Черный мустангер - Майн Рид

и, повернув голову, стал смотреть назад. Прямо перед собой увидел он верхушку дерева, на котором они отдыхали. Это доказало ему, что попытка увенчалась успехом, и это вселило надежду на то, что им, может быть, удастся переплыть озеро и добраться до противоположного берега.

Индеец сейчас же объявил об этом своим встревоженным спутникам и посоветовал им смело плыть за ним.

Дорогой мэндруку несколько раз останавливался через известные промежутки и каждый раз оглядывался назад, чтобы проверить себя.

Когда последняя остановка оказалась бесполезной, так как деревьев уже не было видно, то мэндруку, прежде чем плыть дальше, счел нужным дать своим товарищам необходимые советы: они должны стараться все время сохранять между собою определенное расстояние, плыть не спеша, чтобы не утомляться и не делать остановок для отдыха, и все время сохранять молчание, чтобы не отвлекаться.

Все решили в точности исполнять эти распоряжения. Молча плыли они, и только журчание воды, происходившее от трения пустых скорлупок сапукайи, да крики орла лара-кара, носившегося над ними, нарушали безмолвие.

Молчание продолжалось до тех пор, пока им не попалось на дороге тело мертвой гварибы. Сначала никто не обратил внимания на труп обезьяны, исключая уистити, которую Ричард Треванио тащил на своих плечах. Маленькое четверорукое, узнав труп одного из своих крупных сородичей, принялось лопотать, испуская жалобные крики и дрожа всем своим маленьким телом от страха, что и с ней может случиться то же самое.

Крикам уистити никто не придал особенного значения, и обезьна, видя, что на нее не обращают ни малейшего внимания, прекратила свои жалобные вопли. Тишина водворилась полная.

Прошло еще полчаса. Вдруг уистити, став на задние лапки, которым служили опорой плечи Ричарда, и закинув голову над водой, снова начала издавать такие же, как и раньше, жалобные крики.

Что это могло означать?

Пловцы повернули головы в ту сторону, где должен был находиться предмет, обеспокоивший обезьяну, и увидели в десяти шагах от себя труп другой гварибы. Он плыл к ним так же, как и тот, который они перед этим встретили. Все решили, что где-нибудь на берегу озера утонуло несколько обезьян.

Но индеец, по-видимому, не разделял этого мнения, и по его команде все остановились.

Когда им в первый раз встретился труп гварибы, мэндруку внимательно осмотрел его и теперь убедился, что это была та же самая обезьяна, которую они уже раз видели.

Из этого обстоятельства можно было сделать только одно заключение: труп обезьяны мог двигаться только по течению или же по ветру. Но в таком случае он не должен был им встретиться в другой раз. Значит, сами пловцы плыли по кривой линии, забирая и забирая в сторону, — плыли по кругу и теперь снова находились на том же месте, где они уже были один раз.

— Pa terra! Вот незадача, хозяин! — вскричал мэндруку. — Мы заблудились и вернулись опять к тому же месту, где были полчаса назад: значит, Великий Дух так хочет. Но мы не можем тут оставаться, — нужно постараться пристать к деревьям.

— Мне кажется, это будет нетрудно, — возразил Треванио.

Мэндруку с сомнением покачал головой.

Треванио понял, что до сих пор они все время плыли по кругу. Если это будет повторяться и дальше, то весьма возможно, что им не скоро удастся добраться до леса.

Индеец каждую минуту приподнимался над водой, как испанская охотничья собака в поисках подстреленной дикой утки. По разочарованию, выражавшемуся на его лице, товарищи его поняли, что дела их плохи. Они увидели только, как он взвалил себе на плечи мертвую гварибу, что доказывало, что мэндруку, не ожидая скорого окончания путешествия, запасался провизией. Затем индеец предложил товарищам следовать за ним. Все беспрекословно повиновались, хотя проводник и ошибся в своих расчетах; но что делать?

По крайней мере они не опасались пойти ко дну. Плавательные пояса отлично держали их на воде. Нечего было бояться погибнуть от жажды, — воды к их услугам было сколько угодно. Что же касается утоления голода, то они его еще не чувствовали, так как утром плотно позавтракали остатками яканы и бразильскими орехами. Потом, в крайнем случае, могла бы пригодиться и обезьяна, захваченная индейцем… А затем?

Что будет потом — они не знали, но были уверены, что Промысел Божий не даст им погибнуть в этой водяной пустыне.

НОЖ ВМЕСТО КОМПАСА

Теперь речь шла уже не о том, чтобы переплыть озерцо, а о том, чтобы только выбраться из него.

Добраться до леса, хотя бы вернувшись назад, — вот все, чего желали наши путешественники; но оказывалось, что и это очень нелегко сделать.

Тщетные попытки индейца определить направление, которого надо держаться, и его озабоченный вид заставляли их бояться, что они уже никогда больше не увидят затопленного леса. Они будут продолжать плавать по кругу, точно в водовороте, до тех пор, пока бессилие и усталость принудят их наконец остановиться. Тогда настанет смерть от истощения сил и голода, или же обессиленные, неспособные защищаться, они сделаются жертвами кровожадных животных, населяющих гапо, или хищных птиц. Им начинало даже казаться, что орел, который все продолжал кружиться над озером, видит в них свою добычу и громкими криками своими заранее торжествует над ними победу.

По их предположению, было около полудня. С самого утра небо покрылось слоем туч серо-свинцового цвета, закрывавших солнце. Это-то именно и ставило их в затруднительное положение, так как золотое светило могло бы указать им верную дорогу. Вдруг небо прояснилось, в ту же минуту повеселело и лицо индейца.

— Если солнце не спрячется опять, все кончится благополучно, хозяин, — ответил индеец на вопрос Треванио. — Теперь оно нам ни к чему, но через час будет тень, тогда мы поплывем так же прямо, как gravatana. Не бойтесь, хозяин, мы выберемся отсюда еще до ночи.

Эти утешительные слова обрадовали всех и вселили в них надежду на благополучный исход.

— Но я думаю, — продолжал мэндруку, — что мы могли бы остановиться до тех пор, пока не узнаем, в какую сторону движется солнце. Если мы будем продолжать плыть, то может случиться, что мы станем продвигаться не в ту сторону, куда следует.

Все слишком устали и потому были очень рады последовать такому благоразумному совету.

Мэндруку, впрочем, сделал попытку, приподнявшись над водой, поискать вершины деревьев, но убедившись, что это ни к чему не ведет, последовал примеру остальных и неподвижно растянулся на воде.

Прошло около часа. Пловцы, лежавшие на воде с таким же комфортом, как если бы они отдыхали на свежей траве прерии, наблюдали за