пока я не падаю на него, обессиленная.

— Зачем? — спрашиваю я со стоном.

— Нам нужен быстродействующий яд...

В телефонной трубке раздаются помехи, после чего линия обрывается.

Бард трогает меня за бедро, и я сползаю с его лица.

Он поднимается с кровати, на его лице - маска ярости, он совсем не похож на мужчину, который только что заставил женщину кончить.

— Так вот как он хочет от меня избавиться? — рычит он.

Я задыхаюсь, моя киска все еще сжимается.

— Может, мне перезвонить ему?

— Тогда он захочет узнать, почему ты такая любопытная, и возникнут подозрения.

— Ты прав, — кладу руку на плечо Барда. — Но думаю, что мне следует хотя бы попытаться помочь ему получить какой-нибудь яд.

Он нахмуривает брови.

— Так мы узнаем, как он собирается его вводить, — говорю я, и слова срываются с губ. — Если это инъекция, то ты будешь держать дистанцию. Если это таблетки, то будешь следить за тем, что ешь и пьешь.

— Верно, — он щиплет себя за переносицу. — Какой трусливый маленький ублюдок.

Я киваю, жалея, что не могу ничего сделать, чтобы облегчить боль. Время, проведенное с Бардом, уже помогло мне забыть Коннора. Если бы Коннор действительно заботился обо мне, он бы сделал это. Деньги, которые он давал мне каждую неделю, были полезны, но мне все равно приходилось вкалывать за каждую копейку.

Странно, но, увидев, как настоящий мужчина заботится о женщине, я поняла, что все в моей жизни были эгоистичными мальчишками.

Обнадеживающе сжав Барда за руку, я говорю:

— К тому времени, когда мы с ним покончим, он пожалеет, что не принял этот яд сам.

Он смотрит на меня с кривой улыбкой.

— У тебя есть план?

— Вообще-то, есть, — слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить, но продолжаю. — Коннор собирается сделать свой ход на твоем дне рождения, в присутствии свидетелей из обеих семей, верно?

Он кивает.

— Значит, инъекция исключается.

Взгляд Барда хитрый.

— Потому что, напав на меня, он погибнет.

— Он или Лайра подмешают что-нибудь в твою еду или питье, а значит, у тебя есть шанс.

— Как это?

— Мы не знаем, откуда возьмется яд, только день, когда они его введут, — прикусываю нижнюю губу. — Мы можем даже не знать, в какой форме он будет действовать, поэтому никак не найдем противоядие.

Бард хмурится.

— Я-то могу ничего не есть и не пить, но в гостях будут греки.

— И у них возникнет подозрение.

— Именно, — отвечает он.

— Но ты можешь выпить большое количество активированного угля. Его используют в больнице, чтобы лекарства и яды не всасывались в кровь.

Бард качает головой в сторону и смотрит так, как будто никогда меня раньше не видел.

— Он не нейтрализует яд, просто связывает молекулы и не дает атаковать органы. Прием угля — это как упреждающий удар.

— А у него есть побочные эффекты?

Я качаю головой.

— Это так же безвредно, как съесть подгоревший тост. Есть даже марка, которая выпускается в капсулах.

Его взгляд смягчается.

— Ты гениальна.

По моим щекам разливается тепло, и я наклоняю голову, чтобы спрятать улыбку. Никто никогда не делал мне комплиментов по поводу моего ума, и уж тем более не называл гениальной.

— Ты можешь принять большое количество препарата перед ужином, чтобы укрепить желудок. Я поищу максимальную дозу.

Бард подхватывает меня на руки и прижимает к своей груди. В тот момент, когда я наклоняю голову, чтобы встретиться с его сияющими глазами, раздается звонок телефона.

Это сообщение от Коннора.

Пришли мне номер своего друга.

Мой взгляд переходит на Барда.

— Мы должны знать, какой яд он собирается использовать.

Бард усаживает меня к себе на колени.

— Сделай это.

Я сажусь и отправляю несколько сообщений Кельвину, моему другу, который работает в больничной аптеке и часто снабжает меня лекарствами, которые я использую для оказания первой помощи в бойцовском клубе. Когда Кевин соглашается сообщить мне, какой яд закажет Коннор, я пересылаю его контактные данные.

— Готово, — бормочу я и прислоняюсь к груди Барда. — Теперь ждем.

Бард обнимает меня за плечи и резко выдыхает.

— Глупый ублюдок. Он будет мертв, как только Лайра получит то, что хочет.

— Ты имеешь в виду, она убьет его?

— Не сомневаюсь.

Положив голову ему на плечо, я провожу руками вверх и вниз по его мускулистым предплечьям, пытаясь дать ему такое же утешение, какое он мне.

— Ты мог бы взять Коннора и Лайру в оборот, как сделал это со сборщиком долгов. Тогда избавишься от угрозы.

— И я никогда не узнаю, с кем из греческой мафии сотрудничает Лайра, если это так.

— Верно, — теперь моя очередь хмуриться. — Но я полагаю,