Некромант-самоучка, или Смертельная оказия - Ардмир Мари

– Не знаю я, что было дальше. Может, ты расскажешь?

Подзуживающим оказался беловолосый оборотень, а вот рассказчиком синеглазый невысокий метаморф. Именно он с глумливой улыбкой предложил:

– А позвольте мне.

– Вещайте, – откликнулась я как можно безразличнее и даже улыбнулась, не сводя взгляда с обидчиков. Первый интересовал мало, он просто хотел меня унизить, а вот второй желал задеть сильнее, глубже, что ли. Зачем?

– На чем я остановился? – вопросил он у окружающих и, услышав пару подсказок и похабных комментариев, вновь повернулся ко мне. – Ах да… героиня моего рассказа пожелала познакомиться с неизвестным. – И многоликий вновь вошел в роль: – Не надрывай голосовые связки. Лучше скорее потрогай его, – выдал он мужским голосом и ответил женским: – Он меня съест!

В столовой новая волна истерии, а рассказчик неумолимо продолжает вещать грубым голосом:

– Вряд ли. Он вышел к тебе без шипов, я сам едва его признал в таком обличье. – Повторный взрыв смеха перебил испуганное писклявое замечание: – Но… но… это еще не основание!

Надо отдать должное – диалог получился комедийный и очень болезненный для меня.

– А дальше занятная тишина и его довольное замечание, – вещает метаморф, прежде чем спародировать рыжего: – Что и следовало доказать! Сумеречная, хватит труп из себя разыгрывать, глаза открой и погладь… песика.

– Что? – вопросила довольная аудитория, красная от смеха и слез.

– Песика, – передразнил рассказчик и продолжил корректировать наш с Гером диалог: – Думаешь, он просто так сюда пришел? Давай-давай, прояви внимание, иначе он меня со скуки оприхо…

Комедиант не договорил, поскольку оказался схвачен за горло внушительной когтистой рукой, быстро трансформировавшейся в лапу. В первое мгновение я подумала, что грежу наяву, а затем до слез обрадовалась. Действительно обрадовалась появлению гневного, пышущего ненавистью Графитового, на лице которого крупными буквами написано «Рыжий псих!». Его заметили не сразу, поэтому смех затих рвано и удивленно, на высокой ноте, а едва все смолкли, в тишине раздался предсмертный хрип повествователя и голос, который тому так и не удалось подделать:

– Кажется, я предупреждал насчет своей невесты каждого из вас лично, – процедил Гер, обводя взглядом стол, за которым сидели оборотень-задира и сатирик-метаморф. – Неужели не ясно объяснил?

А в ответ тяжелое молчание и надрывный хрип синеющего весельчака.

– Мы тут… просто…

– Значит, повторим, – прозвучал их приговор.

И я поняла, как опасно злить Дао-дво. Черты его лица исказились, плечи увеличились, на руках проступили вены, напугав не только меня, но и собравшихся в столовой. И те, кто был в команде шутников, поспешили убраться куда подальше, но не успели. В следующий миг Гер замахнулся их безвольным дружком и, посшибав с ног всех, припечатал рассказчика головой об стол. Не давая первым подняться, не позволяя второму не то что вырваться, очнуться. Рыжий словно бы разминался с кистенем, его движения были резки и ловки, удары сильны. Замах – подсечка – и удар, замах, подсечка… раз, затем второй, третий… На пятом или шестом «соприкосновении» поверженного с деревом кровавое месиво начало разлетаться в стороны, а Гер не останавливается, рычит, замахиваясь и выговаривая:

– Она невеста Дао-дво… Моя невеста… Опекаемая мной. Что не ясно?

– Ясно! Все ясно… – из разных углов отозвались любители юмора, с ужасом наблюдая, как Дао-дво не просто бьет, убивает комедианта. И никто не заступился, даже слова не сказал.

– Стой! Хватит! – завопила я, кидаясь к рыжему. – Гер, отпусти его, он же умрет.

– Не переживай, – отмахнулся многоликий, – он знал, на что шел. Игры – это не шуточки.

– Он не доживет до игр!

– Да с чего ты взяла?

– Ты ему череп проломил, – вскричала я, хватая Дао-дво за руку. – Пусти, немедленно!

От несчастного послышался полный боли стон, от вершащего правосудие – протяжный вздох, а затем и смешок:

– Сумеречная, нельзя же быть такой жалостливой и наивной ду… – оскорбление не договорил, хмыкнул: – Наивным Советником. Все, что я проломил, так это арбуз его головой.

– А, ну… – Я посмотрела на кровь, заметила зеленые корки и мякоть, усеявшие стол, скамью и пол. – Так ты не убьешь его?

– Всего лишь покалечу, – заверили меня и предложили: – отвернись, а лучше выйди, свежим воздухом подыши.

– Стой… – проскулил несчастный.

– На выход, – потребовал Дао-дво.

