Баллада о Звездной Республике - II (СИ) - Елена Долгова

дерьмо, — думал онг, шагая по коридору под конвоем. — Гамберро что-то сказали про Эухениту, я не разобрал. Да, сказали, что она у Элфорда. Трофео — это трофей».

В этот миг нервы у Мартынова сдали и он рванулся назад. Попытка обернулась обрушившимся не него градом полновесных ударов и падением на бетонный пол.

— Вставай, — приказал офицер.

Демиург вставал медленно — мешали наручники и боль в ребрах. «Я дурак. Не следует зря нарываться. Если меня убьют, Эухените никто не поможет».

— Погодите, парни, у меня тут вызов по связи, — сказал тем временем офицер, отвернувшись от Мартынова.

Передача шла через наушник-бусину, супервиро больше слушал, чем говорил, и, закончив, выругался:

— Стултуло! [идиот (эасперанто)]. Парни! Я должен отлучиться, и это срочно. Арестанта везите без меня. Эрнесто, бери сопроводительные документы, остаешься за старшего.

Отдав распоряжение, офицер ушел, а Мартынова потащили дальше по коридору, наружу, и на площадке грубо затолкали в гирокоптер.

— Атуто, Канто — садитесь вперед, фиксируйте арестанта, — приказал Эрнесто. — Я — сзади, если что, подстрахую.

На этот раз летели, активировав автопилот. Мартынов не видел, что под крылом, зажатый между Атуто и Канто, он смотрел только вперед — на городскую полуденную дымку и крыши домов. «Облажался я, — думал он, все глубже погружаясь в отчаяние. — Поверил, что супервиро не вели слежку». Гнев и бессилие — жесткий коктейль. Наручники на заведенных за спину руках исключали даже призрачный шанс победить в драке. Перед глазами стояла Эухенита, какой Демиург ее видел всего час назад — фигурка в неуместном среди бетонных стен «посольском» платье. Стук каблуков вес дальше и тише…

— Вот Галатьер-то обрадуется, — сказал Атуто, заметив состояние Мартынова. — Отомстит наш инспектор за племянника по полной. Слышь, человек, ты ведь не супервиро, так что огребешь.

— Жаль, что девка избежит наказания, — Канто вздохнул. — Я бы сам ее покарал. Сначала я, потом ты, потом все остальные.

— Когда мистер Элфорд наиграется, может, и нам что останется.

— Ну, это едва ли. Из его лаборатории никто живым не выходит.

Ветер разогнал дымку над городом. «Они меня провоцируют, — думал Демиург, щурясь от солнечного света, который бил сквозь лобовое стекло. — Неплохо бы конечно, умереть прямо сейчас, разбить как-нибудь это чертов автопилот или выпасть наружу с высоты, прихватив с собой Атуто, Канто или их обоих. Но если я умру, Эухениту уже не спасти. Никто не узнает, где она».

Гирокоптер сильно тряхнуло. Атуто, который не пристегнулся, сначала резко наклонился вперед, потом запрокинулся назад. Мартынов, который поневоле дернулся следом, не сразу осознал, что означает раздавшийся за спиной короткий хлопок. Через долю секунды хлопок выстрела повторился, лобовое стекло окрасилось алым, и оба конвоира с простреленными затылками обмякли — один, повиснув на ремнях, второй — уткнувшись в собственные колени.

— Спокойно, — раздался голос устроившегося на заднем сидении Эрнесто. — Спокойно, парень, враги мертвы. Я — твой друг из Сопротивления. Сейчас мы поменяем маршрут.

Глава 8

В пустыне, за горизонтом

— Автопилот, сменить курс! Координаты…

Эрнесто назвал координаты на искаженном эсперанто и так быстро, что Демиург их не разобрал и, тем более, не запомнил. Гирокоптер, повинуясь приказу, развернулся к внешнему периметру Оклатеро.

— Забери оружие у трупов, — приказал Эрнесто. — Потом столкни их вниз — нужно облегчить машину.

О судьбе недавних сослуживцев терайа ничуть не сожалел.

