Отказаться от клыков - Кэти Лав

— Понимаю, — ответил он, голос его был низким и немного хриплым. Он даже не взглянул на нее.

— Я знаю, ты хочешь, чтобы мы были просто друзьями. И я тоже этого хочу.

Он не ответил, и молчание только подстегнуло ее к тому, чтобы разболтаться, как нервная школьница.

— Я не буду к тебе лезть, я знаю, ты считаешь меня непривлекательной, и я, ну, я в любом случае не стала бы приставать, потому что я… ну, я не такая. Так что…

Кристиан остановился, сжал ее пальцы и притянул девушку к себе.

— Мне понравилось. И я знаю, что это был всего лишь знак благодарности.

В груди отлегло.

— Я очень рада. Я… Я просто не хотела, чтобы ты подумал, что те слова Марка обо мне были правдой.

— А я и не подумал.

Она улыбнулась и жёстко подавила импульс обнять его снова. Да, вот и говори, что люди не учатся на своих ошибках. Вместо этого она сжала его руку.

— Хорошо.

Они продолжили идти, пальцы их были по-прежнему сплетены. Казалось, они не торопятся добраться домой.

— Джоли.

— Хммм? — она взглянула на него.

В свете фар от их прицепов она видела странное выражение на его лице. Светлые глаза пылали, когда он изучал каждую черточку ее лица.

Он протянул руку и коснулся ее щеки, пальцы холодили разгоряченную кожу.

— Я вовсе не думаю, что ты непривлекательная.

— Разве нет?

Она знала, что ничего глупее в ответ придумать было нельзя, но ее отвлекало это неожиданное прикосновение и те эмоции, которые оно вызвало, так что этот вопрос оказался единственным, что она смогла из себя выдавить.

— Совсем нет, — пробормотал он.

Словно в замедленной съемке его голова стала неспешно опускаться. И лишь когда его рот коснулся ее, она поверила, что он и в самом деле собирается ее поцеловать. Она ахнула, поражённая и самим фактом поцелуя и тем, как восхитительно, нежно и бережно, ее касались его губы, такие же прохладные, как и пальцы, но оставляющие за собой огненный след.

Поцелуй не был властным или страстным. Он был лёгким и даже чуточку неуверенным. Но это не ослабило ее отклика. Эта осторожная ласка разбудила в Джоли больше желания, чем самый необузданный поцелуй. Она вдруг представила, как он дарит точно такие же ласки всему ее телу. Пальцы ног поджались.

Она застонала, звук задрожал меж их губами. А затем его рот исчез. Он весь исчез, пропала ладонь с её щеки и пальцы, державшие её руку, испарились.

Нет! — закричало ее тело. Ей не хотелось останавливаться. Никогда еще она не ощущала чего-то столь совершенного, столь правильного. Но вместо того, чтобы запротестовать вслух, она сделала глубокий вдох и открыла глаза.

Кристиан стоял всего в нескольких дюймах от неё, голова опущена, взгляд устремлён в землю. Растрепанные волосы скрывали лицо, не давая возможности увидеть его реакцию. Он был смущен? Жалел, что поцеловал ее? Или так же потрясен этим маленьким чудом, как и она?

— Кристиан?

Он стоял так ещё какое-то мгновение, словно пытался взять себя в руки, а потом наконец плечи его расслабились и Кристиан поднял голову. Его глаза, с каким-то немного диким огоньком, горели даже ярче обычного. Кожа была бледной, скулы и подбородок заострились.

— С тобой все в порядке? — спросила она, делая шаг вперед.

Он отвел взгляд.

— Мне надо идти, — голос прозвучал резко и низко, мягкий акцент исчез.

— Что-то не так? — она протянула руку, но он отпрянул, как будто даже малейшее прикосновение грозило спалить его дотла.

— Я не могу сейчас говорить.

Он споткнулся о ступеньку своего трейлера, обычная грациозность движений вдруг исчезла.

— Увидимся завтра, — запоздало добавил он.

Она кивнула в ответ, хотя ей хотелось последовать за ним и узнать, что же случилось. Очень хотелось. Как он мог за секунду из человека, который целовался так нежно, превратиться в этого полусумасшедшего маньяка?

Он развернулся и забрался по ступенькам, резко захлопнув за собой дверь. Ошеломленная, Джоли осталась стоять посреди дороги. Что с ним случилось? Она обдумывала эту бледность, дикие глаза, внезапную тревогу. Ей же приходилось видеть это прежде.

Нет, ей не хочется идти за ним. Только не после того, как он подарил ей лучший поцелуй в ее жизни. И не после того, как она отреагировала на этот поцелуй так, словно ее никогда не целовали прежде. Она знала, что с Кристианом что-то не так. Что-то нехорошее загнало его в Шейди Фок. И она узнала эти симптомы — бледность, тревогу, сумасшедший блеск в глазах. Несколько дней назад Вэнс смотрел на нее точно так же.

Она была такой дурочкой. Пусть он такой красавец. Иногда такой любезный. И целуется едва ли лучше всех в мире. Но у него были проблемы. Она просто не знала раньше, какие именно. В груди защемило, и дыхание перехватило, когда вдруг осознание накрыло ее. Она была абсолютно уверена, что так ведут себя наркоманы.

Кристиан расхаживал взад и вперед возле окна, нервные движения были скрыты от глаз Джоли темнотой в трейлере и плотными шторами. Она стояла посреди дороги, глядя на его трейлер недоуменными темными глазами. А он продолжал ходить, пытаясь успокоить эмоции, бушевавшие внутри. Мечтая о том, чтобы она ушла к себе и не искушала его больше.

Она наконец-то поднялась по ступенькам своего трейлера и скрылась. Но ее исчезновение ничуть не уменьшило желания. Он жаждал ее, каждая мышца напряглась и пульсировала. Почему он поцеловал ее? Он даже не понял, что им двигало, когда вдруг прижался к этим манящим полным губам.

После обращения он никогда не испытывал ни малейшего желания поцеловать смертную. Он всегда считал вампиров, соблазнявших жертв поцелуями и ласками, просто дураками. Зачем обольщать, когда можно просто взять силой то, что хочешь? Куда более эффективно.

Или это было убеждение Лилы, а он лишь слепо следовал за ней, не задаваясь вопросом, насколько правильно то, что он делает? Он был славным маленьким лакеем.

Лила полагала, что вампир может получить сексуальное удовлетворение только с другим вампиром. Они превосходили смертных физической силой, способностями, умом. Они не должны осквернять свой вид, скрещиваясь с низшими существами. И Кристиан верил ей не только потому, что действительно считал себя выше простых смертных, от которых кормился, но и потому, что это означало, что Лила принадлежит ему и только ему. Она могла найти другого мужчину ради еды, но не удовольствия, ее любовь принадлежала лишь ему одному. Конечно, это было еще одной ее ложью, в которую он верил, потому что хотел верить.

Он принялся вновь расхаживать по комнате. Член пульсировал, напряженно, настойчиво. Желание и тревога ничуть не уменьшились. Память услужливо подбрасывала ему ощущение мягких бархатных губ Джоли под его губами, отвечающих ему, ласкающих в ответ.