Я отступила от кровожадного многоликого, сделала два шага, слыша хруст чужих костей, и застыла, прошептав:

– Не могу, просто не могу. Я должна… – что должна, досказать не успела, впрочем, как и развернуться, потому что меня подхватил на руки Герберт и со смешком вынес вон.

– Ты безнадежна. Тебя только что прилюдно унизили, чтобы проверить на наличие дара Смерти, а ты хочешь его вылечить. Бестолочь! – негромко припечатал он, унося меня через парк в сторону общежитий.

– Это я бес… Я?! – Проклятье колокола получилось вызвать как нечто разумеющееся, щелчком пальцев. И многоликий такого подвоха не ожидал, рухнул на колени, не выпуская меня из рук, замотал головой. А мне если вырваться не удалось, так хоть выговориться можно. – Значит, это я тебя преследовала с неясными намерениями, я не озаботилась сокрытием нашего разговора, я бросила тебя среди шипастых?!.

– Тихо! – пришикнул он, очень быстро, даже сверхбыстро придя в себя. Поднялся с колен и, поведя плечами, сухо потребовал: – Угомонись, чтобы ненароком не уронил.

Взмах стальных крыльев над головой, подъем, полет, и свое пфе рыжий высказал уже за дверью моей комнаты, заблаговременно активировав полог.

– Неясными мои намерения не были. Ты прекрасно их поняла и очень вовремя сбежала. Кстати, спасибо. Благодаря тебе и твоей чистосердечной «игре» самки нетопырей забыли обо всем. – И не дав мне возмутиться или спросить, продолжил: – Далее… да, наш разговор был скрыт от слушателей, но не совсем защищен от взгляда грифона.

– Глупость! Будь так, грифон сообщил бы о последствиях… шутки.

– Древний древнему рознь, – качнул головой многоликий. – Из сотни лишь один заглядывает в будущее, остальные – в прошлое, и то бездарно.

– Эррас Тиши смотрит вперед, – поняла я. – А Гард?

– Не видит дальше собственного клюва. А что до последнего замечания, озвученного тобой… – Карие глаза сощурились недобро, кадык дернулся, и у меня с шипением вопросили: – Сумеречная, Таррах тебе в глотку, неужели так трудно книги прочитать?

Постаралась не обидеться, все же он заступился, а не наорал, обвинив во всем, как ранее. Ответила спокойно:

– Не трудно. Умники всякие отвлекают.

– Кто? Где? Когда? – прозвучало от рыжего три строгих коротких вопроса. Но я не спешила ответить обличительным «ты», вспомнила более важный момент:

– Что значит проверка? Ты сказал, что в столовой… – запнулась и подняла взгляд на задумчивого метаморфа. – Меня что, ради нее до белого каления довести хотели?

– Да. Одна из мер предосторожности, о ней ты также в книге прочтешь.

И, посчитав разговор завершенным, разведчик снял полог, открыл дверь и уже переступил порог, когда я тихо произнесла «спасибо», кивнул:

– Сочтемся.

Что ж, сочтемся так сочтемся. Правда, я и предположить не могла, что так называемый долг придется отдавать уже завтра. А натолкнули меня на эту мысль предпосылки, начавшиеся с самого утра. Во-первых, оттеснив Барона, Гер сел на место оборотня, во-вторых, он закинул руку на спинку моего стула, а в-третьих, время от времени он заставлял меня дергаться от скользящих прикосновений к шее, волосам, ушку, за ушком, где ворот кителя не достает.

– Графитовый, убери руки, – прошипела я, едва он предпринял новую попытку меня позлить.

– Не могу, – последовал от него ошеломительный ответ, – это необходимо на благо команды.

– Что – это?

– Прикосновения к тебе. К слову, смотри поласковее, я же не чужой, жених как-никак.

– Как жених ты никакой, – пробубнила в ответ и обратилась к Равэссу: – И долго мне его поползновения терпеть?

Его Высочество ничего сказать не успел, лишь нахмурился, глядя на Дао-дво, посягнувшего на пространство моего стула и не только.

– До начала игр, – с хрипотцой ответили мне в самое ухо.

– Так это еще восемь дней!

– А ты расслабься и получишь удовольствие от процесса.

– С тобой? – прошептала я и вздрогнула.

– Конечно, со мной, – заверил Гер и мочку прикусил.

«Отгрызет и проглотит!» – ужаснулась я. Потянулась к ножу, но многоликий мою руку ладонью накрыл и аккуратно забрал прибор. «Оторвет и на кусочки нарежет!» – смекнула быстро и попыталась встать. Но кто мне даст? Герцог с одной стороны удержал, Дао-дво с другой.

– Таррах! Да не дергайся ты так…

Как «так» узнавать не стала, прошипела злобно:

– А ты не лезь!

Рыжий недобро прищурился, я поджала губы в ответ, но сказать друг другу что-то еще мы не успели.