— Возможно, ты не безнадежен, — сказал он, наблюдая, как Мартынов выполняет указания, забирая винтовку и пистолет, а потом толкает безжизненные тела вниз.

— Да ты вежливостью, как я вижу, не страдаешь. И любишь нагрузить человека грязной работой.

— Не страдаю ничем. Мы обсуждали ситуацию поняли, что вы, земляне, наивны. Имели бы побольше мозгов — в Оклатеро бы не сунулись. Контактировать нужно с Сопротивлением. Это мы представляем народ Теро.

— А у нас был выбор хотя бы из двух? — поинтересовался Мартынов не без сарказма. — Не помню, чтобы ваши люди присылали к нам парламентеров. Вот киллеров — точно помню.

От такой отповеди Эрнесто ничуть не смутился.

— Не стану оправдываться. Некоторые товарищи высказывались против вашей ликвидации, некоторые — за. Теперь их мнение едино. Ради тебя, человек, я сейчас рискую жизнью, и уже угробил свою работу под прикрытием.

— Нам долго еще лететь?

— Для начала нужно уйти от погони. Не уверен, что ИИ машины справится. Ты, вроде, пилот? Ну так садись за штурвал, плавное, сбросить «хвост».

— Гирокоптеры — не мой конек.

— Совсем не летал?

— Была небольшая практика в академии.

— Разберешься. Управление тут простое, справлялись даже бездельники-аристократы.

Мартынов огляделся. Погоня приближалась с двух сторон, две машины — сзади, одна — наперерез. Все они поднялись высоко над городом и двигались быстрее, чем беглецы.

— Отстреливаться тут есть чем?

— Тяжелого оружия, сам понимаешь, нет. Пистолет бесполезен, он просто станер. Могу высунуться и пострелять из винтовки, но это когда они приблизятся.

— А у них там что? Носовое орудие установлено?

— Там бортовой пулемет. Ментальная атака тоже будет.

— Ты псионик?

— Конечно.

— Прикрыть сумеешь? Что-то типа колпака вокруг машины?

— Ну, даешь, — Эрнесто расхохотался, сверкнув белозубой улыбкой. — Я псионик, а не колдун. Моя защита — атаковать противника встречным ударом. А ты прикройся шлемом, он под сиденьем валяется.

Мартынов нахлобучил шлем и взялся за штурвал, который оказался липким от крови. Машина сильно отличалось от «Кречета», «Беркута» или «Саеты» (чтоб было естественно), однако, отличалась она и от земного гирокоптера. Надписи на эсперанто Мартынова не смущали, ему не понравилось физическое ощущение от внешне легкой машины, управление оказалось жестковатым, но без привычной устойчивости.

— Давай, хомо, на тебя вся надежда, — подбадривал Эрнесто.

Демиург попытался прибавить скорость — это удалось, но не слишком. Попытался набрать высоту, и это в какой-то мере удалось, но затем гирокоптер рухнул в «воздушную яму».

— Фекуло! [дерьмо (эсперанто)] — заорал Эрнесто, когда машина вдобавок завалилась набок. — Ты, хомо, все же попробуй нас не прикончить, — добавил он, отдышавшись. — И не давай им приближаться бортом — начнется обстрел.

Пискнула и включилась бортовая рация. Кто-то на хорошем, но слишком быстром эсперанто предлагал сдаться и одновременно угрожал немыслимыми карами — Мартынов не слушал. Он сосредоточился на управлении, действуя наполовину интуитивно, и на этот раз дело пошло на лад. Гирокоптер выровнялся, периметр Оклатеро становилась все ближе. Эрнесто на заднем сиденье словно пал в транс — похоже, прощупывал разумы преследователей.

— Упрямые скоты, — выругался он, наконец.

— Ты говорил, по ту сторону тоже псионики.

— Псионики-фанатики. Придется грубо жечь мозги, иллюзию на них не нагнать.

— Какую иллюзию?

— Картину аварии и нашей смерти, конечно.

Эрнесто снова замолчал. Преследователи сзади догоняли, но медленно. Беспокоил Мартынова тот гирокоптер, которые летел наперерез.

— Ты говоришь,